- Вы не баловали меня своими посланцами, - недовольно буркнул шейх Сайд Агзамхан. - Благодаря вашей осторожности я отрезан от всего мира.
- Благодаря не моей осторожности, а благодаря активности Хамзы. Он целыми днями рыскает по всему кишлаку. Мои люди не успевают следить за ним.
- Гиясходжа продолжает работать с женой Хамзы?
- Продолжает. Все ваши наставления он в точности исполняет.
- А вы сами когда начнёте?
- Я уже несколько раз как бы случайно попадался на её пути в кишлаке. Результаты очень хорошие - она ходит к мазару и молится. Ваш метод имеет успех.
- Что вы собираетесь делать в день перевыборов?
- Ещё не знаю. Жду ваших советов.
- Тогда слушайте меня внимательно...
Шейх Исмаил вернулся из летней резиденции в свой главный дом в Шахимардане. Вызвал слугу.
- Извести всех доверенных людей в кишлаке о том, что они должны принять участие в открытии красной чайханы.
Слуга ушёл. Шейх молитвенно провёл ладонями по лицу, уверенно сказал самому себе:
- День открытия этого гнездовья безбожников станет днём позора еретика Хамзы!
И, высоко подняв голову, Исмаил направился во внутренний двор.
Когда он вошёл туда, там сидели две его жены - старшая, ишан-айи, и младшая, Рукия-биби. Рукия - легкомысленная, дерзкая и падкая на наряды - без умолку болтала. На голове её была косо повязана заграничная косынка, в ушах - серьги полумесяцем, руки в браслетах, с шеи свешивался тумар - медальон.
Она встала, увидев мужа, поклонилась ему, приняла от него чалму и халат. Шейх, не проявив к младшей жене никакого интереса и внимания, пошёл дальше. Рукия-биби с отвращением посмотрела ему вслед и вернулась к ишан-айи.
- Наш шейх нашёл для себя новую забаву, - с обидой произнесла она, скривив губы, - великую певицу Санобар.
- Женщина всегда была забавой для мужчины, - равнодушно ответила ишан-айи. - За тридцать пять лет жизни с шейхом я видела много его забав, но законная жена всегда была и остаётся законной и уважаемой женой.
- Сегодня я покажу этому старому развратнику, как молча проходить мимо меня. Если он явится ночью, я потребую, чтобы он купил мне кольцо с большим рубином, как у жены Мияна Кудрата. А не согласится купить, так ничего и не получит у меня.
- Согласится. Все мужчины ночью щедры на расходы, - морщинисто улыбнулась ишан-айи. - Если он войдёт сегодня не к своей новой забаве, а к тебе, то будет у тебя, конечно, кольцо. Но зайдёт ли он к тебе?
Рукия вскочила, словно ужаленная змеёй.
- Хоп, увидим ещё! Пусть он только останется у этой певицы! Не я буду Рукия, если не выволоку его оттуда за бороду и не опозорю!
...Шейх Исмаил прошёл ещё через несколько комнат и подошёл к маленькому, самому заднему дворику дома. Своим ключом открыл замок на калитке, осторожно заглянул внутрь. Здесь всё было в зелени и цветах. Низенький столик на траве уставлен блюдами, на которых разложены лепёшки, конфеты, виноград, персики. Около стола притулилась Санобар.
Как только вошёл шейх, она резко подняла голову, потом сжалась в комок, закрыла ладонями лицо.
- Опять ничего не ела, - с ласковым укором произнёс Исмаил. Не дождавшись ответа, он покачал головой: - Вчера ты не хотела снять паранджу и вынудила меня позвать на помощь женщин. Они силой открыли тебе лицо. Сегодня ты голодаешь, и это нехорошо. Без еды потеряешь много сил. Нельзя быть такой упрямой. Надо покориться судьбе. Сопротивляться ей грешно. Так сказано в шариате. А что может стать с женщиной, пренебрегающей словами корана? Что может стать с ней на том свете, знаешь?
Санобар не отнимала рук от лица.
- Знаешь, что с тобой станет?
- Отец мне говорил, - прошептала Санобар, не поднимая головы, - мне будет очень плохо. Но мне и сейчас плохо.
- Презрев заповеди священного шариата, ослушавшись своего отца, ты хочешь уехать в город. А город есть пристанище всех греховников и греховниц... Кто поддастся наущениям шайтана, тому не миновать на том свете ада огненного. Он вечно будет гореть в огне, его будут жалить скорпионы и гадюки, питаться же он будет отравленными плодами ядовитых деревьев. И его будут пытать там многие века!
Шейх умолк. Санобар легла на траву лицом вниз. Плечи её вздрагивали, она плакала.
- Есть только один путь избавления - смириться с судьбой, - снова заговорил шейх. - Ты должна подчиниться воле своего отца. Женщина не в силах противиться проискам шайтана, он легко может околдовать её и сбить с пути. Ты дочь одного из самых набожных мусульман нашего кишлака. Поэтому все мои помыслы отныне только об одном - уберечь тебя от грехопадения. Не каждого я удостаиваю такой милости...
Плач Санобар перешёл в рыдания. Исмаил, решив поднять её, наклонился и положил ей руки на плечи.
- Вставай! - приказал он.
Санобар, рыдая, не двигалась с места.
Шейх, теряя терпение, обхватил девушку. И вдруг услышал какой-то шорох около калитки. Быстро отдёрнул руки. Поднял голову и увидел Рукию, которая со злым выражением на лице смотрела на него.
Явно рассчитывая на то, что Рукия услышит его, Исмаил ласково и назидательно сказал Санобар:
- Подумай о моих словах, дочь моя! Только смирившись со своей судьбой, ты удостоишься милости аллаха и любви отца. Ведь недаром же говорят: благословение родителей - благословение аллаха. Вставай же и поешь, а то заболеешь. Я зайду к тебе через некоторое время и молитвами начну изгонять из тебя злых духов.
Рукия еле успела отскочить от калитки и спрятаться. Шейх, шатаясь как пьяный и весь содрогаясь от неудовлетворённого желания, прошёл мимо, не заметив её. Рукия так злорадно посмотрела ему вслед, словно бы хотела сказать: "Чтоб ты сдох, похотливый святоша, чтоб тебя свинья укусила! Ты всё-таки не добился своего. Молодец, Санобар!"
На берегу реки строители возводили на кирпичном фундаменте каркасную стену чайханы. Амантай и Камбарали устанавливали двери и рамы.
Мимо них прошёл Шадман.
- Шадман-ака не хочет нас даже приветствовать, - шутливо заметил Амантай. - Похоже, что шейхи совсем заколдовали его, а?
- Никто меня не заколдовал, - хмуро огрызнулся Шадман. - Просто не хочу работать напрасно. Одна чайхана у нас уже есть и всё время стоит пустая. К чему же вторая?
- Какая чайхана? Где она? - с удивлением спросил Амантай.
- Какая? А чайхана Бузрук-ишана?
- Ха! Сказали тоже! Это чайхана для баев и байчиков. А у нас будет бедняцкая чайхана. Между прочим, для таких, как вы, Шадман-ака...
- Чай дешевле и лепёшки пышнее будут в этой твоей бедняцкой чайхане, что ли? - съязвил упрямый Шадман. - Или, может быть, вы будете раздавать бесплатный лагман?
- Всё будет у нас и дешевле, и вкуснее, и честнее! - не сдавался Амантай. - А самое главное - тут не будет интриг и сплетен, а вместо вранья шейхов мы будем слушать по радио о всём новом, что происходит в мире. Будем также читать книги и учиться грамоте.
- Стой, стой! - вдруг закричал Шадман на Амантая. - Кто так ставит двери, бестолковая твоя голова! Ну-ка дай сюда топор... Здесь нужно стесать немного...
- Не влезает, - сказал устало Амантай.
- Если не влезает, значит, нужно ломать? - ворчал Шадман. - Держи дверь прямее, кому говорят?!
К строительной площадке подошёл Хамза.
- Вот здесь у нас будет зал для любителей чаёвничать, - рассказывал Хамза. - А здесь будем показывать представления. А вон там - учиться грамоте...
К нему подбежал раскрасневшийся, разгоряченный Алиджан.
В руке он держал молоток.
- Хамза-ака! - радостно закричал Алиджан. - Половина уже готова! Посмотрите, как люди работают... А если позвали бы какую-нибудь артель, возились бы не меньше двух-трех месяцев. Вот про это, наверное, и говорят: если всем вместе погнаться, то и зайцу не умчаться, а?
- В этом вся суть, - сказал Хамза, - работать вместе. Вот почему партия и предлагает коллективизацию сельского хозяйства.