Линдон Джонсон продал душу «желтому дьяволу» в лице техасских латифундистов и банкиров еще в дни своей молодости. На протяжении 35 лет техасские капиталисты помогали ему карабкаться вверх по лестнице политической иерархии. На первую ступень этой лестницы Джонсона поставил в 1931 г. один из богатейших капиталистов Техаса и член палаты представителей Ричард Клейберг, предложив ему должность секретаря в его личной канцелярии в здании конгресса. Шесть лет спустя с помощью более широкого круга техасских капиталистов Джонсон уже сам был избран членом палаты представителей.

Именно с этого времени роль главных финансовых покровителей Джонсона стали играть братья Герман и Джордж Брауны[783]. Они с полным основанием могли бы поставить себе в заслугу то, что обитателем Белого дома впервые стал техасец. Братья Брауны владеют крупнейшей в США инженерно-строительной фирмой «Браун энд Рут», обширными нефтепромыслами и контролируют газопроводную компанию «Тексас истерн трансмишн». Они не только сами вносили щедрые взносы в избирательные фонды Джонсона, но и добывали для него деньги у других капиталистов Техаса, в том числе у зависимых от них субподрядчиков[784].

Вскоре после избрания Л. Джонсона в палату представителей (1937 г.) он стал членом комиссии конгресса по делам морского флота. Вслед за этим, как бы по совпадению, фирма «Браун энд Рут» стала получать от министерства морского флота миллионные подряды на строительство новых военно-морских баз. В 1948 г. (опять-таки при энергичной поддержке братьев Браунов) Джонсон одержал победу на весьма трудных для него выборах в сенат США. В сенате он вошел в комиссию по делам вооруженных сил — положение весьма выгодное для наблюдения за распределением военных подрядов.

Начало политической карьеры Джонсона связано с проведением либеральных реформ «нового курса» 30-х годов. Преобладающая часть техасских капиталистов в те годы поддерживала президента Франклина Рузвельта, и поэтому прорузвельтовская ориентация Джонсона не казалась им одиозной. Линдон Джонсон всегда старался создать себе образ умеренного деятеля, умеющего ладить с представителями как консервативного, так и либерального крыла партии демократов. Хотя братья Брауны были махровыми реакционерами, они смотрели сквозь пальцы на «либеральные» потуги «своего» политика. Техасские хозяева предоставили Джонсону известную свободу действий за пределами того, что было обязательным для каждого представителя Техаса в конгрессе: голосовать против законопроектов, угрожающих налоговым льготам нефтепромышленников; голосовать за законопроекты, ограничивающие деятельность профсоюзов. Линдон Джонсон свято выполнял эти обязанности. В 1948 г. он голосовал за принятие антипрофсоюзного закона Тафта — Хартли (Герман Браун был непримиримым врагом профсоюзов). Он голосовал в 1955 г. за передачу штатам права распоряжаться прибрежными подводными залежами нефти и использовал в 1956 г. все свое влияние в сенате для того, чтобы содействовать принятию законопроекта, предлагавшего отменить правительственное регулирование отпускных цен на природный газ.

В период своей политической деятельности (и благодаря ей) Линдон Джонсон нажил крупное личное состояние (радио-телевизионные станции, 14 тыс. акров земли и акции нескольких небольших банков), оцениваемое в 12 млн. долл. Таким образом, профессиональный политик и капиталист-предприниматель были представлены в одном лице. Нет ничего удивительного в том, что американские капиталисты, по словам журнала «Тайм», рассматривали президента Джонсона «как одного из своих собратьев». «Бизнесмены считают, — писал r 1963 г. журнал, — что Джонсон мыслит так же, как мыслят они сами, и отмечают, что он является первым — со времени Герберта Гувера — президентом, имеющим успешный предпринимательский опыт»[785].

Ошибаются те, кто думает, что Белый дом после вселения в него Джонсона стал доменом техасских магнатов. Их сила не столь велика, чтобы удержать столь крупный приз в политических «войнах». В Далласе и Хьюстоне с удрученным видом наблюдали за тем, как «любимый сын» Техаса безудержно флиртует с магнатами Востока и как широко открываются для них двери Белого дома. В начале мая 1964 г. Джонсон пригласил группу влиятельных капиталистов на ужин в Белый дом. Среди гостей были Дэвид Рокфеллер, Генри Форд и Кроуфорд Гринвольт Дюпон. Во время ужина Джонсон сказал: «Я обещаю вам, что если вы будете прилежны в наших делах, нынешнему президенту будет приятно стоять бок о бок с вами в любом месте и в любое время»[786]. Среди неофициальных советников Джонсона на главное место выдвинулись Генрн Форд, Кроуфорд Грннвольт Дюпон н Эдгар Кайзер. После избирательной кампании 1964 г., в ходе которой на стороне Джонсона оказались почти все влиятельные фигуры Уолл-стрит, техасец чувствовал себя так, как если бы он всегда принадлежал к аристократическому кругу магнатов восточных штатов[787].

Единство Белого дома с властью американского финансового капитала получило свое выражение в появлении «Президентского клуба», основанного еще в 1962 г. Джоном Кеннеди. Клуб был создан с той целью, чтобы иметь в распоряжении президента новый источник средств для избирательного фонда. Членом «Президентского клуба» считается тот, кто вносит минимум 1 тыс. долл, в год в избирательный фонд партии демократов. Член клуба пользуется привилегией быть приглашенным на званый обед с президентом США и иметь честь быть представленным ему. Периодически нм рассылаются фотографии президента и его супруги с их автографами. Идея клуба основана на эксплуатации чувства тщеславия американского богатого буржуа, желающего ассоциировать себя с правящими кругами страны. В 1966 г. клуб насчитывал свыше 1 тыс. членов. Они внесли в том году членские взносы в общей сложности на сумму 3 млн. долл.[788] Некоторые капиталисты приобретают членские билеты на всех членов семьи. Техасец Джордж Браун внес 24 тыс. долл., пивной магнат Август Буш — 10 тыс. долл. Больше всех внесли денег богачи Нью-Йорка. На втором месте стоят финансово-промышленные магнаты Калифорнии. На долю этих двух штатов приходится почти половина всех взносов[789].

Филиал «Президентского клуба» в Нью-Йорке возглавляет банкир Роберт Лнмэн, номинально считающийся республиканцем. Своим долгом состоять членом «Президентского клуба» считают крупные военные подрядчики независимо от партийной принадлежности. Американских либеральных профессоров, примыкающих к демократам, смущает то обстоятельство, что «Президентский клуб» накладывает на их партию официальную печать «партии богачей» и может рассматриваться широкими массами американских трудящихся как организация «розничной торговли влиянием президента». По поводу таких опасений газета «Нью-Йорк тайме» писала: «В наши дни в Вашингтоне за 1 тыс. долл, ничего не купишь»[790]. По мнению одного из лидеров демократической партии, «Президентский клуб» хорош тем, что дает своим членам «чувство участия в правительстве»[791].

На заре американской республики, во времена Джорджа Вашингтона, буржуазные идеологи, не стесняясь говорили: «Америкой имеют право управлять только те, кто владеет ею», т. е. люди, владеющие солидной собственностью. Современное поколение идеологов американского монополистического капитала в силу исторических обстоятельств постаралось затушевать суть буржуазной демократии. Создание «Президентского клуба» возвратило американскую буржуазию к тем «старым, добрым временам», когда не боялись называть вещи своими именами. Власть денег, капитала, собственности сегодня снова откровенно торжествует в США.