Майор долго просидел над письмами, мысленно беседуя со своими близкими. Но дела властно звали его к себе. Он с сожалением спрятал письма в дальнее отделение полевой сумки, разложил на столе бумаги и снова принялся за работу. Белова... почему она не выходит из головы? Надо запросить ее фотографию. Возможно, снимок найдется в военкомате или в штабе. Следует поискать также друзей Беловой. Но Родионов не успел сделать это. Под вечер ему сообщили, что медсестра из соседней части погибла во время поездки на склад. Родионов узнал, что на этой же машине ездила на склад и Белова.

В чем дело? Как могло случиться, что одна девушка погибла, а другая, находившаяся рядом с ней, осталась невредимой. Может быть, девушку силой вытолкнули из машины? Одному это сделать очень трудно. Значит, помогал шофер, значит, он соучастник преступления. Родионов запросил личные дела Беловой, погибшей медсестры Кондаковой и немедленно выехал в штаб соседней части. Это происшествие должно было вывести следователя на верный путь.

В лесу уже стемнело, когда майор добрался до места назначения. В землянке было душно, и он вышел наверх покурить. Вызванные люди еще не прибыли. Майор стоял под деревом и прислушивался к лесным шорохам и редким окликам часовых.

— Этим следователям просто делать нечего, — услышал Родионов сердитый, раздраженный голос. Показался шофер. — Подумать только, в какую даль пришлось идти. Сам, небось, побоялся прийти на передовую.

— Кого вы ищете? — спросил Родионов.

— Да следователя, будь он неладен.

— Идите за мной, — майор пошел в землянку, за ним, чертыхаясь, побрел шофер. Когда Родионов сел за стол, шофер нетерпеливо спросил:

— Где же следователь?

— Это я, — сказал майор. — Садитесь.

— Простите, — начал извиняться шофер. — Я не знал...

— Где вы выпили? — строго спросил Родионов, не обращая внимания на слова солдата. Тот чуть покачивался, глаза его были воспалены.

— Можете мне поверить: я не пил. Я вообще не пью.

— Пьете, только сознаться боитесь, — повысил голос Родионов, — мужества не хватает.

— Ну так что ж такого, товарищ майор, — сказал шофер, — немного выпил. Я же солдат. Выпил, но не пьян. А это главное...

— Солдат! — майор горячился. — Из-за вас погиб невинный человек.

— Что вы! — попятился шофер. — Я не отвечаю за тех, кто падает из кузова. Видно, такая уж доля у Кондаковой — так умереть.

— Сколько выпили?

— Совсем немного — стаканчик спирта, — шофер опять приободрился. — Почему и не выпить, когда угощает красивая девушка? Я думал, что все обойдется. Но вот случилось несчастье... Я не виноват.

— Кто угощал?

— Да все она же, Белова.

— Кто еще был с вами?

— Никого не было... Я отказывался, говорил, что нельзя перед дорогой. Но Белова уговорила, — растерянно забормотал шофер, — замерз, говорит, устал, не повредит...

— Что было потом? — спросил майор.

— Потом она побежала на склад и просила заехать за ней. Мы со старшей сестрой Кондаковой хотели уехать одни, но в кузове были вещи Беловой. Пришлось захватить, — шофер говорил поспешно, словно боялся, что майор не выслушает его до конца и прикажет арестовать. — Сама Кондакова тоже виновата. «Ни за что, говорит, не поеду, пока не увижу Белову, я с ней в госпитале лежала».

Езжайте быстрее, сказала нам Белова, когда мы ее взяли с собой. Я дал газу, ехал быстро. Вдруг слышу, стучат по кабине. Остановил машину и увидел, что Кондакова лежит на дороге с разбитой головой. Она была уже мертва, ни одного слова не успела сказать. Мы подняли ее тело и привезли в часть. Вот и все...

— Вы хорошо знали Кондакову?

— Как не знать? — оживился шофер. — Она одна у нас в части, все ее знают.

— Вы о ней рассказывали Беловой? — спросил майор, торопливо записывая показания шофера.

— Рассказывал. Она сама расспрашивала. Говорила, что с Кондаковой они — подруги и ей надо ее увидеть, — шофер горестно взмахнул рукой. — Не случись аварии, я бы не встретился с Беловой и ничего бы этого не было. Сама она со мной ехать навязалась.

— При вас Белова виделась с Кондаковой?

— Нет. Хотела встретиться, но как только доехала до места, сразу улизнула. Если не верите, можете спросить у Беловой.

Но на этот раз майор поверил шоферу. Белова сознательно избегала встречи с Кондаковой на людях. Она боялась, что та сразу же разоблачит ее. Решила расправиться с Кондаковой без свидетелей. С этой целью она споила шофера. Оказавшись вместе с Кондаковой в кузове быстро мчавшейся машины, Белова задушила попутчицу и выбросила тело на дорогу. Подвыпивший шофер не заметил ничего подозрительного.

Родионов отпустил шофера и собрался сейчас же допросить Белову, но передумал. Смерть Кондаковой еще недостаточная улика для ареста. Шофер был пьян, Кондакова проявила неосторожность и вывалилась из машины, такая версия вполне правдоподобна. Белова, конечно, так и объяснит все происшедшее. Нет, надо поймать врага с поличным. С арестом Беловой торопиться нечего. Майор вызвал к себе ординарца Толстова и приказал:

— Поезжайте сейчас же вместе с Ефремовым к могиле Маляра. Замаскируйтесь поблизости и зорко следите за этим районом. Без моего приказа никаких действий не предпринимайте.

Вскоре майор тоже выехал за Толстовым. Прежде чем отправиться на выполнение задуманной операции, майор решил навестить лейтенанта Маляра. Родионов застал Маляра в землянке. Тот сидел, низко склонившись за столом, и что-то писал.

— Что пишешь, Сережа? — Родионов впервые назвал лейтенанта по имени. Маляр встрепенулся, увидев майора, погрустнел.

— Пишу домой. Хочу сообщить матери, что сын ее оказался трусом и предателем.

Родионов с сочувствием оглядел лейтенанта. Маляр заметно осунулся, побледнел, глаза его ввалились. Чувствовалось, что он тяжело переживал неожиданное горе.

— Не торопись с письмом, Сережа, едем сейчас со мной.

Лейтенант недоверчиво посмотрел на Родионова. Видя, что тот всерьез приглашает его куда-то, Маляр быстро стал собирать бумаги. Через несколько минут они уже шли по еле заметной тропинке к дубу. Ночная мгла надежно укрывала их от постороннего глаза. Но она также хорошо скрывала врагов. Это хорошо знал Родионов и потому внимательно прислушивался к каждому шороху. Лейтенант неслышно шагал следом. Каждый его нерв напряжен до предела, сердце бьется гулко и учащенно. Лейтенант знает, что так бывает всегда, когда человек ждет чего-то неожиданного и неизвестного.

Родионов хотел было разыскать Толстова и Ефремова, но понял, что в темноте это не так-то просто сделать. Он знал, что они где-то здесь, хотя и ничем не обнаруживают себя. Майор и лейтенант миновали блиндаж бывшего караульного помещения и совсем близко подошли к дубу. Родионов шепотом приказал Маляру оставаться на месте, а сам юркнул в темноту и залег. Так он лежал час и другой, но ничего подозрительного не замечал. «Гость» задерживался. Еще днем ему позвонил Ильин и сообщил, что контрольная рация вновь перехватила зашифрованную радиопередачу. С той стороны поступил приказ агенту доставить карту через линию фронта.

Голос снова был не женский, и это сбивало с толку майора. Он почти уверил себя в том, что агент — женщина и эта женщина — Белова. Возможно, за картой придет не один человек, и это усложнит дело. В небе появился узкий серп луны, время пошло за полночь, а вокруг по-прежнему не наблюдалось ничего подозрительного. Родионов терпеливо ждал. Его тело пронизывал холод, он дрожал, но боялся пошевелиться, чтобы не выдать себя. Вдруг послышались приглушенные расстоянием голоса. Потом они раздались ближе, у самого дуба. Показалось, что говорили несколько человек. Майор потянулся за пистолетом. У дуба появилась чья-то тень. Человек то прятался, то снова выглядывал из-за ствола дерева.

— Знаю, знаю, что вы шли за мной, — бормотал кто-то за деревом, — нечего прятаться.

Все опять затихло, а потом раздался женский голос.

— Не прячьтесь, не прячьтесь, идите сюда. Я вас вижу.