Следом за Кэролайн вошла Нэнси Клегхорн, моя старая подружка по баскетболу, которая теперь работала в ПВЮЧ.

– Привет, Вик! Извини за вторжение, но я хотела поставить Кэролайн перед фактами…

Кэролайн с извиняющимся видом посмотрела на меня и спросила, не возражаю ли я подождать несколько минут, чтобы мы могли закончить.

– Вовсе нет, – вежливо ответила я, желая понять, обречена ли я провести ночь в Южном Чикаго. – Хотите, чтобы я вышла в другую комнату?

Нэнси покачала головой:

– Ничего личного, не беспокойся.

Она села и расстегнула пальто. На ней было теперь терракотовое платье с красным шарфом и на лице – косметика, но она по-прежнему казалась неприбранной и взъерошенной.

– Я прилетела на собрание загодя. Рон ждал меня – Рон Каппельман, наш юрист. – Она искоса взглянула на меня. – И мы обнаружили, что нашего вопроса нет в повестке дня. Поэтому Рон пустился в объяснения с этим жирным идиотом Мартином О’Гера, сказав, что мы заранее подготовили все документы и он договорился с секретаршей сегодня утром, чтобы нас включили в повестку. О’Гера тут же разыграл спектакль, что он возмущен и не понимает, что происходит-, звонит секретарше и исчезает на время. Потом возвращается и заявляет, что якобы было слишком много юридических проблем с нашим представлением и они решили не рассматривать эти документы сегодня вечером.

– Мы хотим построить здесь вторую линию завода по переработке растворителей, – пояснила Кэролайн. – Мы получили средства, у нас есть участок, мы имеем специалистов, которые прошли все мыслимые тесты Управления по охране окружающей среды (УООС), и у нас есть клиенты прямо под носом – «Ксерксес» и «Глоу райт». Это означает добрую сотню рабочих мест и шанс сократить количество отходов, закапываемых в землю. – Она повернулась к Нэнси: – Так, какая там загвоздка? Что сказал Рон?

– Меня так вывели из равновесия, что я не могла говорить. А он так рассвирепел, что я испугалась, как бы он не сломал шею О’Гера, если, конечно, сумел бы найти ее под жестким воротником. Но он позвонил Дэну Зимрингу, юристу УООС, ну, ты знаешь, и Дэн сказал, что мы могли бы зайти к нему. Поэтому мы помчались туда, он посмотрел все наши бумаги и сказал, что документы в лучшем виде.

Нэнси взбила рукой свои вьющиеся волосы, и они поднялись дыбом, образуя нимб вокруг ее головы. Она рассеянно придвинула к себе цыпленка.

– Я скажу тебе, что я думаю на этот счет, – выпалила Кэролайн, краснея. – Они, вероятно, доложили Арту Юршаку… ты понимаешь, профессиональная этика или еще какое-нибудь подобное дерьмо. И боюсь, что он заблокировал наш проект.

– Арт Юршак, – повторила я. – Он все еще член городского управления? Ему, должно быть, лет сто пятьдесят уже…

– Нет-нет, – нетерпеливо перебила Кэролайн. – Ему шестой десяток, верно, Нэнси?

– Я полагаю, ему года шестьдесят два, – проговорила она с набитым ртом, поглощая цыпленка.

– Не о возрасте речь, – поспешила добавить Кэролайн. – Это Юршак, должно быть, пытается заблокировать решение по строительству завода.

Нэнси облизала пальцы. Она поискала глазами, куда бы положить обглоданную косточку, и наконец пристроила ее обратно на тарелку с остатками цыпленка.

– Я не понимаю, как ты это вычислила, Кэролайн. Там может быть полно людей, которые не хотели бы видеть здесь производство по переработке вторсырья.

Кэролайн взглянула на нее сузившимися глазами:

– А что сказал О’Гера? Он же должен был назвать какую-то причину, чтобы не допустить слушания нашего вопроса.

Нэнси нахмурилась:

– Он сказал, что нам не следует выносить на рассмотрение подобные предложения, не заручившись поддержкой общественности. Я ответила, что общественность за нас на все сто процентов и что я готова показать ему копии петиций и документы на собранные суммы, но он рассмеялся, очень довольный, и сказал, что далеко не все «за». Он-де сам слышал от людей, которые возражают…

– Но почему Юршак? – спросила я, заинтересовавшись помимо воли. – Почему не сам «Ксерксес», или «Моб», или еще какой-то конкурент по переработке отходов?

– Просто политические игры, – ответила Кэролайн. – О’Гера потому и председатель зонального управления, что он числится в приятелях у старых крючкотворов Демса.

– Но, Кэролайн, у Арта нет причин препятствовать нам. На нашей последней встрече он вел себя так, словно хотел поддержать нас.

– Он ни разу не потратил слов на обещания, – мрачно парировала Кэролайн. – Достаточно лишь помахать перед его носом какой-нибудь значительной суммой, и он изменит свое мнение.

– Я чувствую, – неохотно согласилась Нэнси, – что мне даже думать не хочется об этом.

– С чего это ты вдруг так расположилась к Юршаку? – осведомилась Кэролайн.

Эти слова вогнали Нэнси в краску.

– Да вовсе нет. Просто если он будет настроен против нас, то чертовски трудно будет заставить О’Гера обеспечить нам слушание. До тех пор, разумеется, пока мы не сумеем проложить дорожку к сердцу Юршака. Как же мне выяснить, кто против завода? Что скажешь, Вик? Ты же у нас детектив или что-то в этом роде?

Я покосилась на нее и поспешила ответить:

– Или что-то в этом роде. Беда в том, что вы столкнулись со слишком многими политическими моментами. Например, «Моб». Они участвуют во многих проектах по переработке отходов в Южном Чикаго. Возможно, они считают, что вы посягаете на их территорию. Или возьмем «Ретурн ту идэн». Я помню, они обещали, что будут бережно относиться к окружающей среде, но они немало заработали в последнее время, и в основном на драматических ситуациях, которые развернулись здесь, в Южном Чикаго, благодаря их деятельности. Возможно, они не хотят, чтобы кто-то помешал наращиванию их капиталов. А санэпидстанция небось тоже проявляет бурную реакцию: ведь у них наверняка разработаны другие подходы к проблеме местного загрязнения и они не хотят потерять свою статью дохода. Или «Ксерксес» не…

– Ну, хватит! – прервала меня Нэнси. – Ты права, конечно. Это могут быть все они, вместе взятые, или кто-то из них в отдельности, но если бы ты была на моем месте, как бы ты решила, кто начал первый?

– Не знаю, – задумчиво ответила я. – Вероятно, разведку стоит начать с изучения команды Юршака. Для начала стоит покрутиться и вызнать, не идет ли давление оттуда. И если да, то почему. Это избавит вас от лишних хлопот и поисков среди неопределенного числа возможностей. Плюс к тому, вы не насторожите тех, кто может захотеть избавиться от вас только за ваше любопытство.

– Ты знаешь кого-нибудь, кто работает на Арта, а? – спросила Кэролайн.

– Да. – Нэнси захрумкала, расправляясь с очередным кусочком цыпленка. – Просто я не хотела… Ну да ладно. Только ради правого дела и справедливости, я полагаю…

Она подхватила пальто и направилась к двери, но на пороге остановилась на секунду, окинула нас пристальным взглядом, поджала губы и вышла.

– Я подумала, может быть, ты заинтересуешься и поможешь нам найти, кто против завода, – предположила Кэролайн.

– Я знаю, что ты так подумала, дорогуша. И даже несмотря на то, что это было бы очень увлекательно, но работа с одним нищим клиентом из Южного Чикаго может отнять у меня все мое рабочее время.

– Ты имеешь в виду, что поможешь мне? Ты найдешь моего отца? – Ее голубые глаза потемнели от возбуждения. – Я могу заплатить тебе, Вик. Правда! Я не прошу тебя делать это «за так». У меня есть сбережения – тысяча долларов.

Моя обычная ставка два доллара пятьдесят центов в день, плюс накладные расходы. Даже если сделать для нее двадцатипроцентную скидку, как для члена семьи, я сообразила, что она израсходует все свои деньги много раньше, чем я закончу расследование. Но никто ведь не принуждал меня соглашаться. Я свободный агент и руководствуюсь только собственными прихотями и сама виновата…

– Завтра я пришлю тебе контракт для подписи, – сказала я. – Но ты не должна звонить мне каждые полчаса, требуя результатов. На это может уйти много времени.