— Не хочешь пообедать вместе? — выпалила я первое, что пришло в голову. Выпалила и даже голову втянула в плечи: вот сейчас и пошлет. А идти так не хочется. Уж лучше неопределенность, но хоть какая-то надежда. Если он прямо и честно скажет, что я ему не нужна… Интересно, что будет со мной в этом случае? Может, успокоюсь и забуду его. А может…

— Вообще-то уже время ужина и то очень позднего. Куда за тобой заехать?

— Сейчас?! — поразилась я. — Я имела в виду завтра.

— А я еще не ел сегодня, и я очень голоден. Ты же не хочешь, чтобы я умер голодной смертью.

— Не хочу, — усмехнулась я. Я уже была готова не усмехаться, а смеяться в голос, заодно приплясывать на месте, глупо улыбаясь. Я была счастлива. Пусть ненадолго, но по-настоящему. — Жду тебя у входа в «Олимп».

— Так ты еще и разорить меня решила?!

— В смысле?

— А кто сделал ночную прибыль моим конкурентам?

— Ты меня явно переоцениваешь. Вряд ли несколько стаканов бесплатной воды и стакан платного сока обогатил кого-либо.

— То есть ты не пила? — настороженно спросил Олег.

— Нет… А почему ты спрашиваешь?

— Не важно. Я скоро буду.

Я вернулась в клуб в поисках сумочки и друга. Первую нашла сразу — где я ее бросила, там она до сих пор и валялась, никто не позарился, а вот второго нигде не было видно. Куда он мог деться в самое неподходящее время? Написала Мите короткую эсэмэску и отправилась к выходу, захватив в гардеробе куртку. Лучше померзну на свежем воздухе, чем проведу еще хоть минуту внутри этого душного помещения, где музыка так и долбит в уши.

Не учла я одного: на свежем воздухе начала работать голова, что, как я уже давно поняла, лично мне только вредит. Почему Олег был настолько спокоен? Почему вел себя, будто ничего и не случилось? Да потому что ему наплевать! Ему все равно, пришла я или ушла, что и требовалось доказать. А я — дура. Впрочем, ни первое, ни второе новостью не является. Зачем я ему звонила? Чтобы себя добить? Ощущение счастья испарилось в одно мгновение, сменившись привычной тоской.

Когда подъехал автомобиль Олега, я уже была готова к очередному побегу. К несчастью план я не успела претворить в жизнь, а развернуться и уйти на глазах у мужчины было бы слишком глупо даже для меня, поэтому я покорно села на переднее сидение. Кстати, после нашей первой совместной поездки он всегда настаивал, чтобы я садилась именно там, говорил, что мое присутствие за спиной вызывает у него легкое чувство дискомфорта.

— Что-то ты не по клубному одета, — заметил Олег, отъезжая. Мог бы что-нибудь приятное сказать.

— Почему это? Половина девушек там одета примерно так же.

— Вот именно. Если ты выглядишь, как десятки других девушек, как ты привлечешь чье-то внимание? — насмешливо спросил Олег.

— Там не мог оказаться тот, чье внимание я хотела бы привлечь, — безразлично ответила я. Что-то разговор становится провокационным с первых минут. Я к такому повороту не была готова.

— О! Неужели, такой человек появился? Надеюсь, это совершенно уникальная, достойная личность, — его слова так и сочились ядом. Наверное, именно его тон вывел из себя настолько, что я не сдержалась.

— С самооценкой у тебя проблем никогда не было, — я поспешно отвернулась к окну, потому что на глазах уже были слезы. В последнее время я стала настоящей истеричкой.

— Это ты намекаешь на то, что и твой уход был направлен на осуществление этой цели? — помолчав, спросил мужчина. — Можно считать твои действия примером загадочной женской логики?

— Нет, нельзя, — в раздражении я даже ногой притопнула. Он ничего не понимает! Ничего! А я никогда не решусь сказать вслух, о чем думаю.

— Послушай. Давай так. Ты сама мне позвонила, значит, хотела поговорить. Заметь, к моему огромному удивлению, ты даже не пила, что могло бы объяснить жажду общения и весьма прозрачные намеки. Сейчас ты мне все выскажешь честно и откровенно, как на причастии, а потом то же самое сделаю я. И поверь, то, что в чем я почти готов признаться… В общем, я очень не хотел бы это озвучивать.

— Почему? — понуро спросила я. Конечно, он не хочет признаваться. У нас все-таки были вполне неплохие, дружеские отношения. Кому приятно говорить почти друзьям неприятные вещи?

— Потому что я очень не люблю признавать свою слабость. А ты делаешь меня слабым… Впрочем, и сильным тоже.

— Что это означает? — совсем потерялась я. Что-то мы совсем друг друга не понимаем. Или только я не понимаю его?

— Э, нет! Мы договорились, что ты будешь первой, — возмутился он.

— Мы не договорились, это было одностороннее требование, мною не поддержанное. Разве мы не собирались ужинать? — возможно, я решусь, и скажу ему все. В конце концов, что мне терять? Он надо мной посмеется, и потеряет часть своей привлекательности в моих глазах… Возможно, решусь, возможно, потеряет.

— Давай ужинать, если это тебе поможет.

Мы заехали в небольшой ресторанчик, сделали заказ, и я даже умудрилась что-то впихнуть в себя в попытке отсрочить неизбежное. Раз уж я приняла решение, я все сделаю, надо только собраться с силами, взять себя в руки и…

— Ну, что? Пора начинать, — сообщил Олег, покручивая в руках бокал с вином.

— Знаешь, мне тоже закажи, пожалуй, — решилась я. Вдруг, поможет?

— Давай уж сразу водки, — насмешничал он. Не стану поддаваться на провокации.

— Не настолько все плохо. Вина будет достаточно. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Я выпила весь бокал залпом и выдохнула:

— Помоги мне. Спрашивай.

— Сама попросила, так что не жалуйся. Начнем с начала. Зачем тебе привлекать мое внимание, — такое ощущение, что он сам прекрасно знает ответ, и вопрос этот задан с единственной целью: поставить меня в неловкое положение.

— Просто, потому что я — дура, — честно призналась я.

— Это не ответ.

— Это не тот ответ, который ты хотел услышать. Но ты мне задал не тот вопрос.

— Хорошо… Попробую еще раз, хотя ты играешь не честно. Зачем ты ушла, если хочешь привлечь мое внимание. Не находишь, что на расстоянии это сделать намного сложнее?

— Забудь уже об этом внимании! Я ушла, потому что ты не любишь меня! — хорошо, что мы в публичном месте. Будь мы наедине, точно разревелась бы от жалости к себе.

— А! Ну, это понятно! — обрадовался Олег. — Непонятно только, как ты это определила.

— Ты сам сказал.

— И почему я этого не помню?

— Ты сказал, что я тебя простила, и ты можешь теперь дышать спокойно, — разозлилась я. Зачем же уходить в несознанку, если сам просил об откровенности?

— Не знал, что это — одно и то же.

— Разве нет? Ты все делал для меня не потому, что я тебе нравилась, я жила с тобой не потому, что тебе было приятно мое общество, только из-за чертовых угрызений совести! Нет, было, конечно, приятно узнать, что она у тебя есть, но лучше бы… В этом случае, лучше бы ее не было!

— Остановись. Выпей водички, вина я тебе больше не дам. Постарайся немного успокоиться и послушай теперь меня. Слушай внимательно, потому что повторять я не стану, возможно, никогда. Я — не любитель слезных признаний, стояния на колене и так далее. Если захочешь — услышишь, если нет… Заставлять я тебе не стану, насилие — не лучший двигатель отношений, это я знаю на личном опыте… Я, на самом деле, был не в себе тогда в клубе, но причина не в этом. Когда ты со мной заговорила, у меня в мгновение крышу снесло. Это был полнейший отстой. Совершенно обычная девица, вызывающе одетая и вульгарно накрашенная, а меня переклинило в мгновение. Во что я никогда не верил, так это в любовь с первого взгляда, и по иронии судьбы именно это со мной и случилось. Ну, а когда ты попыталась в меня выстрелить… Ты завоевала мое сердце окончательно, как это ни смешно звучит. Я надеялся, что больше двух лет, проведенных порознь, меня охладят, только это не помогло, как я ни старался, не смог сдержаться и начал тебя искать.

Мои глаза давно уже были на пределе и не вывалились из орбит только чудом. Чего это он несет? Какая любовь с первого взгляда? Что за бред?