Дюран обращался уверенно, без намёка на тон просящего или того, кто оказался в безвыходном или ущербном положении. Он делал деловое предложение с бесспорными перспективами, хотя и не манипулировал цифрами. Причина его обращения за помощью состояла в том, что он уже использовал свои разработки, имевшие военное применение, скрыв это от многих правительств, из-за чего его могли преследовать. Интерес же Крононби был очевиден: он заполучил бы новейшие технологии, сулившие богатства от их коммерциализации, и увеличенную мощь его страны, а затем и западного мира.

В завершение Дюран предъявлял документы своей революционной техники, предложив лично Крононби и его партнёрам удостовериться в реальности своих достижений.

На следующий же день Крононби встретился со своим ближайшим союзником, отставником разведки, Робертом Праттом. Они уединились в кабинете клубного особняка. Крононби поделился всеми сведениями, полученными им вчера от Дюрана.

— Мои источники не вызывают сомнений, — заключил он, после краткого пролога.

Пратт выслушал молча, задавая лишь уточняющие вопросы, иногда на его лице блуждала ироническая улыбка, но под конец краткой речи собеседника он выглядел озабоченно.

— Если, правда, всё то, что ты говоришь Эдди, то мы её заложники с этого момента, — бросил реплику Пратт.

— Но что поделаешь? Не только спецслужбам определять судьбу мира. Наше взаимодействие должно оставаться в тайне.

Пратт насупил брови, напоминая бульдога, а затем ухмыльнулся.

— Он лоббирует свои интересы и пытается за одно спасти свою шкуру, — резко резюмировал он.

— Это не имеет значения. Наша общая цель — защитить цивилизацию. Мы слишком зависим от ресурсодобывающих стран, подпитывая их авторитарные режимы. Всегда нужно напоминать, что общество развивается не милостью божьей, а достоинствами человека и его разумом. Лёгкое обогащение и насилие идут рука об руку.

Крононби говорил со сдержанным воодушевлением, чтобы избавиться от тени назидания.

— Ты идеализируешь нашу цивилизацию, — снисходительно отвечал Пратт. — И от них отгородиться китайской стеной мы не можем. Нам тоже поделом. Зазнались, поделив мир на развитые страны и развивающиеся.

— Странно это слушать от человека из разведки. Геополитическую борьбу никто не отменял. Даже если все в мире будут сыты, то всё равно не избежать борьбы за идеи и образ жизни. Но мы, как лидеры цивилизации должны делать это с помощью технологий и привлекательной культуры. То, что предлагает Дюран, не исключено, позволит избежать катастрофы. Гибель Пайка, это преддверие войны. Мы же с тобой это понимаем.

— Это ещё не факт, — спокойно возразил Пратт.

— Будет факт, будет поздно, Роберт. Мы можем и должны её предотвратить, — сосредоточившись, произнёс Крононби, будто отдавал распоряжение.

— Слишком много заинтересованных сил, чтобы ничего не менять, Эдуард. Нельзя в один момент отменить весь нефтяной бизнес.

— Но мы его только продвинем, найдя дополнительные источники и альтернативное топливо.

— И снизим цены на нефть? Нефтяные компании теряют сверхдоходы, на чём кормятся политические элиты.

— Новые технологии обещают больше доходов.

— Нужно перестраивать мировой бизнес, а может и мировой порядок.

— Прогресс всегда требует издержек. Если случится война, рано или поздно узнают, что мы могли бы ей помешать. Наше попустительство впишут в историю, — утвердительно заявил Крононби.

— Лучше поздно, когда нас не будет, — с мягкой иронией парировал Пратт.

— Я и забыл, что ты иллюминат. Орден более воинственный, чем наш, — ответил ему тем же тоном Крононби. — Вы же написали «Новый Завет от Сатаны», — сардонически добавил он.

— Верно. Есть сведения, что иллюминаты управляют масонами, — насмешливо пикировался Пратт.

— Есть. А всеми тайными обществами управляют Розенкрейцеры, во главе с Люцефером. Высшие позиции в этой системе занимает иудократия. Правда, даже и я, человек, посвящённый, не могу этого подтвердить, впрочем, как и опровергнуть, — язвительно и скороговоркой объяснялся Крононби. — Хотя известно, что иллюминаты содействовали становлению нацистской партии.

— Не они одни помогали Гитлеру в своё время. Потому как только фашистская Германия тогда могла существенно подорвать мощь сталинской России. А масонство, это лишь завеса для идиотов, верующих в теорию заговора. В реальности миром управляет несколько человек, отгородившись тайными сообществами и спецслужбами как болотом от слишком любопытных.

Крононби ухмыльнулся снисходительно, не желая превращать разговор в неприятный спор.

— Если мы упустим шанс овладеть его новейшими технологиями, боюсь, им воспользуются другие. Я могу действовать самостоятельно. Нужно будет, и через королевскую семью, — твёрдо вернул он беседу в предметное русло.

— Я не отказываюсь от содействия, Эдди, — воскликнул Пратт. — Если наш партнёр не водит нас за нос, то мы можем открыть Клондайк.

— Я рад, что мы договорились, — приподнято ответил Крононби и указал на бутылку виски, выказывая, что деловая часть встречи закончена.

Визант должен был разумно распорядиться полученными сведениями, то есть так, чтобы никто не мог сделать его орудием своих планов, особенно те, кто не чист на руку, или же чьи интересы далеки от интересов страны.

Агенту российской разведки он решил передать лишь запись, подтверждающую убийство эксперта по ядерному оружию. Из-за опасения, что Спирин мог иметь осведомителей в резидентуре, или даже прямо был связан с ней, он не стал предоставлять данные слежки за ним. На словах он передал агенту, что именно службы Дюрана проникли в базу данных российских силовых структур, объяснив каким способом можно обезопасить засекреченные пространства от проникновения новейшего вируса.

Самым опасным шагом являлось обхитрить хитрого Спирина, встреча с которым была неизбежна. Пока он решил связаться с адресатом, полученным от стюардессы на судне Дюрана, чтобы узнать некие тайные сведения о самом магнате.

Из квартиры, которую он не сменил после возвращения с уникального лайнера, нельзя было выходить на связь, без риска быть отсканированным теми же службами Дюрана. Пока Визант продумывал план действий, вечером раздался первый, после его командировки, телефонный звонок. Он услышал сухой голос на ломанном английском языке, которым изъясняются его соотечественники.

— Завтра тебя ждёт босс, в полдень.

— Что за босс? — рявкнул Визант.

— Не валяй дурака, — вдруг прорвалось на русском. — Завтра, в полдень, Холланд Парк, найдёшь Голландский сад, у самшитовой аллеи, займёшь скамейку, с газетой «Таймс». Без посторонних, — холодно повторил неизвестный и прервал разговор.

Это было приглашение от Спирина. Беда была в том, что Александр не успел подготовиться к встрече. Нужна была страховка, и рассчитывать он мог сейчас только на Воленталя, которого, пора было тоже вводить в игру.

Визант покинул квартиру, колесил по Лондону, меняя такси, чтобы избавиться от возможной «наружки», и, наконец, снял номер в гостинице. Там он наложил привычными приёмами макияж, из какого то новейшего материала, эластичного как кожа, пористого и легкого как пух. Лицо приняло одутловато морщинистый вид. Надев жилет, создающий видимость живота и сутулости, он выглядел лет на пятьдесят, излучая бодрость и уверенность. Но чтобы глаза не выдали молодецкого блеска, а голова — плотную юную шевелюру, завершить маскировку следовало очками и кепкой.

По телефону автомату он набрал номер, тайно полученный на судне Дюрана от загадочной девушки Грейс. Хладнокровный женский голос спросил, где и когда он мог бы встретиться со связным.

С этого же телефона Александр связался с Воленталем и настоял на срочной встрече. В одном из ресторанов, Визант попросил американского партнёра проследить его встречу со Спириным.

Следующим днём он занял пустующую скамейку в парке, в Голландском саду, около бордюра из идеально стриженого самшита, опять загримировавшись под пятидесятилетнего мужчину за полчаса до назначенного времени, не вынимая пока «Таймс». Не заметив наблюдателей, он вынул газету из внутреннего кармана и развернул её так, чтобы можно было прочесть название. Минут через десять к нему подсела молодая женщина в куртке и джинсах, не поворачивая головы, произнесла на русском: