Незамеченным проник он в свою квартиру, одетый, растянулся на убранной постели и тяжело вздохнул. Он был расстроен, что не встретился с Мехо, служащим табачной фабрики. Когда он встал, чтобы постелить кровать и забраться под одеяло, то подумал, что нужно кого-нибудь из ближайших помощников, Путника или Йоцу, направить на табачную фабрику.

На другой день Йоцо получил инструктаж и пошел на выполнение важного задания.

НЕОЖИДАННЫЙ ОТЪЕЗД МОЛНИИ

Тщательно выбритый, с едва заметным порезом на левой щеке, Молния пришел на встречу. Тяжело и громко вздохнув, он сразу начал разговор с Вальтером:

— Я все же кое-что успел сделать. Но нелегко дается...

— Разумеется, — поддержал его Вальтер. — Все же ты имеешь преимущество в отношении остальных...

— Не сказал бы. — Молния хотел обратить внимание на различные трудности, с которыми ему приходится сталкиваться.

— Но тем легче узнавать секреты. Ты постоянно в окружении самых отъявленных фашистов.

— Именно я-то и не имею особых преимуществ. К тому же меня переводят.

— Куда?

— На новую должность. В Загреб.

Вальтер, не скрывая своего удивления, тотчас же поднялся и стал ходить, обдумывая, что сказать. А Молния продолжал:

— Не знаю, почему меня переводят. Правда, обосновывают это тем, что я заслуживаю более ответственную должность. А ответственная ли — это вопрос. Агент есть агент, он везде должен все пронюхивать — в Сараеве или Загребе.

— Значит, вопрос решенный? — спросил Вальтер.

— Послезавтра должен отправляться.

— Можем ли мы это отложить или сорвать вовсе?

— Это бесполезно, — сказал Молния.

— Мне кажется, извини, что ты сам хочешь ехать. Может быть, ты испугался?

— Я ничего не делал для того, чтобы меня переводили, — оправдывался Молния.

— Значит, от сотрудничества не отказываешься?

— Оно будет невозможным, когда я уеду, слишком большое расстояние.

— Это не помеха, Молния. Ты, я надеюсь, хорошо знаешь, что мы, коммунисты, имеем опорные пункты по всей Югославии. Мы найдем способ для сотрудничества с тобой и там.

— Вы будете приезжать в Загреб?

— Ни в коем случае. Постараюсь, чтобы товарищи из Загреба вышли на связь с тобой.

Чтобы скрыть свое настроение, Молния ударил ногой о сиденье кресла. Вальтер заметил, что агент ведет себя неестественно, и быстро перевел разговор на другую тему:

— Что ты сделал после нашего последнего разговора?

— Я собрал данные об Эбнере. Он очень скрытный, имеет узкий круг друзей.

Молния назвал несколько имен и вопросительно посмотрел на Вальтера, оценивая, доволен ли он.

— Ты наблюдателен, Молния, — похвалил Вальтер.

— Это особенность всех работников тайной полиции, — заметил Молния.

— Стало быть, долголетняя привычка, — улыбнулся Вальтер.

— Привычка, — признался Молния. — Я уже прошел через ад. А какие еще меня ждут испытания, знает один бог.

Вальтер пристально посмотрел на Молнию. Очевидно, он не мог решить, действительно ли искренен Молния до конца, находясь в таком незавидном положении. А время не позволяло проверить все это.

— Назовите имена приятелей Эбнера, — попросил Вальтер.

Молния вновь повторил сказанное и упомянул одного священника. Вальтер вспомнил, что получал сведения от одного из сотрудников о священнике из католического монастыря, не одобрявшем усташско-немецких зверств над невинными людьми.

«Но в то же время он поддерживает связь с Эбнером, — подумал Вальтер. — Каковы эти отношения? Кроме религии они, вероятно, обсуждают и политические вопросы».

Молния подождал, пока Вальтер откроет закрытое руками лицо, и спросил:

— Забот много?

— Я раздумываю.

— О чем?

— Ты любопытен. Да ладно, скажу... Думаю, насколько полезны эти сведения об Эбнере и его дружках.

— И что?

— Сейчас не могу оценить. А ты, Молния, уезжаешь и не сможешь узнать, какова твоя помощь.

— Мне радоваться похвале?

— За некоторые данные ты ее заслужил. Только должен их подтвердить.

— Как? Когда покину Сараево?

— На спокойную жизнь не рассчитывай, независимо от того, куда повернешь.

— Вы намекаете на мою верность? Не стоит так неосторожно...

— Ты начинаешь меня учить.

— Извините, — ответил Молния.

— Кое-что ты запомни... — Вальтер вытащил зажигалку и стал перебрасывать ее из руки в руку. — Если там, в Загребе, к тебе подойдет мужчина или женщина, все равно кто, и скажет: «Я от Вальтера», то ты вступай в разговор, а затем включайся в подпольную работу.

— Когда это будет?

— Не знаю. Может, скоро. Ну, расстанемся. До свидания. И не забудь: если ты вздумаешь сделать что-либо недозволенное...

— Не нужно мне угрожать!

— Я только напоминаю.

— Не знаю почему, но это мне мешает, — развел руками Молния и встал.

Вальтер остался один и стал обдумывать, как встретиться с Эбнером и поставить ему некоторые условия.

ВСТРЕЧА С ДОМОБРАНСКИМ ОФИЦЕРОМ

Звонко Дугонич (Миле), домобранский офицер, в один из весенних полдней прохаживался перед кафе «Волга», осматривал прохожих и немного побаивался встречи с подпольщиком, которого никогда не видел в глаза. Вдруг он заметил стройного, поджарого молодого человека, решительно направлявшегося к нему и еще издали окликнувшего его:

— Здравствуйте, товарищ!

Миле поколебался, отвечать ли на приветствие. Он боялся провокаций и потому довольно сдержанно ответил:

— Здравствуйте!

Вальтер отметил сдержанность домобранского офицера, понимая его страх перед неприятной неожиданностью, и предложил:

— Пойдемте отсюда, прогуляемся.

— Можно, — одобрил Миле с некоторым облегчением. — А куда?

— К Скендерии и дальше...

Они шли рядом. Миле, скрывая беспокойство, временами забывался и ускорял шаг. Вальтер двигался легкой походкой и вспоминал рассказ Путника о том, как Дугонич подключился к подпольной работе, как он быстро освоился с обстановкой и выполнил ряд опасных заданий.

По просьбе Вальтера в октябре 1943 года Путник поручил Миле узнать о расположении вражеских войск и военных объектов в Сараеве. Потребовалось много трудов, осторожности и времени, чтобы выполнить это задание.

Дугонич командовал зенитной батареей. Однажды, организуя занятия по топографии со своими подчиненными, он сказал:

— Вы должны развивать в себе наблюдательность и уметь наносить на карту обнаруженные военные объекты и места расположения войск. Насколько правильно вы сможете сделать это, настолько я смогу оценить вашу подготовленность и обученность.

Многие не поняли и спросили:

— Зачем это нам? Мы не пехота, а зенитчики!

— На войне всякое бывает. Может случиться так, что наши орудия придется использовать и против наземных целей, — убедительно ответил Дугонич.

Он разделил домобранов на группы, каждого солдата снабдил квадратным отрезком топографической карты с изображением местности и направил группы в разные районы города.

Один домобран не понял, для чего ему дали кусок карты, и смущенно пробормотал:

— Что это такое? Почему мне дали так мало, какой-то кусочек?

— Всю карту разрезали на шестьдесят частей, и каждый получил свою часть... — последовало объяснение Дугонича.

Домобраны разбрелись по городу, нанося на свой кусочек карты все, что считали важным.

...На мосту Гаврилы Принцыпа Вальтер остановился, добродушно посмотрел на Дугонича, весело засмеялся и заметил:

— Находчив же ты, Звонко!

— Вы о чем? — поинтересовался Дугонич сдержанно и подозрительно.

— Вспомнил ту, составленную из кусочков карту. Она имела большое значение.

— Не понимаю вас, — не хотел признаваться Дугонич.

— Нет причин упираться. Путник передал мне эту карту с нанесенными военными объектами и местами расположения воинских частей. Когда он передавал ее мне, то рассказал, как ты каждую ночь склеивал квадратики. Благодаря этой карте мы получили ясное представление о построении неприятельской обороны во всем Сараеве.