— Да так, просто подумала. Однажды у вас одно собрание уже сорвалось.

— Тогда было не столь важно, теперь другое дело. Отчего ты посерьезнела? Боишься? Волнуешься? Конечно, первый раз всегда так, по себе знаю.

Вдруг она крепко прильнула к нему, прижалась, словно кошка, которую человек собрался утопить.

— Мне действительно чуть-чуть страшно… но не за себя, Илмар, не за себя. Тебе, скорей всего, покажутся смешными мои фантазии, но что поделаешь, если они меня донимают. Быть может, я преувеличиваю и все рисую себе в излишне мрачных тонах, но у меня предчувствие, что вся эта затея серьезно угрожает, Илмар, именно тебе.

— Но ведь никто еще ничего не знает.

— И тем не менее, возможно. Я забыла тебе рассказать, что невзначай встретила Черепова.

(Хорошенькое «невзначай»!)

— Вон что! Ты его встретила?

— Да, Илмар, на улице. Он стал похваляться своими открытиями. Якобы его люди напали на след новой группы террористов. Ею руководит некий интеллигентный моряк. Я предполагаю, это может иметь отношение только к тебе.

— С тем же успехом и к кому-либо другому. В Риге моряков хватает.

— И все же душа у меня теперь неспокойна. А вдруг это ты… Они ведут слежку, сказал он, и вскоре начнутся аресты.

(Значит, уже донесла, и мы взяты под наблюдение. Хорошо, будем осторожнее!)

— А даже если так, — беспечно сказал Илмар, — то что мне делать? Отказаться от своего долга?

— Я просто не знаю, не имею права тебя отговаривать.

(Конечно, конечно, как же иначе — играй теперь в благородство.)

— Но мне страшно, Илмар, мне ужасно страшно… — продолжала Ирена. Она положила руки Илмару на плечи и печально, встревоженно смотрела ему в лицо. — А ты позаботился о своей безопасности — обеспечил ее на тот случай, если произойдет худшее? Ты хоть немножко думаешь о будущем?

В коридоре, затаившись как мышь, стояла Тина. «За эти слова Черепов мне заплатит пятерку…» — мечтательно думала она.

— Мне все ясно, — сказал Илмар. — Живым я им в руки не дамся.

— Но для чего заходить так далеко? Ты ведь можешь устроить все так, чтобы в наихудшем случае иметь запасной вариант.

— Какой?

— Побег… — Ирена сказала и как-то сжалась, словно выдала свою самую сокровенную мысль.

— Насчет этого я как-то не задумывался.

— Так подумай сейчас. По ту сторону границы ты будешь в безопасности. Никто тебе ничего не сможет сделать. А своим друзьям ты сможешь помогать и оттуда.

— Но кому-то надо быть здесь и делать дело.

— Почему именно тебе?

Этакое человеколюбие — и в устах Ирены! Как это понимать? Что за этим вопросом скрывается (наверняка что-то за ним кроется)? Эта женщина коварней самого демона. Почему именно тебе — этот же вопрос задавала и Анна Вийуп, и его самого нет-нет да начинали мучить подобные сомнения, но это еще можно было понять. Что заставило Ирену спросить об этом? Быть может желание узнать побольше?

— Это теперь от меня не зависит, — ответил Илмар. — Отказаться я уже не могу. Меня тогда сочтут трусом, а то и предателем.

— Я не хочу тебя отговаривать. Но после того как ты исполнишь свой долг, ты ведь можешь бежать за границу? Ах, Илмар, я хочу, чтобы ты дал мне слово это сделать.

— Хорошо, это я могу тебе обещать. Когда дело будет сделано, я бегу за границу.

— И я вместе с тобой, хорошо? — это была робкая мольба. — Не бойся, я не стану для тебя обузой. У меня достаточно средств, мы сможем уехать далеко и жить без забот, пока ты наладишь свою жизнь на чужбине. Или, может быть, ты предпочитаешь один?

Он судорожно стиснул ее пальцы и поднес к губам, не смея посмотреть ей в глаза.

— Нет, я ничего не имею против твоей идеи. Если ты потом еще будешь желать и сможешь — тогда следуй за мной. (На сей раз Иуда все-таки ты, Илмар Крисон, даже не оправдывайся, — это ты. Но кто она такая и чего в действительности хочет?)

— Я так и сделаю, — сказала Ирена. — Но позволь попросить тебя еще кое о чем.

— Ну, ну? — Илмар силился улыбнуться.

— Может статься, что друзья освободят тебя от твоих обязательств. Всякое может случиться — они могут так распределить роли, что ты окажешься свободен.

— На это я не надеюсь, это просто невозможно. Кто же тогда совершит задуманное?

— Но тем не менее, если так случится, ты можешь дать мне слово, что в таком случае ты немедленно уедешь?

— Если ты действительно так этого желаешь, я это сделаю.

— Я тоже. Благодарю тебя.

И он еще должен был принять этот поцелуй благодарности!

Затем Ирена перешла на деловой тон. Документы у нее уже в порядке, денег хватит, а обстановку квартиры она сможет продать какому-нибудь перекупщику и с собой взять лишь самое ценное. Да, она уже решила — ехать надо прямо в Бордо: там можно будет сесть на пароход и отправиться за океан, в Южную Америку. В Уругвае живет ее дядя по отцу, богатый колонист. Первое время, пока не выучат тамошний язык, у них будет где обосноваться.

Потемневшим, полным растерянности и изумления взором смотрел Илмар на Ирену. Человек мечтает… думалось ему. Но, может, все это ложь, не более. Если б он сам знал, как безумно ему хотелось верить в эту мечту! Но этого он не знал, как, впрочем, и многого другого, что произошло в этот вечер.

«Сведения будут стоить не меньше десятки… — прикидывала Тина барыши, неслышно скользя в одних чулках в свою комнату. — Черепов не скупердяй».

Часы мягким клавесинным аккордом пробили один раз. Илмар встал.

— Половина первого. Мне пора домой.

— Подумай о том, что я тебе сказала, — напомнила Ирена. — Но на собрание я все-таки пойду. Я не так труслива, как ты, возможно, сейчас думаешь.

— Ты смелая и благоразумная женщина, — сказал Илмар. — Когда надо будет, я приду за тобой. Еще один поцелуй, дорогая…

Затем он ушел.

Тина не ошиблась, посчитав Черепова щедрым человеком. Разумеется, услуга, за которую она в то утро получила десять рублей, не стоила ни копейки дешевле. И разве легко ей было полчаса выстоять под дверью госпожи, подслушивать, затаив дыханье, и даже ни разу не чихнуть? А самое трудное было на следующее утро попасть к Черепову, покуда он еще не ушел на работу, чтобы госпожа не заметила ее долгого отсутствия. Прямо счастье, что госпожа в ту ночь легла спать так поздно и проснулась только около девяти. За то время Тина, отправясь якобы в булочную, дала изрядный крюк по улицам, поговорила с глазу на глаз с подполковником жандармерии и успела еще накрыть к завтраку. Все дела справлены, и хозяйка ни о чем не догадывается.

Каковы бы ни были сомнения Черепова в отношении Ирены, но то, что он узнал теперь, превосходило все его наихудшие ожидания. Сообщение Тины поразило его как гром среди ясного неба. Ирена заодно с его противниками! Ирена подговаривает к побегу ею же избранную жертву! О, Черепов, как же опасно полагаться на женщину… Еще чуть, и ты проворонил бы все и облизывался словно кот, глядя на улетевшую птичку.

А теперь еще ничего не упущено. План побега можно расстроить хоть сию же минуту, и если бы не предполагалось это чертовски важное собрание заговорщиков, Черепов не стал бы откладывать. Но этот вариант не проходил. Он верил в то, что собрание состоится, и для него было очень важно сорвать весь букет сразу. Что дал бы ему арест Илмара Крисона и изоляция на несколько дней Ирены? Остальных это спугнет, и они не дадутся в руки. Но недаром Черепов был умней и хитрее всех своих помощников вместе взятых. Он никогда не порол горячку и не вносил сумятицы, а хладнокровно делал свое дело…

Придя на службу, Черепов прежде всего заслушал донесения о некоторых других делах, которых всегда хватало, затем пригласил к себе двух старых бывалых сыщиков, Берга и Суркина, — те в своем деле, как говорится, собаку съели. Берг как раз и был тем мужчиной с синеватым шрамом над правым уголком рта и незапоминающимся лицом, которого Илмар однажды встретил у ворот дома Ирены. Суркин подвизался в Риге всего второй месяц, и до сих пор его держали в резерве для важных заданий, — о его успехах в Одессе, откуда он и прибыл, рассказывали умопомрачительные вещи. Ирена его еще не знала.