Гладкие стены, сплошь закрытые экранами, были изуродованы большими листками разноцветной бумаги. Красные, синие, жёлтые, зелёные и оранжевые, они были прилеплены на высоте до двух метров — преступники воспользовались столами и стульями, расставленными вдоль стен. И потрудились на славу! Кое-где листки даже налезали друг на друга.

Каждый листок обвиняющее провозглашал: «ХВАТИТ ВРАТЬ! МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ВЫ СКРЫВАЕТЕ!» Крупные буквы, красные или белые, в зависимости от фона. Трафарет. А может, что-то вроде печати, я не разбирался.

— Клей хороший? — спросила Туччи у Леди Кетаки.

Глава Станции кивнула. В эту минуту они обе были очень похожи — как две сестры: серьёзные, задумчивые, готовые к защите, а если понадобится, то и к нападению.

Я осмотрелся — и увидел Нортонсона, который ощупывал листки, пытаясь найти такой, какой будет проще отодрать. С другой стороны зала Дэйзи тщательно фиксировала на камеру следы вандализма.

— Чего мы ждём?

Вопрос исходил от представительного седого мужчины с поварскими плашками — это был один из самых популярных мастеров в Восточном секторе. Он специально поднялся пораньше, чтобы подбодрить своих потенциальных конкурентов — кому-кому, а ему можно было не бояться соперников.

— Что здесь вообще происходит?!

Обращался он ко всем представителям власти, но смотрел на Леди Кетаки, и она поспешила подойти к рассерженному шефу.

— Мы ждём камрада Шелли. Вот он нам и расскажет, что происходит.

— Думаете, это Ясин? — глубокие морщины на высоком лбу повара начали разглаживаться.

— А кто ещё? — Леди Кетаки беззаботно рассмеялась — словно серебряный колокольчик прозвенел. — Он давно уже говорил о чём-то таком. Я запрещала. Но вы же знаете Ясю…

— Да как он смеет?! Что он о себе возомнил?! Это наш день, наше мероприятие! Всё! Хватит! Я лишу его абонемента! — шеф даже ногой топнул.

— Кого лишишь? — тильдиец, влетевший в выставочный зал, выглядел уморительно: торчащая во все стороны шевелюра, заспанные глаза; мятый комбо, расстёгнутый на груди, демонстрировал густую рыжеватую поросль.

И страшно знакомый блеск в глазах. «Чарли», — вдруг подумал я. Председатель Комиссии Службы Досуга был таким же прирождённым шутом гороховым, как и мой покойный брат. Я готов был поклясться, что неряшливый вид был создан специально. Вот только не сказать наверняка, специально для Главы Станции или чтобы позлить поваров: они же тоже были в аквамариновом! Только они своей службой всерьёз гордились — в отличие от человека, который, заведуя составлением программ и цензурой, был поциничнее многих спамеров.

— Я лишаю тебя абонемента, — заявил повар и демонстративно отвернулся, скрестив руки на груди.

— Ты всех нас напугал, — заявила Леди Кетаки, широким жестом указывая на стены. — Как я и предупреждала! Но ты всё равно сделал по-своему…

Ясин Шелли опустил голову и виновато покрутил носком туфли.

— Надеюсь, оно стоит того! — фыркнул Улле Гольц.

Один за другим члены группы «А-М-112» начали покидать обезображенный зал. Я готов был поклясться, что как только они заворачивали за угол и пропадали из вида, каждый смотрел на свой альтер. Мне тоже пришло сообщение — с указанием места собрания, скорее всего. Но я хотел узнать, чем всё закончится.

К Главе Станции подошли наставники. Каждый тематический клуб, хотя и входил в Службу Досуга, подчинялся соответствующим отделам Профессионального Сервиса (куда переходили лучшие ученики). Поэтому для разрешения конфликтов они предпочитали привлекать Администрацию.

После короткого разговора шефы вернулись к своим подопечным. Продолжая возмущаться, повара принялись расставлять столы — значит, всё-таки решили не отменять традиционный завтрак-дегустацию. Вряд ли они сами были против, ведь это было долгожданное и любимое многими мероприятие. При этом никому не хотелось делать вид, что ничего не произошло. Интересно, что Леди Кетаки пообещала им в качестве компенсации за моральный ущерб?

— Ну, пошли, — Туччи по-хозяйски взяла меня за руку и потянула прочь.

Тайная встреча «А-М-112» была организована всё в той же знакомой столовой Лифтовой зоны. Теперь это место было дважды памятным. Даже трижды… Перед тем, как войти, я бросил взгляд в сторону игрового зала — как будто ожидал увидеть призрак Мида.

Но игровая была пуста. А столовая оставалась такой же уютной — очевидно, буфет был заранее оповещён. Нас встретил аромат горячего кофе и апельсиновых гренок, что несколько подсластило ранний подъём.

Последними явились Леди Кетаки и камрад Шелли. Но прежде чем мы их увидели, мы услышали их голоса — спор, уже перешедший границу вежливого подшучивания.

Яся не был посвящён в тайну — и ему это не нравилось. Ещё бы, он же был цензором, он привык знать чуточку больше, чем все остальные!

— Если вы решили спихнуть на меня, то хотя бы расскажите, что там стряслось! — требовал он.

— Потом, — повторяла Глава Станции. — Сначала закрой мне тему.

— Почему я должен закрывать вслепую? Дай мне фундамент!

— Ты и так справишься!

— Доброе утро всем! — Яся ступил на порог столовой и шутовски поклонился. — Ну что, значит, придётся вас спасать? Больше же некому!

Нортонсон молча протянул ему мятый рваный лист, кое-как отодранный от стены.

— Вечно у вас в Восточном что-то происходит! — пожаловался Председатель Комиссии Службы Досуга, разглядывая добычу. — Если бы не Роберта, давно бы к вам перебрался!

— Если бы не Роберта, тебя бы давно сняли, — отрезала Леди Кетаки. — Ты справишься?

— «Хватит врать! Мы знаем, что вы скрываете!» — прочитал он вместо ответа и скорчил ехидную рожу.

Тут я впервые увидел, как Глава Станции выходит из себя. Она сжала губы, сдвинула брови, её глаза потемнели, словно грозовое небо, на лбу возникли две прямые морщинки — и моя величавая Леди Роза стала похожа на Медузу Горгону.

— Как лучше, в шутливом ключе или историческом? — быстро спросил Яся и тут же продолжил:

— Конечно, в историческом. Не будем пока шутить!

И он исчез — так быстро, будто его и не было.

— Они что, все такие? — преувеличенно громко вздохнул инспектор Хёугэн. — У нас на «Ноэле» вот точно такой же дрищ скакал. Ни малейшей серьёзности!

— Профессиональная деформация, — объяснила Туччи с невинным выражением лица.

Допив кофе, из-за столика поднялась Дейзи Гольц. Мужа её не наблюдалось — видимо, вернулся к дочке. Когда лейтенант вышла к буфетной стойке, она выглядела крайне расстроенной, и я поначалу решил, что с маленькой Соней что-то стряслось.

— Мы выяснили, кто это сделал, — сообщила Дейзи. — У нас есть записи. Все… — она замялась, подбирая определение. — Все участники инцидента идентифицированы. Сейчас я перешлю вам данные.

Я проследил за направлением её взгляда. Она смотрела на Нортонсона. И выглядела весьма виноватой. Как будто собиралась сделать своему коллеге что-то очень нехорошее, но не могла избежать этого.

Мигнул альтер, возвещая о получении данных. И тут же по столовой пронёсся обречённый вздох.

— О, нет! — прошептал кто-то за моей спиной.

— Если они были с Мидом… — пробормотала Туччи.

Она отставила кружку с чаем и закрыла лицо ладонью.

— Они могли! — воскликнула, сжимая кулачок, профсоюзная советница в светло-синем учительском комбо. — Ещё как могли!

— Я не удивлюсь! — вздохнула Леди Кетаки.

— И что теперь? Допрашивать? — нахмурился инспектор.

— Ни в коем случае. Ни в коем случае.

Поначалу меня смутила противоречивая реакция членов группы. Категоричное «ни в коем случае», полное сострадания, позволило сделать вывод. И тогда я заглянул в свой альтер, чтобы проверить правильность оценки. И увидел знакомые лица. Что ж, зато я не ошибся в предчувствиях! Впрочем, какая от этого польза?..

Серый и цвет умбры

Их было шестеро. Четыре мальчика и две девочки. Шестеро детей — стандартное количество для независимых станций. Две пары близнецов — тоже нормально: если здоровье позволяло, многие предпочитали вынашивать двоих, а то и троих. Среднестатистическими были обстоятельства знакомства: во время практики. Через год начали жить вместе, ещё через два стали семьёй.