[Мне нужен тот, кто сделал мне допуск в первый ФИЛД].
[Он занят].
Это было что-то новенькое!
[А когда он освободится?]
[Запрашиваемая индивидуальность занята анализом поведения андроида А-класса Рэя ДХ2-13-4-05. Анализ закончится после того, как Рэй ДХ2-13-4-05 закончит своё существование. До этого момента времени общение с этой индивидуальностью невозможно].
День V: Дьявол
Итак, что произошло: пожилой умирающий человек переложил на меня часть своего беспокойства. Причём повод использовать именно меня не зависел от моих поступков — я вообще не просил давать мне доступ к первому ФИЛДу!
Я сделал в точности то, что предлагал Штейнберг: обратился к Инфоцентру с вопросом о пропавшем исследовательском аппарате. Более того, я попытался пойти немного дальше — найти ту индивидуальность логоса, которая, предположительно, могла быть лояльнее ко мне, чем остальные.
[Сделай, что сможешь], - так завершалось сообщение Штейнберга. Границы моих возможностей определял только я — тут уж ничьё мнение не могло превалировать! И вот я сделал, что мог, и потому имел право перевернуть эту страницу и забыть… нет, не забыть, конечно, такое не забудешь, но перестать волноваться по этому поводу.
Почему же мне было так нехорошо?
Наверное, потому что я предпочитал сразу завершать всё начатое, а не дожидаться, когда от жизни останется пара недель!
«Вот ведь старый хитрец! Как будто знал, что так просто я это не оставлю! Наверняка знал: мог сделать вывод из моего поведения — опыта у него хватало…»
— …Ситуация с Шестой станцией прекрасно показывает, к чему приводит излишняя мягкость! — продолжала вещать Аямэ.
Большой экран над стойкой в кафе транслировал запись дебатов в Западном секторе. Был поздний вечер, и кроме нас, четверых помощников кандидата Ярхо, больше никто не задержался на ужин. Только что ушли монтажники из ночной смены, но они не возражали против этой передачи: «Вам же по работе надо — ну, смотрите!»
— И таких примеров — десятки, если не сотни! Самый заметный — поступок Оскара Явы в отношении небезызвестного Рэя. Участие Фарида Эспина и Теодора Ремизова говорит о многом: вместо того, чтобы наказать этих малолетних нарушителей общественного порядка, их простили! Это мог быть образец справедливой жёсткости — но продемонстрировали сомнительную мягкость!
— Да, жуткий случай, — вздохнул Карвин — старший в нашей команде. — Вот так взять, обвинить ни за что…
Он имел за плечами три успешные «гонки», последняя — с Леди Кетаки, когда она во второй раз избиралась Главой Станции. И этот опыт чувствовался: несколько часов часа назад он положил на обе лопатки нашего главного противника, причём сделал это с помощью цифр: ущерб от незаконченного ремонта системы безопасности был выше, чем от законсервированного блока Энергокомплекса, надо лишь было ввести в формулу подсчёта данные СПМ. Решение временного Главы было, как ни крути, верным. Невидимая проблема давит меньше, чем ежедневно наблюдаемые помехи в освещении — но видно это лишь на расстоянии…
— Могу только представить, что ты чувствовал!
— Они извинились, — пробормотал я. — Что тут дальше пережёвывать?
Но Айрис Аяме считала иначе. Я смотрел на её пугающе красивое лицо, идеально выточенное, с тонким носиком и изящным подбородком, и опять представлял Зере.
Зере была другой, но тоже очень красивой. Интересно, она думала о такой карьере? Мечтала ли она стать однажды Квартером или даже Главой? Или её устраивали обязанности помощника?
— Мне кажется, это не самый удачный пример! — возразил оппонент Аямэ. — Всё-таки, 189-й…
— Наоборот! — фыркнула она. — Они ведь использовали эту трагедию как прикрытие!
— Кстати, она права, — заметил Карвин. — Немного строгости нам не помешает! На Шестой сколько уже тянется! Если бы раньше разобрались, ничего бы не началось опять! Да ещё в такое время!..
— Мы не имеем права на ошибку! — вторила ему Аямэ. — Всё, что кажется подозрительным, должно быть устранено! Нельзя оставлять без внимания потенциальные угрозы: лучше решать проблемы на ранних этапах, а не тогда, когда уже поздно!
— Вот это понимаю — хорошая стратегия, с опорой на факты и со здравой идеей. Есть, чему поучиться! — воскликнул Карвин, хлопнув ладонью по столу. — Если её выберут, у нас будет как минимум два года, чтобы научиться дисциплине!
— Если её не снимут, — возразила ему коллега.
— Если она не переборщит — не снимут!
— Многие именно этого и хотят!
— Только не все понимают, что это затронет каждого.
— Ну, порядок бывает разный. Наш тоже не спит. Дозорных-то прищучил!
— Ты понимаешь, о чём я.
Разгорелся очередной дежурный спор, и я поднялся из-за стола, не желая, как в прошлый раз, становиться арбитром:
— Пойду, наверное. Спокойной ночи! До завтра!
— До завтра, Рэй!
— Спокойной ночи!
— Спасибо! Хорошо сегодня поработали!
Я не успел выйти за дверь, как услышал следующую реплику Карвина — что-то про «границы терпения». То, что он был в команде Ярхо, не мешало ему восхищаться позицией Аямэ. Поначалу он даже пытался заставить своего кандидата добавить строгости в предвыборную программу, но Ниул моментально пресёк покушение на свои идеи: он-то точно знал, чего хочет. И что для него правильно.
…Резко остановившись на полпути, я повернул из коридора, ведущего к жилым блокам, в сторону Центральной зоны. Я был уверен, что, несмотря на поздний час, Ниул сидит у себя в кабинете, нарушая режим. Может быть, даже не ужинал сегодня… И в этом была и моя вина тоже — я ведь уговорил его баллотироваться, а участие в выборах не отменяет обязанностей временного Квартера и тем более временного Главы! Это всегда большая нагрузка, а уж во время такого конфликта, который закрутился на «Тильде-6» в последние дни!..
На первый взгляд, там всё было просто: три партии (астрофизики, шахтёры и «специальная группа» при участии СПМ) не могли поделить станцию. И дело было не столько в свободном месте, сколько в управлении, в принятии решений, в представлении о том, что является первостепенным. На какой орбите оставаться, какие материалы запрашивать (грузовые корабли не могут летать каждый день, и они не резиновые) и даже что выращивать в оранжерее — элементарные вопросы, если только нет трёх противоречащих друг другу мнений. И никто не желал уступать.
Как правило, Глава Первой назначал своих заместителей на остальные станции — и на этом его участие заканчивалось. При этом замов выбирали из кандидатур, которых предлагали сами сотрудники. Но решение оставалось за Главой, и это был один из тех моментов, когда личность и цели руководителя проступали сквозь законы и правила. Но что если таких кандидатур три, и кого бы ты ни выбрал, остальные две группы будут категорически «против»?
Противостояние длилось, то затухая, то разгораясь, уже несколько лет, в какой-то момент показалось, что всё кончилось. Учёные вроде бы отступили, а шахтёры и СПМ пришли к компромиссу. Но в первый день выборов там разгорелась настоящая война! Это оттягивало внимание, но главное, забирало силы и время Ниула, поскольку, за неимением заместителя, ситуацией занимался сам Глава. А у него хватало забот… Вида он не подавал, но я умел смотреть, считать и делать выводы.
Вот и теперь: на часах «22:19» — я специально сверился с альтером — а он в своём рабочем кабинете, да ещё и беседует с кем-то.
[Подождите, пожалуйста: временно исполняющий обязанности Главы станции «Тильда-1» Ниул Ярхо занят], - написал на дверной табличке комнатный камилл.
Я прислонился к стене напротив, рассеянно огляделся. В Центральной зоне было пусто, освещение работало в ночном режиме, лишь еле слышно шуршали невидимые уборщики. Новогодних украшений не видно: их начинают вешать примерно за десять дней до праздника. Но что их уже давно готовят — в этом я был уверен!