- Товарищи! - энергично начал он, и глаза его засветились молодо и весело. - Советская власть и на втором десятилетии своей жизни продолжает одерживать одну победу за другой!..
Ещё совсем недавно Шахимардан - этот далёкий горный кишлак - был гнездом религиозного фанатизма, суеверий и предрассудков. Сейчас с этим покончено! В Шахимардане организован колхоз, построена красная чайхана, поставлен памятник Ленину.
Мы провели с гор канал и приступаем к созданию общественной системы арыков. Большинство наших женщин и девушек уже сняли паранджу... Наша артель берёт обязательство образцово провести сев и собрать хороший урожай... Мы шли, идём и будем идти этим путём. И никому нас с него не свернуть!..
На этот раз дастархан был разостлан на той самой террасе, которая висела над пропастью. В предвечерних сумерках фиолетовые вершины гор были окрашены последними лучами уже зашедшего за край земли солнца.
Сегодня собрались только свои, шахимарданские. Шёл доверительный разговор. И святой Миян Кудрат предался воспоминаниям о тех временах, когда он сам ещё был здесь смотрителем гробницы.
Но всех интересовали будущие события. Все выжидательно смотрели на хазрата, надеясь, что для своих он откроет какие-то особые секреты.
- За границей всё готово, - многозначительно произнёс наконец Миян Кудрат. - Но знаете, уважаемые, что великий аллах ниспошлёт нам победу только в том случае, если прибытие войск ислама будет поддержано всенародным восстанием. Сигналом к восстанию всего народа станет разрушение гробницы по инициативе Хамзы.
- Но Хамза, насколько я знаю, как раз не хочет допустить разрушения гробницы, - удивлённо поднял брови Бузрук-ишан.
- Надо внушить народу, что Хамза хочет разрушить гробницу, что он получил приказ из Самарканда от Ахунбабаева, - насупился хазрат. - Очень важно, чтобы все поверили в это. Только тогда народ поднимется на защиту ислама. А разрушат гробницу люди нашего славного Нормата-курбаши. Вам всем на это время придётся уйти в горы. Я тоже буду находиться в горах. Когда всё будет окончено, вернёмся обратно... Во время военных действий никого из нас, кроме Гиясходжи, не должно быть в Шахимардане.
- Мой хазрат, - поинтересовался Бузрук-ишан, - кто будет у нас главой нового государства?
- Наше новое государство будет возглавлять достойный человек. Кандидатура ещё не намечена, но я думаю, что это будет верный слуга ислама.
- Хазрат, - спросил Гиясходжа, - а где Алчинбек Назири?
Миян Кудрат вздохнул.
- Я не хотел раньше времени говорить вам об этом, но, видно, придётся сказать. Сегодня ко мне прибыл гонец из Коканда от моей семьи. Он привёз печальную весть...
Все напряжённо подались вперёд.
- Алчинбек Назири арестован. В последнее время он слишком дерзко бросал вызов судьбе и рисковал там, где можно было бы обойтись без всякого риска. Аллах наказал его. Всё в этом мире происходит с божьего ведома.
Все молчали. Никто не знал, что говорить.
- Он не выдаст нас? - осторожно спросил Бузрук-ишан.
Гиясходжа рассмеялся:
- Вы как ребёнок...
- Зато вы очень взрослый! - обозлился Бузрук-ишан. - Пустили меня по миру... Я не хочу терять последнее. Если Назири назовёт моё имя...
- Помолчите, - поморщился Гиясходжа.
- Рисковать можно только в том случае, - угрюмо сказал шейх Исмаил, - когда от тебя не зависит жизнь других людей. Но когда в твоих руках находится такое дело, как наше, риск - это преступление.
- Очень справедливые слова, - подал наконец голос паломник из Гилгита, до этого сидевший молча. - Алчинбек Назири поставил под удар всю нашу организацию.
- Я должен сказать вам, - вздохнул Миян Кудрат, - что нам всем, очевидно, придётся молиться за Алчинбека Назири...
- В каком смысле? - никак ничего не мог понять Бузрук-ишан. - Разве он уже умер? Или раскрыл все тайны?
- Как вы смеете подозревать в измене одного из самых верных наших сподвижников? - искренне возмутился Миян Кудрат. - Алчинбек Назири предпочтёт смерть предательству!
- У погонщика своя цель, а у верблюда своя, - забыв о всяком почёте, сердито забормотал Бузрук-ишан. - Допрос в ГПУ - это не беседа за пловом. Может продать, может продать...
- Ну, хватит вам скулить! - прикрикнул паломник. - Сказали - не продаст, значит, не продаст.
- Один из наших великих святых Идрис-алахис-салом, пребывающий на четвёртом небе, начертал в книге судеб все деяния, которые совершат истинные мусульмане ради спасения исламской веры, - торжественно произнёс Миян Кудрат, приложив руки к груди и закрыв глаза. - Ангелы Мункар и Накир, выйдя к воротам рая, будут за это встречать каждого правоверного...
Гиясходжа отозвал в сторону хромого дервиша. Миян Кудрат проводил их напряжённым взглядом.
- Что с Назири? - глухо спросил он.
- А вы разве не слышали? Он арестован.
- Я не об этом... К чему все эти разговоры об ангелах Мункаре и Накире?
- Жизнь Алчинбека Назири приближается к своему пределу...
- Послушайте, Сайд Агзамхан, или как вас там... Вы можете мне толком объяснить, что происходит?
- Наш Миян Кудрат - великий человек. Он предвидел провал Назири. И принял необходимые меры. Курьер, приехавший сегодня к хазрату, сообщил, что можно быть спокойным. Назири никого не выдаст.
- Он мёртв?
- Это дело ближайших часов. Завтра приедет ещё один курьер. От него всё узнаем.
- Так будет со всеми?
- Так будет с теми, кто личные амбиции будет противопоставлять общей цели. Ислам не терпит индивидуалистов.
Миян Кудрат продолжал тревожно следить за ними.
- Вы напрасно нервничаете, Гиясходжа, - сказал паломник. - Лично вам ничего не угрожает. Возьмите себя в руки.
- Это плохое предзнаменование, - сказал Гиясходжа.
- Что именно? - прищурился хромой дервиш.
- Потеря Алчинбека.
- Такие потери неизбежны. Борьба есть борьба. Без жертв не обойтись.
Курултай Кокандского вилайета завершил свою работу.
В одной из комнат общежития делегатов готовились к отъезду домой Хамза и Алиджан - собирали вещи, связывали книги, купленные для школы. Здесь же сидел на табуретке грустный Амантай - ему предстояло ехать в Самарканд, его избрали делегатом на республиканский съезд Советов.
Хамза подошёл к нему и протянул большой конверт:
- В Самарканде передашь этот пакет лично товарищу Ахунбабаеву. Попроси его от имени дехкан приехать к нам во время сева. Скажи, что я буду ждать его.
- Было бы лучше, если вместо меня избрали бы вас, - сказал Амантай. - Или нас обоих. Вернулись бы в Шахимардан вместе. А то, что я там буду делать один? Всё ещё перепутаю.
- Ничего, ничего, - утешал его Хамза. - Верно сделали, что избрали тебя. Я сам просил об этом. Ты же представитель шахимарданских батраков. От имени их должен говорить ты, а не я... А потом, твоё дело молодое, много ещё придётся выступать. Так что учись. Всё впереди.
- Хамза-ака, надо торопиться, - напомнил Алиджан, - на поезд опоздаем.
- Интересно, застанете вы Мияна Кудрата в Шахимардане или нет? - сказал Амантай. - Успели они там что-нибудь натворить без нас?
И в эту минуту распахнулась дверь и в комнату вбежала Зульфизар.
- Хамза!
Хамза молча обнял Зульфизар.
Амантай и Алиджан, взяв книги и вещи, вышли.
- Простите меня, Хамза-ака! Я была не права! Только здесь я поняла, что не могу жить без вас! - заплакала Зульфизар.
Хамза всё так же молча гладил её рукой по голове.
- Подождите меня немного, я быстро сбегаю за своими вещами. Поедем вместе. Теперь я никого не боюсь! Всегда буду с вами. Вы не обиделись на меня?
- Нет, не обиделся, - грустно улыбнулся Хамза. - Но ехать вместе, наверное, не получится. Во-первых, времени в обрез, ты не успеешь, мы опаздываем на поезд. А во-вторых, после Ферганы дальше придётся добираться верхом, тебе будет неудобно.
- А как же я?..
- Приезжай через два дня. Я попрошу Алиджана, чтобы он встретил тебя на станции.