В тот же день на другом конце Беловежской пущи такая же судьба постигла деревню Вульку Выгановскую и ее жителей.

Но Бурому и Акуле этого было недостаточно. Через несколько дней вновь объединившиеся шайки Бурого, направляясь в сторону Рудского леса, провели карательные операции в деревнях Зане, Шпаки и Малеше. Людей зверски истязали: выкалывали глаза, отрубали руки и ноги, вырезали на теле звезды…

В ходе этого рейда банда Бурого сожгла дотла пять деревень; пятьдесят жителей были зверски убиты.

Повсюду следом за Бурым шла смерть.

После зимних кровавых оргий Бурый на время затих, а затем по распоряжению Котвича, который предвидел в ближайшее время активизацию действий армейских подразделений и органов госбезопасности, получив в подкрепление банды Стального и Храброго, начал переход на территорию Ольштынского воеводства. Его банда, насчитывавшая к тому времени около двухсот пятидесяти человек, вооруженная десятью станковыми и еще большим числом ручных пулеметов, множеством гранат, автоматов, имевшая в своем составе эскадрон кавалерии, была серьезной силой, с которой следовало считаться. Шайка Бурого направлялась в район города Орлова Ольштынского воеводства, где находились большие лесные массивы. На этот раз он старался избежать стычек с армейскими подразделениями, однако это ему не удалось.

Первая серьезная схватка между солдатами и основными силами банды Бурого произошла в середине февраля сорок шестого года в деревне Юрково. Банда пропустила в деревню находившийся в головном дозоре армейского отряда бронетранспортер и забросала его гранатами. Лобовая атака на деревню не дала результатов из-за сильного заградительного огня бандитов. Только после того как было принято решение обойти банду с флангов, она начала отходить в лес.

В бою у деревни Юрково Бурый понес ощутимые потери. Было убито около тридцати бандитов, в том числе командиры взводов Вояка, Храбрый и Лиственница. Десять человек были захвачены в плен. Большинство бандитов разбрелись по лесу. План Бурого провалился. Не пробившись в глубь Ольштынского воеводства, он вернулся в Белостокское, в Рудский лес. По приказу нового командующего округом НЗВ Голубого Бурый разделил остатки своей банды на небольшие группы, одну из которых возглавил Акула, и затаился до весны. Акула же переправился за Буг, где по приказу Голубого вступил в переговоры с рыскавшим в тех местах Молотом, пытаясь завербовать его в ряды НЗВ. Бурый же в свою очередь пытался, хотя пока и безуспешно, завербовать Рейтара. В своем районе Рейтар уже тогда чувствовал себя уверенно и, несмотря на то что Лупашко назначил его заместителем Бурого, никогда этих обязанностей не выполнял. А с тех пор как Бурый стал подчиняться НЗВ, он и вовсе не считал себя в организационном плане связанным с ним.

К тому времени под командованием Рейтара находилась довольно большая банда и эскадрон кавалерии, частично состоявший из людей Бурого. Рейтар не чинил им препятствий для обратного перехода. У Бурого было около сорока человек и больше десяти кавалеристов, составлявших его личную охрану.

В конце апреля недалеко от деревни Оссе-Багно банда Бурого напала на группу милиционеров и разоружила их. В погоню за бандой из города Высоке-Мазовецкого был направлен оперативный отряд Корпуса внутренней безопасности, усиленный местными милиционерами и несколькими сотрудниками органов госбезопасности. Неподалеку от деревни Бжозово-Антоне он попал в засаду, устроенную собравшимися здесь бандами Акулы, Бурого и Молота. Последний, правда, служил еще под знаменем ВИН, но уже собирался перейти в подчинение НЗВ и с этой целью, поддавшись на уговоры Акулы, вместе со своей бандой направлялся в район Чохание Гура, Сливово.

Бойцы отряда Корпуса внутренней безопасности шли без соблюдения необходимых мер предосторожности. Бандиты подпустили их на расстояние нескольких десятков метров и открыли по ним ураганный огонь. Бой у села Антоне продолжался несколько часов, прежде чем банде удалось взять верх. Часть бойцов отступили, однако некоторые из них, в том числе несколько милиционеров и сотрудников органов госбезопасности, попали в руки разъяренных бандитов.

По приказу Бурого в одной из захваченных машин заживо сожгли сотрудника милиции Казимежа Напералу. Остальных взятых в плен милиционеров и работников органов госбезопасности увели в село Бжозово-Корабе. Там на глазах согнанных на площадь селян их жестоко истязали, а потом расстреляли.

Из Бжозово-Корабе отряд Бурого двинулся к месту намеченной сходки, на которой предусматривалось обсудить вопрос об объединении белостокских организаций ВИН и НЗВ. Проведенный объединенными отрядами НЗВ и ВИН бой с воинским подразделением, убийство пленных должны были создать благоприятный климат для переговоров. На сходку кроме Бурого, Молота, Темного, Акулы и Рейтара ожидалось прибытие командующего округом НЗВ Голубого и представителя ВИН.

Тем временем армейские подразделения получили подкрепление. Преследуя форсированным маршем банду, они настигли ее у села Вноры-Ванды, в развилке маленькой болотистой речушки Сливы, и прижали к селу Сливово и окрестному лесу. Разгорелся ожесточенный бой. Когда стало ясно, что победу в нем одержат солдаты, среди бандитов началась паника. Застигнутые на рассвете врасплох, они удирали в одном белье, гибли под перекрестным огнем автоматов и пулеметов, попадали в плен. Если бы не атака кавалеристов Рейтара, который не потерял хладнокровия и вместе с Молотом пришел на помощь оказавшимся в тяжелом положении Бурому, Виктору, Темному и Дунаевскому, кто знает, как сложилась бы их дальнейшая судьба. Только наступившая ночь спасла банду от полного уничтожения. Тридцать бандитов Бурого были убиты, десять попали в плен.

…В последний раз Рейтар встретил Бурого в Рудском лесу осенью сорок шестого года. У него уже не было лошадей. Он бродил по лесу с группой из шести самых верных ему людей. Это все, что у него осталось. С ним не было Тамары, которая бросила его и выехала в западные районы Польши. Бурый выглядел уставшим, подавленным, хотя перед находившимся в отличной форме дружком явно держал фасон. Старался произвести впечатление на Рейтара своими связями с Голубым, вспоминал о сильной конспиративной сети среди гражданского населения, которую он якобы мог в любой момент поднять и увести в лес, но Рейтар хорошо понимал, что это блеф. И разошлись они каждый в свою сторону. Спустя несколько недель до Рейтара дошел слух, что Бурый, бросив преданных ему людей, удрал в воссоединенные с Польшей западные земли, наверное вслед за Тамарой.

7

Грабик закончил доклад по делу Кевлакиса. В кабинете кроме Элиашевича находился заместитель прокурора поручник Зимняк из окружной военной прокуратуры в Белостоке, который в связи с последними событиями приехал в Ляск вместе с товарищами из воеводского управления госбезопасности.

— И все же мне кажется, что с этим Кевлакисом не все в порядке и его следует арестовать, — внес свое предложение Грабик.

Поручник из прокуратуры листал папку с протоколами допросов, как будто бы надеялся найти еще что-то. Когда он закончил, Элиашевич спросил:

— Ну так что скажете, прокурор?

Тот развел руками:

— Нет доказательств, товарищ капитан. К сожалению, нет. Я просмотрел еще раз протоколы, но о Кевлакисе никто не сказал худого слова, хотя о нем мы спрашивали всех. Никто его ни в чем не обвиняет, даже не подозревает. Одни говорят, что не знают такого, другие, что не имели с ним ничего общего.

— Товарищ Зимняк, эти пройдохи могут просто выгораживать его. Они никогда ничего не знают и всегда покрывают своих, — отстаивал предложение об аресте Кевлакиса Грабик.