— Весьма сожалею о своих действиях, — отозвался Брендон. — Мне казалось тогда, что я поступаю правильно.

— Брось терзаться, — утешил Селби. — Давайте попробуем восстановить события. Итак, Рекс объявляет Мэдж Трент, что ее инкогнито раскрыто. В доме находятся два наших шулера, Триггс и сама распорядительница. И все. Что касается Триггса, для него телефонный звонок на тайна. Ведь именно он, судя по всему, ездил с ней в город. Даже если он не знал, кому он звонит, он не мог не знать, что она заходила в аптеку. Так что ты, Рекс, не мог его слишком удивить. Из «Пальмовой хижины» Мэдж побоялась звонить, понятно почему. Во-первых, откуда звонили — установить нетрудно. Во-вторых, ее могли подслушать. Последнего она особенно боялась. Логично заключить, она не доверяла Хэндли и Нидхему, опасалась их ушей. И вот они узнают от тебя: она звонила мне. Мэдж тебе возражала и для большей убедительности инсценировала истерику, спряталась у себя в комнате и, малость поразмыслив, решила уехать.

— Что же, по твоей схеме, произошло дальше? — заинтересованно спросила Сильвия.

По цементному полу коридора прогромыхали шаги.

— Мистера Селби вызывают из Лос-Анджелеса, — объявил охранник.

Прокурор бегом ринулся в кабинет.

Нидхем с мрачным видом восседал неподалеку от телефона. Селби схватил трубку.

— Говорит Рокуэй из Лос-Анджелеса, — сообщил мужской голос. — Мы все это время обрабатывали Хэндли, и он наконец-то сдался.

Голос звучал так громко, что слова разносились по всей комнате. Селби взглянул на Нидхема, тот ответил презрительной гримасой.

Селби прикрыл рукой трубку и проинформировал Брендона:

— Хэндли во всем признался.

Нидхем саркастически хохотнул:

— Почему бы вам не придумать что-нибудь поновее? У таких штук длинная-предлинная борода.

— Можете рассказать подробнее, Рокуэй? — прокричал Селби в трубку.

— Пожалуйста. Хэндли казался нам твердым орешком. Но, видать, подумал-подумал да и решил не отдуваться за Нидхема. А произошло вот что. Это было в Сан-Диего. Степлтон-младший, подвыпив, сел за руль своей машины и сбил молодую женщину. Запаниковав, он скрылся. А женщина скончалась. Ее отец — тот самый бродяга, которого вы нашли мертвым в автокемпинге. Но перед своей смертью дочь сообщила ему кое-какие сведения о машине: общий вид, номер. Спортивных автомобилей такого класса не так уж много. Отец решил по машине найти преступника. Он заявился в Мэдисон-сити, правда, до вчерашнего дня ему не везло. А вчера он наткнулся на автомобиль в гараже «Пальмовой хижины». Его немного смутил номер, ведь он не знал, что автомобиль перешел к другому владельцу.

— Да, да, — откликнулся Селби, якобы в волнении. — Все сходится. Продолжайте!

— Тут как раз пожаловали из Лос-Анджелеса Хэндли с Нидхемом. По вызову Триггса, мол, в «Пальмовой хижине» сидят сосунки, которых не грех обчистить. Сперва подумал, что бродяга хочет украсть автомобиль. Ну, тот по простоте душевной выложил все: что его зовут Уоткинс, что эта машина сбила его дочь, что он хочет звонить в полицию и так далее… Дальше нужно уточнить, Хэндли явно выгораживает себя. Но в общих чертах, по его словам, произошло следующее. И у него, и у Нидхема скопились векселя Степлтона-младшего. Им стало ясно: если он угодит в тюрьму по обвинению в наезде на человека и побеге с места происшествия, папаша аннулирует все векселя, и денежки плакали. А это двадцать тысяч долларов. Так что у них оставался единственный шанс — выручить Степлтона, чтобы он вернул долг. И еще они заключили договор со Степлтоном-младшим, по которому тот заложил им свою долю в будущем наследстве. Так что с юным Степлтоном Хэндли и Нидхем связывали многие свои планы… А теперь Хэндли разговорился, он не хочет оказаться козлом отпущения. Кажется, они давно знают об истории с машиной. И вот, Нидхем, не зная без Хэндли как поступить, связывает бродягу, оставляет в машине и ждет в «Пальмовой хижине» Хэндли. Наконец тот появился. Нидхем сообщает ему новости, и они отправляются в гараж. Но бродяга уже мертв: работающий мотор в закрытом гараже сделал свое дело, человек отравился углекислым газом. Шулеры угодили в капкан и решили тогда посвятить в случившееся Степлтона… У того возникла блестящая идея: подбросить труп своим приятелям, Каттингсу и Глисону, которые, как он знал, сняли домик в автокемпинге. Тогда ни у кого не возникнет подозрений, что бродяга имеет отношение к «Пальмовой хижине». Каттингс и Глисон, проводив своих спутниц в кемпинг, возвратились в ресторан, где их ждет Степлтон. В машину, которая раньше принадлежала ему, а теперь Каттингсу, сообщники перекладывают труп и берут курс на кемпинг. Идейное обеспечение операции принял на себя Нидхем. Углекислый газ, справедливо полагает он, остается углекислым газом везде. Почему бы не выдать покойника за потенциального убийцу, случайно задохнувшегося из-за газовой печки? Итак, они зажигают горелку. Карандашом погибшего написали фальшивую исповедь, создавая впечатление, будто бродяга кого-то преследует. Сунули покойнику в руку револьвер, принадлежащий Нидхему. Инсценировка завершена. И тут они допустили непростительный промах. У юного Степлтона в бардачке имеется бутылка виски — осколок отцовых именин — а мужикам, чтобы снять стресс, позарез нужно выпить. Стаканы нашлись тут же на месте. Они хорошенько заправились и дали деру, позабыв о бутылке… Но Хэндли не хочет быть козлом отпущения. Он утверждает, что Нидхем нарочно оставил бродягу в машине с работающим мотором. Он обещает предоставить неопровержимые улики против Степлтона и Нидхема, потому что за ним и так числятся грехи, за которые и без того понесет кару вне нашего округа, и, как он надеется, ему не придется отвечать за соучастие в убийстве. ..

— Он лжет! — вскричал Нидхем, порываясь встать на ноги. — Грязный трепач! Он предоставит улики, черт побери! Это он втянул меня в историю. Я не хотел…

Селби бережно положил трубку на рычаг. Карандаш Сильвии Мартин бойко запорхал над листом бумаги в деловом стенографическом ритме.

— Карло Хэндли — вот кто во всем виноват! — продолжал вопить Нидхем. — Он приехал через полчаса после меня и застал того типа в машине Каттингса. Мотор работал. Карло заподозрил в нем угонщика автомобилей, но бродяга исповедовался, посвятив его, кстати, в свои намерения. А мы уже знали о происшествии в Сан-Диего. Джордж Степлтон рассказывал, как он, напившись, сшиб женщину. Он избавился от машины, сбыв ее в другое графство по нашему совету. Черт возьми, для нас Степлтон равнялся двадцати тысячам долларов. Мы не могли допустить, чтоб с ним что-нибудь случилось. Хэндли пристукнул бродягу и оставил в машине, не выключив двигатель. А потом присоединился к нашей игре. Через полчаса ушел в гараж, выключил мотор и, вернувшись, сообщил нам, что обнаружил в загазованном помещении мертвеца. Я сразу понял, что случилось, но помалкивал. Степлтон тоже проглотил ложь…

— Ну, Нидхем, — произнес Селби негромко, — рассказывайте дальше.

Нидхема не надо было уговаривать. Его лицо то и дело конвульсивно передергивалось, с уст потоком лились признания.

— Если вам и впрямь хочется выяснить, кто режиссер всего спектакля, загляните в берлогу Хэндли — это небольшое бунгало на Южной Фигеро-стрит. Я дам адрес. Там в подвале вы найдете Мэдж Трент из «Пальмовой хижины». Она заметила в гараже Хэндли, когда он выключал мотор, и известила вас по телефону. Когда в «Пальмовую хижину» приехал шериф и стал ее расспрашивать, она поняла, что Хэндли с этой минуты представляет прямую угрозу ее жизни. Она удрала через окно, вышла на шоссе. А там ее уже поджидал догадливый Хэндли. Он вколол ей наркотик — в отличие от меня он наркоман. Порции хватило надолго. Мы привезли ее в Лос-Анджелес. Прежде чем отправиться на работу, то бишь продолжить свой игорный бизнес, Хэндли сделал ей еще один укол. Он сказал, что будет держать ее в таком состоянии, пока мы не решим, что с ней делать. Хотя я уверен, решение он уже принял: впрыснуть смертельную дозу наркотика и подбросить тело в дешевую меблирашку…