— А ведь может и такое быть.

— Вы тоже решили поиздеваться надо мной?

— Ты попусту не злись, парень, — Черноносов сам сел за руль. — Здесь не город, никто не станет проверять. Ты пока успокойся, а я сам поведу машину. Человеку, когда он злится, нельзя садиться за руль.

— Куда поедем?

— Не с пустыми же руками возвращаться, захватим яблок. Я взял бумагу в правлении. Говорят, особенно хорошие яблоки на ферме номер три. Двинем туда, возможно, и твоя девушка там.

В то время, когда Бахытжан и Черноносов ехали в сторону третьей фермы, за сотни километров отсюда, в городе, Глинов получал на почтамте телеграмму.

Текст черноносовского послания уже был известен Бугенбаеву. От него же в Н. на имя Талгата ушла шифровка с приказом выяснить все, что можно, о Тарасове.

Наблюдение установило, что телеграмму получил Глинов. И тут же дал ответ:

Размышляя о «посылке», Талгат решил, что Черноносов имеет в виду обломок самолета, но тут же отказался от этой мысли — не будет же он посылать его по почте, в его распоряжении машина. Значит, смысл слова «посылка» заключается в другом. Он связался с Алма-Атой и доложил все генералу Байтокову. Генерал, выслушав Талгата, коротко сказал:

— Постараемся как можно быстрей разобраться. Возможно, под «посылкой» подразумевается человек. Мне кажется, что на этой неделе он хочет встретиться с кем-то, скажем, с тем же Глиновым. Если дело обстоит именно так, предупредите людей об осторожности — перед отъездом он попытается скрыть все следы. Лучше будет, если вы сами поедете туда. Сколько километров от райцентра до колхоза? Сто пятьдесят? Ну, тогда счастливого пути!

Талгат прикинул: от Н. до Коктала примерно пятьсот километров — 7—8 часов на машине, потом еще часа два до колхоза. Если выехать вечером, утром можно будет пить чай в «Кольбастау». В тот же вечер он выехал из города.

Машина стояла в степи, Черноносов ухитрился незаметно для Бахытжана проткнуть оба передних ската — ему нужна была эта остановка.

Черноносов сидел в кузове. Он чувствовал, что находится рядом с тайной и должен приоткрыть завесу над ней. Он фотографировал все подряд — каждый снимок стоил денег.

— Заклеил камеру? — с нетерпением крикнул он. — Сегодня же выедем назад.

Бахытжан понял причину такой поспешности, но задал наивный вопрос.

— А дынь и арбузов не захватим?

— Купим по пути.

— Ганеке, я сегодня не поеду никуда. Пока не встречусь с Алтыншаш, с места не тронусь.

Черноносов сжал зубы, но промолчал. Он пристально смотрел в сторону села.

— Ты кончил?

Бахытжан понял, что Черноносов схватился за оружие.

— Садитесь, сейчас поедем, — сказал он спокойно, но внутренне готовый к схватке с врагом.

— Здесь есть прямая дорога в Н.? — спросил Черноносов, садясь в кабину.

— Не знаю, может, есть тропы для верховых, а для машины дороги нет. Это точно. Чтобы попасть в город, надо ехать через райцентр.

Только глубокой ночью вернулись они в «Кольбастау».

— Сейчас спать, — сказал Бахытжану Черноносов, — а утром двинем в город.

Утром, когда они входили в столовую перекусить перед дальней дорогой, Черноносов заметил Талгата. Насторожился, почуяв опасность. Талгат махнул рукой, подзывая их к себе.

— Идите сюда, садитесь с нами, — и он познакомил их с сидящим рядом толстым казахом. — Директор нашего таксопарка Кайракбай Даулбаевич. Обком направил его сюда уполномоченным.

Черноносов знал директора. Когда он только приехал в город, то хотел устроиться таксистом. Тогда-то Глинов и показал ему директора со стороны. Увидев Даулбаева, Черноносов успокоился, повеселел. Когда Талгат ушел в буфет, он под столом передал Бахытжану маленький пакетик и шепнул.

— Вот лекарство.

Тот понимающе кивнул головой.

— Ну, используй же удобный момент, не то не видать тебе девки, как своих ушей. Сыпь в его стакан и быстро едем.

Машина мчалась по хорошо накатанной дороге. Когда скрылись из виду последние домики колхозного поселка, Черноносов со злорадством спросил Бахытжана:

— Парень, а тебе известно, что за убийство дают расстрел?

— Я никого не убивал...

— А кто подсыпал яд шоферу такси? Кто это называется? Учти, я все это своими глазами видел.

— Ганеке, не губите меня. Я же голову потерял от любви. Ревность замучила, — Бахытжан незаметно протянул руку к заводной ручке. — Да вы ведь сами дали мне это лекарство.

— Сиди спокойно, парень! Убери руку! Пока ты возьмешь свою железку, я из тебя дух вышибу! — он выхватил из кармана пистолет и направил его на Бахытжана.

— Кто ты такой? Что тебе нужно от меня? Что ты за человек?

— Об этом ты узнаешь только в городе. Гони прямо в город. Да не вздумай по дороге кричать или еще какой фокус выкинуть. Убийце веры нет, запомни это. Понял?

Бахытжан молчал, будто сраженный неожиданностью и вынужденный подчиняться.

Насир с Талгатом слышали этот разговор — в кабине машины Бахытжана был установлен миниатюрный передатчик. Насир спросил:

— Бахытжан знает, что боевые патроны в пистолете шпиона заменены на холостые?

— Знает, я ему все сказал.

— В какое время они должны прибыть в город?

— Если даже будут выжимать из грузовика все, что можно, и то не раньше полуночи.

— Утром я говорил с генералом. Судя по тому, что они миновали райцентр и направились в город, Черноносов спешит к Глинову, у которого хранится рация. — Насир усмехнулся. — Придется нам встретить Черноносова. А пока идите к Кайракбаю Даулбаевичу, извинитесь и сообщите, что уезжаете в город.

Даулбаева Талгат увидел возле домика аулсовета, он беседовал с Алтыншаш. Девушка еще издали помахала Талгату рукой и подбежала.

— Вы Бахытжана не видели?

— Видел, они уехали.

— Как? Он же обещал, что захватит меня с собой.

— Значит, спешил очень.

Девушка погрустнела.

— А вы не увидите его скоро?

— Может, сегодня увидимся.

— Вы не смеетесь надо мной?

— Поверьте, я говорю вам правду.

Девушка повеселела. Она достала из сумочки свернутую вчетверо газету, быстро написала что-то на белом поле и протянула Талгату.

— Скажите ему, что я его жду.

Талгат повертел в руках газету.

— Не боитесь, что я прочту?

— Там ничего секретного нет. Можете почитать — вам тоже полезно будет знать.

— Вот как? — Талгат положил газету в карман. — Тогда обязательно прочту.

Кайракбай слышал разговор молодых людей. Он сердито посмотрел на Талгата.

— Эй, парень не морочь девушке голову! С этим не шутят. Ты этого юношу никак не сможешь увидеть. Мы с тобой сейчас поедем по отделениям.

Талгат отвел в сторону директора и показал ему служебное удостоверение. Кайракбай долго рассматривал фотокарточку Талгата, потом глянул на него и улыбнулся:

— Желаю тебе счастливого пути, сынок, — он крепко пожал Талгату руку.

Через час Насир с Талгатом уже летели в Н. на военном самолете. Когда машина набрала высоту и взяла курс на город, Насир сказал:

— Девушка, с которой ты прощался, Алтыншаш? Очень красива.

— Она о Бахытжане спрашивала. Написала ему записку. Разрешила и мне прочитать. Даже сказала, что полезно, — Талгат достал из кармана газету и развернул ее. — Ой, да это же Бахытжан! — и он протянул ее Насиру. Газета была прошлогодней. Со снимка на них глядел парень в шлеме мотоциклиста. Снимок был сделан на стадионе. Подпись гласила:

Насир не смог удержать улыбки:

— Мы-то его маскировали, в судомойки переквалифицировали, а она, оказывается... Почему же не сказала об этом Бахытжану?

— Может, не хотела мешать его работе. Как бы то ни было, а она оказалась умницей. Придется это послание передать незадачливому адресату.