— А как их одолели? Тварей? — спросил Ян, пустив последние слова Кайта мимо ушей.

— Часть между собой сразу перегрызлась, многих тогдашний мастер Лесничий успел положить, пока его самого харракут не задрал. Он же и тревогу поднял. Всю школу перебудили; малолеток вроде нас — к пристани, кто постарше — вместе с Мастерами Школу оградили… А твари потыкались-потыкались в городьбу да и ломанулись всей сворой к озеру. А за озером — поля и Эмми Торинг. Тогда Совет и выпустил Молчаливых. Те их живо уделали — согнали на поляну в лесу и… места мокрого не оставили.

— А Молчаливые — это кто? — воспользовался паузой Ян.

— Колодец во Дворе видел? — Кайт округлил глаза и зачем-то перешел на хриплый шепот.

Ян кивнул.

— То-то! — со значением произнес Кайт, и Ян понял: тот и сам понятия о них не имеет.

— Кажется, вот так.

Ян положил на стол перед мастером собранную шкатулку — ее хитроумный замок, состоявший из двух дюжин частей, поместился бы в наперстке. Антар повертел вещицу в пальцах, поднес ближе к глазам — и, вскинув косматые брови, отложил в сторону.

— Зря кажется. Именно — так. Завтра будем разбирать торанский самострел. А пока…

Взгляд Мастера на миг задержался на шпиле Торинг-Фора за стрельчатой аркой окна.

— Через четверть часа — полдень. Пора на урок Чистой Силы.

Улыбка, игравшая на губах Яна, потускнела и исчезла.

— Мастер… — начал он нерешительно. Потом вдохнул поглубже и договорил: — Можно мне туда сегодня не ходить?

— Ты ведь не болен? — произнес Антар не как вопрос — скорее как утверждение.

— Нет, — вздохнул паренек.

— Тогда… правила ты знаешь, и нарушать их не стоит. По крайней мере, пока что. Сходи туда снова… пожалуйста, — закончил он совсем не учительским тоном.

Ян молча кивнул.

— Да, еще… сегодня вечером зайди ко мне. Есть разговор… А сейчас — иди, Йиссен. Иди и смотри.

— Сидите и смотрите, — слова Рава Халиа, сказанные когда-то, еще на первом занятии, звучали почти так же. Он повторил их и сейчас каждому из дюжины учеников, застывших в молчании перед кубическими глыбами белого мрамора. То же самое он сказал и Яну. Перед ним на полированной поверхности лежало маковое зернышко — крохотная серая точка.

— Присмотритесь: зерно не на месте. Когда вы увидите, где оно должно находиться — вам захочется передвинуть его именно туда. И когда вы этого на самом деле захотите — так и произойдет. Смотрите…

Ян посмотрел — и увидел. Сразу. Безошибочно. Как и каждый раз после этого. Иногда зерно надо было сместить почти незаметно, на полволоска, иногда — на три пальца или больше. Он видел — но ничего не происходило… Вот и сейчас — то же самое…

— Мастер, я увидела! — голос Лиу дрожал, дрожала и она сама, от кончиков пальцев, сдавивших край плиты, до русых кудряшек. Зерно, словно ожив под взглядом задорных рыже-карих глаз, дрогнуло и покатилось на место.

— Молодец, Лиу. Поздравляю — ты сделала пусть маленький, но шаг к овладению Силой Света, — тихо, торжественно проговорил учитель. — Присядь на кушетку, отдохни. Когда восстановишься, возьмешь горошину…

Каждому ученику, добившемуся успеха, учитель Рав говорил одно и то же, при этом никогда не повторяясь. Первый раз Ян слушал его, затаив дыхание; второй — с надеждой стать третьим… После двадцать восьмого раза слушать он перестал, уже зная: за маковым зерном идет горошина, орех, потом — слива, за ней — яблоко… и только перед ним все так же — маковое зерно, лежащее не там, где следует.

Белая с голубоватыми прожилками плита притягивала взгляд, обретая рельеф и оттенки. Серая точка, застрявшая не на своем месте, показалась ему вдруг фигуркой путника в плаще, бредущего по лесной дороге… лунный свет играет на заснеженных ветвях… покинутый дом за полуразрушенной изгородью… странная пустота в сердце…

— Ян, занятие окончено, — прозвучал откуда-то из-за облаков голос Мастера, разрушая видение. Рав Халиа был слишком погружен в свои мысли, и произошедшего с Яном не заметил. Лишь подумал с сожалением: к такому бы усердию да хоть малую толику способности…

Лиу встретила его на выходе из зала — тихо подошла сбоку и шепнула:

— У тебя обязательно получится! Только старайся — и ты тоже увидишь…

Ян посмотрел в ее глаза — большие, до краев полные жалости и желания уделить бедолаге частицу собственного успеха.

— Спасибо, — ответил он нехотя, и, не желая говорить дальше, отправился в Обитель.

Больше уроков в этот день не было, только самостоятельные занятия в библиотеке Школы — любимом месте Яна. Однако и здесь легче не стало. Сквозь книжные страницы и грани кристаллов видел он озаренное радостью лицо Лиу — и понимал: ему эта радость недоступна.

А когда солнце нырнуло за башню Торинг-Фора, Ян выскользнул из Обители и отправился в Кузницу.

Совершив сложное движение пальцами левой руки, Антар извлек из ларца тонкий обруч-диадему. Обруч, оказавшись в руках Мастера, на мгновение вспыхнул — и потускнел снова.

— Подойди, взгляни поближе…

Смотреть, собственно, было не на что. Ни знаков, ни камней — гладкая поверхность серебра, в четверть пальца толщиной, была тусклой от времени. Ян смотрел внимательно и долго, как учил Мастер Наблюдатель, но в конце концов вынужден был спросить:

— Что это?

— Иллэнквэллис, — коротко ответил Антар.

Просто — «серебряный обруч», недоуменно отметил про себя Ян.

— Имя его говорит мало, как и вид. Но… думаю, что с его помощью можно кое-что восполнить. То, чего тебе недостает.

Ян дернул плечом: за годы, проведенные в школе, мысль о собственном бессилии и бесталанности стала привычной, однако упоминание об этом не стало менее болезненным.

— Главное — умение видеть, — задумчиво продолжил Кузнец, словно не заметив движения Яна. — И у тебя оно есть. А вот способность накапливать и отдавать Силу… на севере ее по капле из многих выдавливают, чтобы наполнить одного. Там у тебя был бы шанс — один из восьми. И все же — хорошо, что Гэлвэн послал тебя именно сюда.

— То есть этот обруч может сделать из меня…

— Сделать — нет. Помочь стать — да. Более того: кроме обруча, тебе не понадобится ничего — ни заклинаний, ни жезлов, ни эликсиров. Только Сила — и способность представить то, чего ты хочешь добиться.

Говоря это, Кузнец смотрел в глаза Яна — и, увидев, как они загорелись, поспешил добавить:

— Не торопись: нужно, чтоб ты понимал, что выбираешь. Прежде всего: никто не знает, откуда этот обруч, кто, зачем и как его выковал — он передавался из рук в руки так долго, что остались одни легенды. Второе: доводилось слышать, что надевший его рискует потерять рассудок. И последнее — из того, что знаю я: надев его, снять уже не сможешь…

Потерев подбородок, Антар добавил:

— В свое время я на это не решился. Подумай.

Ян подумал.

Потом протянул руку:

— Я попробую.

Ян прислушивался к своим ощущениям, тщетно пытаясь уловить перемены. Серебро приятно холодило лоб, расплетая спутавшиеся мысли и унимая страх… Вес обруча почти не ощущался — странно, в руке он казался тяжелым… Больше ничего Ян не чувствовал, и уже собрался было сказать об этом Мастеру.

Именно тогда это и произошло.

В голове взорвалась вселенная образов, знаков, звуков и красок, и время изменило ход, рассыпавшись на мириады потоков.