Рьен невольно рванулся вперёд, сам не зная, что собирается делать: то ли обнять её, то ли упасть к её ногам, но внезапно обнаружил, что не может сдвинуться с места. Йоле отступила на шаг, продолжая смотреть на бывшего друга, и взгляд у неё был печальный и разочарованный.
– Йоле…
– Друг? – едва-едва слышно произнесла девушка. Если бы ветер мог говорить, именно так и звучал бы его голос. – Да, я когда-то считала тебя своим другом… но, кажется, твоим я не была никогда…
Она отвернулась и пошла прочь. Туман заклубился вокруг неё, и через несколько шагов Эль'кирин А'йорд исчезла.
А Рьен начал падать.
Да, здесь не было ни верха, ни низа, да, было некуда падать, и всё же он чувствовал, что падает, чувствовал всеми фибрами своей исстрадавшейся, израненной души.
Падает в вечную тьму и горькое отчаяние…
И он знал, куда бы он не летел, самая страшная темница – лишь тень того места.
– …нападений не было уже несколько лун – в последний раз мы хорошо их потрепали, – охотница рассеянно потеребила кончик косы, перебросила её через плечо и посторонилась, давая пройти подмастерью кузнеца с тележкой, полной железного лома. – Башни укреплены достаточно, чтобы долго держать оборону против не слишком многочисленного противника, а большого войска Снежные Волки выставить сейчас не способны. Все, кто может держать оружие, маленькими группами подтягиваются к Ар-наирину. Мне решительно нечего делать на западной границе.
– И кто же её теперь держит? Женщины? Старики? Дети? – её собеседник выплевывал каждое слово так, словно оно было грязным ругательством. И тон, и выражение лица настолько не подходили одежде мистика, которую он носил (и носил непринужденно), что становилось ясно: это – Великий.
– Не мне рассказывать мастеру оружейнику, который зачем-то решил нацепить рясу, что не нужно большой силы, чтобы выстрелить из арбалета типа "кречет". Равно как и перезарядить его, – парировала охотница. – А с тройным запасом болтов… Хотела бы я посмотреть на лица Снежных Волков, когда они полезут на укрепления!.. Ну да ничего, разорюсь на Память Земли, когда все закончится.
– Дейрдре, ты не понимаешь или не хочешь понимать?!
Щеки смуглого, черноволосого мужчины окрасил гневный румянец. Он попытался было поймать руку женщины, но стремительно прошагавший мимо стражник больно толкнул его в плечо, заставив с проклятьями отшатнуться. А охотница, не сбавляя шага, продолжала идти дальше, точно забыла о своем спутнике сразу же, как только отвернулась от него. Но тот не собирался сдаваться просто так. Он догнал строптивую подругу и лихорадочно, возбужденно зашептал, не замечая холодно-презрительного выражения ее глаз:
– Ты – Ловец Ветра, вторая после Ведуна, зачем ты здесь? Нам же конец, конец, ты понимаешь? Мы одни, помощи ждать неоткуда, столица будет разрушена до основания, а руины засыпаны солью! Единственная надежда избежать судьбы Осколков и сохранить имя Серебряных Стрел – ты! Нетопырь не уйдёт отсюда до конца, и после его смерти во главе гильдии сможешь встать только ты! Тебе возрождать Серебряные Стрелы! Тебе…
– Побойся богов, Пайдраг, ветер только начал крепчать, а ты уже о возрождении печешься, – отпарировала Дейрдре ровным голосом, сделавшим бы честь любому Высшему Логику. – Это всего лишь буря, а не Гибель Богов. Бури приходят и уходят; прятаться в камнях и скалах, бежать без оглядки или расправлять крылья и парить в воздушных потоках – личное дело каждого… – Она сделала паузу и чуть мягче добавила: – Если падаешь со скалы, отчего бы не полететь?..
Румянец со щек переполз на уши и шею, приобретя темно-бордовый оттенок – стороннему наблюдателю могло показаться, что мистика Пайдрага подвергают пошаговой направленной трансформации в свеклу сахарную культурную.
– Да что же… какие же вы… вы, драконы, всегда… Когда же ты поймешь, что если Серая Пряха сплела твою жизнь так, а не иначе, то себе ты уже не принадлежишь?! Если не хочешь добром, я заставлю… – прошипел Пайдраг и тут же, опомнившись, пошел на попятный. – Дейрдре, я прошу, я умоляю, уезжай. Пойми же, там ты сейчас нужнее! Я могу позволить себе погибнуть от случайной стрелы или шального огнешара, но не ты. Без тебя все потеряет смысл… уезжай…
– Нет.
Коротенькое слово Джейд А'тейр произнесла спокойно, без истерики, но так, что было ясно: уговоры бесполезны, и город она покинет, только когда города не станет. Пайдраг порывисто обхватил её за плечи и развернул к себе. Джейд, не пытаясь вырваться, нетерпеливо постучала носком сапожка о булыжную мостовую.
– Вспомни хотя бы, кто ты! – настойчиво произнес мужчина, стискивая плечи Джейд почти до боли. – Ты, А'тейр из А'йордов! Риск должен быть оправдан – ваше неписанное правило! Дейрдре, будь же благоразумна, без тебя…
Джейд запрокинула голову, глядя, как в вечереющем небе кружат летуны. Неторопливый людской поток обтекал её и Пайдрага, словно остров; прохожие искоса бросали любопытные взгляды: настолько необычную пару представляли собой молодая женщина, одетая так, словно только вчера выбралась из леса, и мистик в белоснежной, без единого пятнышка сутане с благородной сединой в темных волосах.
– Вот теперь ты вспомнил, что я – из А'йордов, – ответ прозвучал звонко и зло, от холодной вежливости не осталось даже следа. – И без нас, в том числе и меня – "крышка Серебряным Стрелам". Выходит, со мной в роли Ведуньи… или Старухи несуществующей гильдии – не крышка? Или, может, ты изобрел новый способ вести за собой людей, кроме как стоять рядом с ними, рискуя попасть под тот самый огнешар или стрелу?! И раз мы ударились в воспоминания, – она понизила голос настолько, что тот почти превратился в шепот, – вспомни заодно, кто в прошлый раз сровнял ваши города с землей и засыпал пепелище солью!
Джейд резким жестом освободилась и окинула Пайдрага пристальным, изучающим взглядом, словно какую-то опасную тварь, готовую вот-вот на тебя броситься. Под этим взглядом мистик невольно отступил назад, открыл рот, собираясь сказать что-то, но охотница оборвала его одним коротким властным жестом.
– Возвращайся в свой храм, Пайдраг, – прохладно сказала она. – Помолись Фиранде или Синдарии об укреплении веры. Разбери одну из своих секретных оружеек. Устрой своим монахам внеочередной экзамен, но… в ближайшие три дня не подходи к Оплоту. Не ищи меня. Не заговаривай со мной. Не пиши писем. Потому что сейчас я отчаянно ищу причины, по которым тебя нельзя убивать. И ни одна не выглядит достаточно убедительной.
Джейд А'тейр отвернулась и неторопливо пошла вниз по улице – гордая, прямая, по-драконьи величественная и опасная. И Пайдраг не осмелился окликнуть её.
Джейд не любила городов.
Ни капельки.
Абсолютно.
А если совсем честно – ненавидела.
Дети Лесной Ветви по своей натуре были одиночками, ибо хотя Лес говорил со всеми, каждый слышал в его шепоте что-то своё. А по мере того, как их дар рос и развивался, избегать больших скоплений народа становилось не прихотью, а необходимостью. Лес учил слушать, но вслед за умением Слышать Зов, неизбежно приходило и другое – умение слушать живых существ. Их чувства, настроение, а иногда – даже мысли. Эмпатия была незаменима при общении с животными, но в окружении людей часто превращалась в орудие пытки. И поскольку прикосновение значительно усиливало контакт, Охотники ревностно оберегали своё личное пространство: каждый, кто вторгался в него, мог с лёгкостью превратиться в серьезную угрозу.
Именно поэтому Джейд старалась избегать центральной части города, и особенно Форума – слишком шумен, слишком беспокоен, слишком суетлив он был. Каждый раз оказываясь среди толпы, она чувствовала себя словно в объятьях гигантского питона. Он сжимал, сдавливал безо всякой жалости, пока не начинало перехватывать дыхание и не подкашивались колени, а в руках поселялась мелкая дрожь. А затем одновременно падали все барьеры, разум охватывала безоглядная паника, и… кто-то из охотников терял сознание, кто-то впадал в ступор, кого-то охватывала эйфория; обычно выдержанная, хладнокровная Джейд А'тейр превращалась в маленький разрушительный смерчик. В каком-то угаре охотница сломя голову бежала, сама не зная куда, с рычанием атаковала каждого, в чьих глазах ей мерещилась угроза, расталкивала и отшвыривала в стороны всех, кому не посчастливилось встать у нее на пути, ломала и крушила все, до чего дотягивалась рука. И неизменно приходила в себя на лесной поляне посередине Нигде и Никогда с разламывающейся головой и неизменной мыслью: "Скука, вернись, а? Я все прощу…"
Но сегодняшний день едва ли можно было назвать обычным, поэтому вместо того, чтобы свернуть на знакомую тихую улочку, выводившую к городской Дубраве, Джейд пошла прямо – туда, куда слышался низкий, непрекращающийся шум, похожий на рокот бушующего моря.
Форум был не менее многолюден, чем она помнила по мирным дням, несмотря на то, что большинство лавок были закрыты. Часть его, находившаяся у подножия холма Мири, была уже накрыта густой тенью, но храмы, расположенные выше, казалось, мягко сияли на закатном солнце. Белый карийский мрамор, зеленый антарианский, розовый тлесский, черный этенский, златалит из Ксенны, граниты Звенящих гор, радужный оникс с Внутренних морей… Сотни людей проходили под арками храма Мианфаса, стояли на коленях у священных огней, зажженными перед святилищем Каландры, сидели на ступенях перед Обителями Дэллы и Брианны, несли жертвы в Дома Норадена, Исанны и Ратхиэль. Квента, северное наречие, слышалась вокруг так же часто, как и этайн, язык Серебряных Стрел. Так было луну назад, и год, и десять лет… но сейчас среди людского гомона не раздавалось ни пения флейт, ни звона гитарных струн или звуков скрипки – музыканты давно исчезли с городских улиц, – не выкрикивали, расхваливая свой товар, коробейники, торговцы вином и фруктами. Хотя другая торговля шла и шла бойко: там и тут в толпе мелькали шарлатаны, предлагавшие всем желающим амулеты от стрел и магии, чудодейственные зелья, зачарованные кольца и доспехи (которые при желании можно было проткнуть пальцем). Их не смущали даже многочисленные патрули городской стражи и отряды солдат, выделенные Высшим Советом для помощи в охране порядка. При малейшем признаке опасности мошенники обретали вид добропорядочных горожан – и сбрасывали маски, стоило стражникам повернуться к ним спиной.
Но Джейд не было дела до них, равно как и тех глупцов, что отдавали последние деньги в безумной надежде обрести защиту от надвигающейся бури. Зов вел ее прочь от людских толп, вверх, по гигантским ступеням к Дому Синдарии и дальше – к храму, стоявшему на самой вершине.
Вольница – поселение за городскими стенами, кольцом охватывающее любой гильдейский город, приют Свободных, как предпочитают называть себя люди, не имеющие гильдии.
Зинжи – зловредные демоны-воришки, которые тянут все, что нерадивые хозяйки оставляют без присмотра, и, считается, могут умыкнуть даже младенца из люльки.
Neri note 1 – высокородная, обращение к особе благородных кровей. Сейчас используется только в семье А'йордов.
Печать – символ принадлежности к той или иной гильдии. 1 печать – видимая глазу (герб) – носится на плече, либо на поясе, 2 – магическая метка – ставится непосредственно на тело. Большинство Младших гильдий обходится без герба.
Пламенеющий знак – эмблема Магов – диск с семиконечной звездой, зачарованный так, что звезда кажется горящей. Выполнен из металла и камня, носится на груди.
Taril – обращение к наследнику (наследнице) рода.
Круг Жизни (кромка) – в кассилийской религии граница, отделяющая реальность (мир Яви и Сна) от обители богов (надвечный мир). Маги и мистики могут приблизиться (подняться) к ней во Снах, дабы просить совета и помощи у божественных сил, но пересекать кромку способны только души умирающих и идущих на возрождение. Круг Жизни принимает безымянные души, но не отпускает их; они привязаны к нему до конца времен.
Клеймо – магическая метка, с заключенными в ней чарами наказания. Относится к неснимаемым, так называемым кровным чарам, исчезает только после истечения отмеренного срока. Судьи Гильдии накладывают его на провинившихся.
Цитадель – центр столичного города Гильдии, обнесенный каменной стеной. Обычно в Цитадели располагаются здания Совета Гильдии и Верховного Суда, монетный двор, арсенал, Храм Созидателей и Дом Знаний. Головные здания других ветвей – Двор Теней, Оплот, Академия, Дружинный дом, Школа Искусств – обычно находятся вне Цитадели, в городе. Где заседают Тайные, не знает никто. Слухи о подземных ходах и комнатах под Цитаделью яростно отрицают все до единой Гильдии.
Аглар – редкий тугоплавкий металл. Нагрудная цепь из него является символом верховенства в Святой ветви.
Ар-атайлль (досл. "пустынный") – город, пребывающий в пространственном пузыре и только раз в пять лет на одну луну открытый для посещений. Место проведения тинга (совета) глав Старших гильдий. В Ар-атайлле объявлен вечный мир; преступивших его наложенные на город чары карают немедленной смертью. Вся магия, имеющая отношение к смерти (вызов духов, хождение по теням, воскрешение и т.д.), строго запрещена. Уличенный в её практике карается лишением Имени невзирая на ранг и социальный статус. Площадь Свободы – центральная площадь города.
Вышесад – обитель светлых богов в кассилийской религии.
"Аро!" – "здесь, сюда", восклицание-обращение к стражам порядка.
Ахан – серебристо-серый металл, лёгкий, пластичный. Быстро нагревается и быстро остывает. Ахан – пятая ступень в магических рангах (уровень природной Силы). Железо – четвертая (из шестнадцати возможных).
Поводырь – именованный, по доброй воле или принуждению связанный с Безымянными и способный их "видеть". По уставу большинства гильдий отказ Поводырю в просьбе о ночлеге – серьезное преступление.
Аи ренн – "свет очей", обращение к девушке или женщине, свидетельствующее о высшей степени уважения.
Дейрдре та Эшера – вариант произношения имени Джейд на тиллейском варианте Общего языка, на котором говорят в Серебряных Стрелах.
Искатели – часть тайной ветви, корпус Порядка и Безопасности. Следователи и аналитики.
Убежище – подземный, лесной или горный форт, предназначенный для хранения ценностей.
Nanelissi (от nan + lissi – мать + имя) – материнское имя, первое из "данных" имен. В отличие от querlissi, Истинного имени, предназначено для "внешнего" общения, но в достаточно узком кругу друзей и знакомых. Существуют также evlissi (дословно – имена-тени) – имена, придуманные другими людьми, в т.ч. прозвища и псевдонимы.
Дубрава – место Силы: энергетическая точка или место пересечения нескольких силовых потоков, где особенно отчетливо слышен Зов Леса. Священное место Лесной ветви.