Последствия корпорационных слияний для концентрации личного акционерного капитала имеют противоречивый характер: в одних корпорациях они ведут к сокращению процента акций, принадлежащих ее основателям, в других — к росту числа крупных акционеров.

В 1962 г. семьи Кидди и Ганнов владели 67% акций компании «Вальтер Кидди». В 1964—1966 г. «Вальтер Кидди» приобрела 11 других корпораций в обмен на 1,5 млн. акций. Число находящихся в обращении акций этой компании увеличилось почти в четыре раза. Доля акций, составляющих собственность семей Кидди и Ганнов, понизилась до 20%. Им приходится теперь делить контроль над корпорацией с другими крупными акционерами, получившими акции в результате слияний их предприятий с «Вальтер Кидди».

То же самое произошло и с пакетом акции Натана Каммингса. В 1957 г. его пакет акций «Консолидейтед фудс» составлял около 20% акций этой компании, а в 1967 г. — только 7%.

Чтобы избежать ослабления своих позиций как акционеров, некоторые предприниматели предпочитают приобретать компании за наличные деньги.

Так, в частности, поступили Джеймс Линг («Линг-Темко-Воут») и Оуэн Читхэм («Джорджия пасифик»). Лесопромышленная корпорация «Джорджия пасифик» приобрела несколько крупных компаний, уплатив их акционерам свыше 200 млн. долл., позаимствованных у банков и страховых компаний. В результате этих финансовых операций «Джорджия пасифик» превратилась в вассала страховой компании «Пруденшл иншуренс» — ее главного кредитора.

Таким образом, обдумывая проект слияния, владельцы корпорации стоят перед выбором: осуществить ли его ценой сокращения своих пакетов акций или же ценой зависимости от банков как кредиторов.

В тех случаях, когда корпорация с относительно распыленным акционерным капиталом приобретает несколько «семейных» компаний, их владельцы превращаются в крупных индивидуальных собственников акций первой компании. Таковы последствия слияния для компаний «Борден» и «Рэйтсион». По нашим подсчетам, в 1962—1967 гг. крупные корпорации приобрели в обмен на собственные акции свыше 200 «семейных» компаний. Благодаря этому в состав индивидуальных акционеров крупных промышленных и торговых корпораций вошли сотни капиталистов, владеющих внушительными пакетами акций. Гигантская корпорация «Проктор энд Гэмбл» в 1963 г. приобрела «семейную» компанию «Дж. А. Фолджер». Владельцы последней получили 1650 тыс. акций компании «Проктор энд Гэмбл»[338] и сделались ее крупнейшими индивидуальными акционерами (свыше 3% акций).

Следовательно, слияния корпораций во многих случаях являются факторами, противодействующими общей тенденции к распылению собственности на акции.

Судьба главных акционеров корпораций, потерявших самостоятельность в результате слияний, может быть различной. Значительная часть таких акционеров продолжает управлять предприятиями, принадлежавшими их семьям и превратившимися теперь в филиалы купивших их корпораций. Члены семьи Фолджеров, получив 130 млн. долл, в форме акций «Проктор энд Гэмбл», продолжают занимать административные посты в «Дж. А. Фолджер», превратившейся в самоуправляющийся филиал. Нередко бывает и так, что владелец «семейной» компании, слившейся с более крупной корпорацией, получает главный административный пост в последней. Независимый нефтепромышленник Роберт Андерсон в 1963 г. слил свою «семейную» компанию «Хондо ойл энд гэз» в гигантскую нефтяную компанию «Атлантик-Ричфилд». В обмен он получил 500 тыс. акций рыночной стоимостью 45 млн. долл, и пост председателя и главного администратора компании «Атлантик-Ричфилд».

Бывшие владельцы компаний, проданных за наличные деньги, в большинстве случаев отходят от активной предпринимательской деятельности и пополняют ряды богатых рантье. Следовательно, процесс корпорационных слияний выступает также как один из факторов, способствующих росту паразитического слоя рантье.

Отмеченные нами экономические последствия процесса корпорационных слияний и поглощений в конечном счете расширяют сферу прямого контроля и господства американского финансового капитала. Ежегодно сотни независимых компаний поглощаются крупными корпорациями — составными частями мощных финансовых «империй». Этот процесс особенно усиливает позиции Уолл-стрит, ибо наибольшее число предприятий скупается именно компаниями, входящими в сферу влияния восточных финансовых групп.

Глава IX Финансовые группы и сферы влиянии

Изменения в составе главных финансовых групп. В ходе современного развития монополистического капитала в США сложились группы общих финансовых интересов. Ради краткости их можно называть просто «финансовые группы». Эти группы представляют собой узкие союзы капиталистов, имеющих единые цели и интересы в сохранении и расширении сферы собственного контроля над банковским и промышленным капиталом. В США существует несколько сот таких финансовых групп. Наряду с могущественными группами, ассоциируемыми с именами Рокфеллеров и Меллонов, действуют группы, объединяющие сравнительно мелких финансовых хищников, с малоизвестными за пределами США именами, как например: Мишулэн Риклис, Джек Уилдер, Виктор Мускат и др.

Каждая финансовая группа отличается специфическим характером отношений и связей между участниками. Моргановская группа представляет собой союз более или менее равноправных партнеров, скрепляемый общим желанием сохранить контроль над самым «респектабельным» банком Америки. Связи между участниками Рокфеллеровской и Меллоновской групп напоминают отношения, существовавшие между каким-нибудь средневековым герцогом и его вассалами в лице графов и баронов. Дюпоновская группа включает только членов этого многочисленного клана или их родственников по браку. Основное ядро Лимэновской группы совпадает с составом партнеров ее инвестиционно-банковской фирмы.

Для одних финансовых групп главными бастионами экономической власти служат крупные коммерческие банки или инвестиционно-банковские фирмы; для других — основными опорными пунктами продолжают оставаться гигантские промышленные корпорации (Дюпонов, Фордов, Рейнольдсов, Вейерхаузеров). В некоторых случаях в качестве опорных пунктов служат холдинговые и инвестиционные компании.

Любая финансовая группа контролирует, прямо или косвенно, определенное число корпораций. В буржуазном финансовом мире слово «контроль» означает право смещать и назначать главных администраторов контролируемых корпораций. Такую полную, абсолютную власть над корпорацией финансовая группа может осуществлять лишь в тех случаях, когда в ее распоряжении находятся контрольные пакеты акций или когда на ее стороне стоит право крупного кредитора. Однако сфера власти главных финансовых групп обычно распространяется и на значительное число корпораций, над которыми они не имеют прямого и абсолютного контроля. В этом случае они осуществляют свой контроль в результате раздела «промышленного мира» на сферы влияния.

Главные финансовые группы делят между собой «промышленный мир» на сферы влияния с учетом силы и «традиционных» связей каждой из них с той или другой корпорацией.

Сфера влияния в мире финансового капитала предполагает согласие «другой стороны». Рокфеллеры «уважают» особые права Моргановской группы на управление компаниями «Юнайтед Стейтс стил» и «Дженерал электрик», а Моргановская группа признает «преобладающий интерес» Рокфеллеров в нефтяных компаниях, носящих имя «Стандард ойл».

Объектом раздела на сферы влияния, как правило, служат те компании, в которых отсутствуют доминирующие группы индивидуальных акционеров. Меллоны не нуждаются в признании другими финансовыми группами их права контроля над компанией «Галф ойл», поскольку семья Меллонов владеет свыше 30% акций этой компании. Но притязания Меллонов на преобладающую роль в делах «Вестингауз электрик», значительная часть акций которой находится в распоряжении десятка банков, инвестиционно-банковских фирм и страховых компаний Нью-Йорка и Бостона, нуждаются в «одобрении» других заинтересованных сторон.