- А то! – рявкнул Толик Захаров. - Чего же ты тогда Новикова гоняешь, как собственного ординарца?

 Колосов смутился, а Григорий продолжил отчитывать его в недвусмысленных выражениях. После того как ефрейтор пообещал больше не трогать молодого солдата, Захаров подозвал Новикова.

 - Эй, послушай! - крикнул он. - Погоди-ка минутку! Я хочу с тобой поговорить!

 - Иду! - Бедняга послушно подошёл к ним.

 - Ты зачем здесь служишь?

 - Чтобы научиться воевать.

 - Так будь же немного поэнергичней, если не против, приятель!  Тебе же завтра может в бой идти, а ты бегаешь за спичками для Колосова…Понятно?

 - Так точно, - мальчишка залился алым румянцем. - Я думал так правильно.

 - Послушай, сынок, - сказал Григорий авторитетно. - Говорю для твоего же блага. Если ты когда-нибудь опять вздумаешь обращаться  к нам как к офицерам, ты меня тогда узнаешь! Я тебя на части разорву! Понял?

 - Теперь да.

 Ветеранов дивизии тоже можно было понять. После довольно вольготной зимы, проведённой в расслабляющей обстановке кавказских пейзажей, весной снова началась муштра.  Ровно два дня после полной комплектации части им позволили расслабиться. На третий день лейтенант Большаков, недавно назначенный командир взвода сообщил, что он приготовил:

 - Три часа ежедневных занятий, чистка оружия и починка снаряжения, проверки.

 - Всё как всегда. – Пробурчал из второго ряда строя Григорий. - Лучше бы сразу на фронт.

 - Что-то непонятно Шелехов?

 - Никак нет!

 - Я лично буду всё проверять. – Накачивал подчинённых Большаков. - Кроме того, хочу подчеркнуть, что не потерплю малейшей расхлябанности или нарушений установленного порядка. Командиры взводов и сержанты должны следить за поддержанием самой строгой дисциплины, особенно за надлежащим отданием чести. И чтобы я не видел командиров отделений, фамильярничающих со своими солдатами! Если что-то замечу, то вынесу самое суровое наказание! Раз-зойдись!

 Все были чрезвычайно обозлены, но оставалось только извергать проклятия и сетовать на небеса. Захаров больше других пришёл в ярость:

 - Мы там ползали в грязи,  нас в любой момент могли прихлопнуть, что ночью, что днём, так что каждый превратился в комок нервов, а тут появляется эта вонючка и портит жизнь...

 - Выслуживается гад!

 - Попомните мое слово! Этот чёртов мерзавец ещё получит  орден. Более того, он, очевидно, получит его как раз за то, что гоняет нас в хвост и в гриву!

 Теперь взводу приходилось маршировать под палящим солнцем строевым порядком по всей форме, более того, с надетыми противогазами. При этом лейтенант Большаков не хотел поручать кому-либо, командовать, он обожал сам отдавать приказы.

 - Лечь! Встать! Кругом! На живот! Ползком вперёд!

 Солдаты отрабатывали атаку с винтовками наперевес вновь и вновь. Иногда используя пулемёты и штыки, они демонстрировали технику падения на землю, как будто это основное занятие на войне.  Большаков нещадно заставлял  отрабатывать строевой шаг, которым ходят на параде.

 - Боже Всемогущий! – думал Григорий, маршируя как в молодости. - Всего на расстоянии сотни километров солдаты гибнут в окопах, а нас тут тренируют ходить стилем парадных колонн!

 Сержант Захаров отвёл их отделение в укромное место, там, где не так было видно этой сволочи лейтенанта.

 - Я вас умоляю, - уговаривал товарищей Анатолий. - Давайте сделайте пару этих выкрутасов, чтобы ублажить его!

 Как деревянные куклы, солдаты вскидывали руки вверх для отдания чести, то опускали их вниз. Когда появлялся лейтенант, сержант зычно орал во весь голос:

 - Шелехов, а ну-ка, локти держать прижатыми!

 - Слушаюсь!

 - Вот так лучше!  Новиков, выше голову! Юлин, а ну-ка, выпрями свои сальные пальцы!

 Наконец Большаков оказался удовлетворён и объявил два часа личного времени. Большинство солдат отвалило в казарму. Группа ветеранов отошла в сторону гор, и остановились у небольшого узкого озера.

 - Думаю, что хороший спортсмен смог бы добросить ручную гранату от одного берега до другого. – Задумчиво произнёс Захаров. - Как думаешь Шелехов?

 - Какая разница, Толя! – отмахнулся Григорий. - Давайте лучше смоем пот и пыль.

 Вода была тёмно-зелёной и мрачной, хотя и не такой грязной, как в обычном деревенском пруду. Широкий пояс камышовых зарослей покрывал берег, и ветви пары раскидистых деревьев создавали приятную тень, а их листья заговорчески шелестели на ветру.

 - Вот это жизнь! – признался Толик, вытянувшись на зелёной травке. - Даже не верится, что где-то война…

 - Подожди немец подойдёт, - пробурчал раздевающийся Григорий. - Поверишь мигом!

 - Откуда здесь «фрицам» взяться? Вечно ты всем недоволен, Шелехов! – удивился добродушный сержант. - То тебе не так и это не эдак…

 - Молчи, балабол!

 Говорить ему не хотелось. Впервые за много лет Григорий мог спокойно поплавать в тёплой воде и поэтому, быстро раздевшись, нырнул рыбкой в манящую глубину. Захаров со смехом и шумом последовал за ним. Делая резкие мощные гребки, Григорий сделал несколько кругов, потом подплыл к  сержанту и схватил под водой его руку.

 - Что такое? - спросил тот.

 - Притворяйся, что ничего не заметил. - Быстро сказал Григорий. - Делай вид, что мы просто развлекаемся.

 - Ты скажи прямо, в чём дело?     

 - Посмотри хорошенько вон туда левее, вблизи другого берега. – Он слегка кивнул, указывая на противоположный берег. - Видишь что-нибудь?

 - Да ничего я не вижу.

 - Ладно, а я вижу оружейный ствол. А как раз сейчас зашевелились камыши. Там кто-то есть.

  Анатолий медленно повернул голову и понял что товарищ прав.  Ствол тупорылого немецкого автомата смотрел прямо на них. Сержант в полголоса, приказал:

 - Давай из воды, и как можно спокойнее!

 - Я то спокойный…

 - Уже накупались? - спросил Новиков, пыхтя рядом с ними.

 - Пошли. - Весело крикнул Григорий. - Давайте посмотрим, как поживают наши вши.

 Под прикрытием густых зарослей камыша он рассказал остальным о том, что они увидели.  Захаров считал, что не нужно поднимать по тревоге всю роту из-за двух ничтожных немецких диверсантов.

 - Мы с ними сами справимся! - уверенно пообещал он.

 - Точно. – Поддержали его другие бойцы. - Возьмём в плен, может медали дадут…

 - Жди.

 Никакого оружия не было, только учебные гранаты.  Полураздетые и безоружные, они стали осторожно пробираться вдоль озерца, под прикрытием густых камышей. 

 - Руки вверх! - крикнул Захаров, подобравшись к месту, где прятались автоматчики. - Вылезайте, мать вашу.

 Но ничего не произошло, возможно, немцы просто не поняли приказа. 

 Тогда Григорий швырнул в самую середину ручную гранату, и все камышовые заросли пришли в хаотичное движение.

 - Ого, сколько их! - воскликнул  Новиков, когда увидел цепочку сдающихся гитлеровцев.

 - Как они туда поместились?

 - Да они могли перещёлкать нас как куропаток…. 

 Они стояли полуголые и не верили своим глазам. Из камышей появились восемь немцев, вооруженных до зубов и подняли вверх руки.

 - Руки вверх. - Захаров криком выстроил их.

 К этому времени со стороны казарм бежала  половина роты с винтовками наизготовку и, подбежав, начали хохотать:

 - Посмотрите на этих водолазов!

 - Почему бы тебе Шелехов не исполнить туземный танец?

 - Сами танцуйте!

 - Это, наверное, новый способ боевых действий, бродить вокруг врагов полуголыми!

 - Я бы на тебя посмотрел? – возмутился Григорий и сплюнул. - Пошли бы вы выступать... знаете куда! Что вы тут развопились? Мы им «гансов» преподнесли на серебряном блюде, а они ещё выкаблучиваются…

 Когда  процессию из пленных и полуголых бойцов увидел лейтенант  Большаков, он был ошеломлён.

 - Что это здесь такое происходит? Немедленно одеться по форме и доложить командиру роты!

 - Наша одежда осталась на берегу.