— Жду, когда одна неблагодарная грубиянка составит мне компанию, — проворчал он, вставая.

— Я даже не знаю, есть ли повод для благодарности, — нагло заявила я, — ты же мне ничего не рассказал.

— Сначала надо накормить, напоить и спать уложить, и только потом пытать.

— Ты пропустил «баньку затопить», а потом можно и не пытать, а сразу в печку сажать, — понесло меня в очередной раз. А все виновато чувство неловкости! Зря я все-таки так старалась: Олег, и правда, глаз от меня не отводит, но этот факт вовсе меня не радует, гораздо больше смущает. А когда я смущаюсь, становлюсь агрессивной.

— Что-то ты дерганая сегодня… Нервничаешь? Я же сказал, что все хорошо закончилось… — Олег еще немного понаблюдал, как я намазываю масло на тост и размешиваю сахар, и вдруг неожиданно прозрел, заставляя меня нервничать еще сильнее: — ты дергаешься из-за моего присутствия! Странно, я думал, мы уже преодолели этот этап отношений.

— Каких еще отношений? — махнула я рукой.

— Почти никаких, — согласился он. — Одно мне непонятно, ты этому рада, или тебя этот факт огорчает?

— Давай не будем углубляться в психологию, — фыркнула я. — Лучше не томи и расскажи, что было, — мне просто необходимо срочно переключиться и поменять тему.

— Не будем. Это — твое, — и на стол полетела карта. Не игральная, конечно. Повертев ее в руках и рассмотрев внимательно, я обнаружила слово «DEBIT», заставившее меня немало удивиться. О существовании не кредитных карт я только слышала, но не видела их ни разу.

— Что это? — настороженно спросила, на всякий случай, выпустив кусочек пластика из рук.

— Плата за информацию, которая была на флэшке.

— Много?

— Тебе хватит надолго.

— Спасибо… Совсем ничего не хочешь рассказать? Мне больше ничто не угрожает?

— Всем нам что-нибудь угрожает, — философски изрек Олег. — Сосульки с крыш, пьяные водители, горшки, падающие из окон и так далее. От тех, кто искал флэшку, тебе не грозит ничего. Только…

— Всегда так! Стоит услышать хорошую новость, как обязательно возникает слово «только»!

— Не так уж все и страшно, — равнодушно пожал плечами мужчина, — тебе придется пожить некоторое время у меня.

— Некоторое время? — насторожилась я. — Это сколько?

— Год, два, пока все успокоятся и забудут об этой истории. Мое участие в ней было необходимо чем-то объяснить. Так что для всех ты с этого момента моя… — видимо, Олег пытался подыскать наиболее тактичное определение, чтобы «смягчить удар». Только в этом уже не было необходимости: слова по поводу года-двух ввергли меня в такой шок, что вряд ли что-то могло потрясти меня сильнее.

— Любовница, — мрачно помогла я. — И как ты себе все это представляешь?

— Примерно так же, как сейчас. Тебя что-то не устраивает? — сразу напрягся Олег. Кто-то очень не любит, когда за его благодеяния ему не кланяются в ножки? Это мы уже проходили. Нет, не надо говорить, что я — неблагодарная свинья, я очень даже благодарна, ценю и готова многое сделать для него в ответ. Но потерять еще два года? Именно тогда, когда могла бы начать жизнь заново?

— Все прекрасно. Всегда мечтала жить за чужой счет, так что не могу вообразить ничего лучше. Все просто замечательно.

— Можешь пойти работать, если тебя так беспокоит именно этот момент. Я-то думал, что проблемы будут из-за другого.

— Из-за почетного звания твоей сожительницы? Знаешь, меня это не оскорбляет, а мою жизнь никак не усложняет, так что не вижу повода жаловаться.

— Не усложняет? Я как же личная жизнь? Или ты думаешь, что сможешь делать, что захочешь?

— Плевала я на личную жизнь, этот вопрос интересует меня меньше всего.

— То есть, ты согласна, — перевел на собственный язык то, что говорила я Олег.

— То есть, ты меня совершенно не слышишь… Единственное, что тебя волнует, не подпорчу ли я твой имидж. Я могу не согласиться?

— Нет.

— В таком случае, не вижу нужды спрашивать мое мнение, — я горжусь собой: за весь этот странный разговор я ни разу не сбилась со спокойного дружелюбного тона. Даже если я говорила то, что ему было неприятно, делала это так, что Олег ни разу не взбрыкнул, не ушел, оскорбленный в лучших чувствах, не обозвал меня нехорошими словами. Одно из двух: либо я выросла, поумнела и научилась с ним общаться, либо он поумнел и научился держать себя в руках. Впрочем, оба варианта не кажутся мне особенно реальными.

— Держи, это — бонус за хорошее поведение, — и передо мной приземлился еще один кусочек пластика. Что он умеет, так это удивить. И пусть слова о «хорошем поведении» почти заставили меня разозлиться, удивление быстро преодолело злость.

— Объясни уже хоть что-то! — не выдержала я загадочного молчания мужчины. — Это же просто невыносимо!

— Деньги с твоего счета переведены в более надежный банк…

— Без моего ведома?! Хорошенькое дельце!

— Я и говорю «в более надежный банк». Как ты умудряешься все время вляпываться, меня продолжает удивлять. Где ты нашла эту шарашкину контору? Впрочем, можешь не отвечать, вопрос чисто риторический. Плюс еще двести тысяч за моральный ущерб, — вот тут Олег продемонстрировал такую победную улыбку, что я сразу поняла, насколько он гордится проделанной работой. Что же, имеет полное право.

— От того самого банка? — изумленно спросила я.

— Нет, от одного не в меру активного руководителя лично. Который обнаружил, что там имеется вклад одной глупенькой девочки, делающей ремонт в его доме, и не упустил возможности воспользоваться этим вкладом.

— То есть это — две отдельные, совершенно не связанные друг с другом истории?

— Точно.

— Знаешь, вот теперь я почти уверена, что после встречи с тобой я стала образцом неудачливости, — вместо очередного «спасибо», пробормотала я.

— До сих пор жалеешь о нашей встрече? — напряженно поинтересовался Олег.

Как ни странно, вместо того, чтобы выдать первое, пришедшее в голову, я задумалась. С одной стороны, за время нашего знакомства со мной случилось столько всего, что никто не позавидовал бы. С другой… с другой моя жизнь перестала быть поездкой на серой набитой электричке посреди бескрайнего скучного поля. Моя жизнь превратилась в нечто, подобное американским горкам, и я говорю вовсе не о постоянных неприятностях, в которые попадаю. Я имею в виду исключительно общение с этим странным непредсказуемым мужчиной.

— Нет, не жалею, — честно ответила я.

Глава 7

ал. Мне потребовалось несколько месяцев совместного проживания с Олегом, чтобы сначала честно признаться хотя бы самой себе, что я влюбилась окончательно и бесповоротно, целиком и полностью, в общем, по самые уши. В такого, как он, не влюбиться трудно: Олег — умный, интересный, яркий, сильный, решительный, упорный, знает так много, что я периодически ловлю себя на том, что слушаю его с открытым ртом и, определенно, все мои бывшие институтские друзья-приятели рядом с ним не стояли. Они проигрывали в этом конкурсе еще до его начала. Нет, были у него и отрицательные качества: абсолютная необузданность в моменты гнева (когда он зол, лучше бежать и прятаться сразу), нестабильность настроения, его очень легко вывести из себя и, самое главное, ты никогда не догадаешься, что именно заставит его взорваться, он любит, чтобы все было так, как он захочет и так далее. Олег сам признался, что ни одна женщина не могла терпеть его дольше месяца, несмотря на деньги и прочие бонусы. Для меня же, сама не знаю, по какой причине, все его недостатки, которые я вижу прекрасно и понимаю, насколько они велики, не столь значительны. Кажется, я бы уже не смогла вынести скуки отношений со спокойным, стабильным человеком. Мне доставляет удовольствие океан, с его десятибальными штормами, в котором я оказалась. И мне удается держаться на плаву, причем это не вызывает затруднений.

Сложнее было признаться (опять же исключительно себе, эту тайну я ни за что не выдам больше ни одному человеку), что я его хочу. Я списывала свои ощущения на что угодно: фазы месячного цикла, погоду, пятна на солнце, повышение и понижения давления и довольно долго это прокатывало. Довольно долго, но не вечно. Пришлось согласиться, что у меня тоже может возникнуть сексуальная неудовлетворенность и желания, связанные с этим. Он же не делал никаких шагов в необходимом мне направлении. Это начинало уже бесить: мы жили, как супруги-пенсионеры. Проводили вместе все свободное время, обсуждали события настоящего и планировали будущее, и ни малейшего физического контакта. Был не только наложен негласный запрет на сон в одной постели или неожиданные появления в спальнях друг друга, что совершенно не смущало нас раньше, Олег даже не касался меня, что было довольно сложно. Так что со временем я поняла: он делает это специально. Стало совершенно ясно, что в противовес моему отношению, он не испытывает ко мне никакого интереса, во всяком случае, не как к женщине. Как к другу, возможно, но не более. Это удручало и усложняло мою, и без того непростую, жизнь.