Спасибо, миссис Альварес, подумала я. Побольше бы таких соседей, как вы. Хорошо, что меня не оказалось дома. Корешок от квитанции свидетельствует о связи Питера Тайера с «Аяксом», но это никакой не секрет. А фотография Аниты? Она ничего не прибавляет к тому, что уже известно о ее отношениях с Эндрю Мак-Гро. И то и другое я убрала во внутренний сейф, вделанный в заднюю стену главного сейфа, способный выдержать и пожар и взрыв бомбы. С тех пор как президент «Трансикона» два года назад подослал какого-то своего человека, чтобы выкрасть свидетельства из моего сейфа, я держала там всю документацию по текущим делам.

Мы с Бобби обсуждали вторжение в квартиру еще добрых полчаса, время от времени касаясь моих боевых ран. Наконец я сказала:

– Скажи откровенно, Бобби. Почему ты не веришь, что это был Маккензи?

Мэллори смотрел вперед, через лобовое стекло.

– Я верю. Я был бы более убежден в его виновности, если бы мы нашли пистолет или отпечатки пальцев, но я верю. – Я никак на это не отреагировала. – Я жалею, что не я нашел его. В пятницу моему капитану позвонил комиссар Салливэн и сказал, что считает, что я слишком переутомлен и что он попросил Веспуччи отрядить в помощь мне Карлсона. Меня отправили домой, велев хорошенько отоспаться. Нет, с дела меня не сняли, просто велели отоспаться. А на следующее утро был произведен арест. – Он повернулся ко мне лицом: – Ты, верно, не слышала об этом?

Я утвердительно кивнула головой, и Бобби задал мне еще несколько вопросов, но без особого усердия. Наконец он сдался.

– Если ты не хочешь говорить, тут уж ничего не поделаешь. Но помни, Вики: Эрл Смейссен – тяжеловес. К тому же он человек опасный и увертливый, ни один суд до сих пор не смог пришить ему никакого дела. Не пытайся тягаться с ним, помни, что он просто работает в другом весе.

Я торжественно кивнула.

– Спасибо, Бобби. Я это запомню. – И открыла дверь.

– Кстати, – сказал Бобби как бы мимоходом, – вчера вечером нам звонили из оружейного магазина Райли в Хейзелкресте. Сказали, что Ви.Ай. Варшавски купила небольшой револьвер, но у них есть некоторые сомнения: у этой Варшавски какой-то диковатый вид. Уж не о тебе ли речь, Вики?

Я вышла из машины, закрыла дверь и заглянула в открытое окно.

– В моей семье я единственная с такими инициалами, Бобби, но ведь в городе есть и другие Варшавски.

На этот раз дело обошлось без гневной вспышки. Он посмотрел на меня испытующим взглядом.

– Уж если тебе что-нибудь втемяшится, Вики, отговаривать тебя – дело пустое. Но если ты предполагаешь пустить в ход этот револьвер, завтра же утром отправляйся в муниципалитет и зарегистрируй его. А теперь скажи сержанту Мак-Гоннигалу, где ты будешь находиться, пока твою квартиру будут ремонтировать.

Пока я сообщала Мак-Гоннигалу свой новый адрес, заверещал приемник Мэллори: ему донесли, что мой офис также обыскивали. Я усомнилась, покроет ли мои расходы страховка.

– Помни, Вики, ты ведешь бой с тяжеловесом-профессионалом, – вновь предупредил меня Бобби. – Садись, Мак-Гоннигал. – И они уехали.

Глава 9

Копия платежного поручения

До квартиры Лотти я добралась лишь к полудню. По пути я останавливалась, чтобы связаться с моим автоответчиком. Выяснилось, что звонили мистер Мак-Гро и мистер Деверё, оба оставили свои номера. Я вписала их в свою телефонную книжку, но решила позвонить уже от Лотти. Лотти встретила меня, сокрушенно качая головой.

– Мало того что они избили тебя, они еще и разгромили твою квартиру. Ты имеешь дело с дикими людьми, Вики. – Но никакого осуждения, никакой паники – вот это я и любила в Лотти.

Она осмотрела мое лицо и с помощью офтальмоскопа мой глаз.

– Сегодня уже много лучше. Опухоль спала. Немного болит голова? Вполне естественно. Ты поела? На пустой желудок и самочувствие хуже. Съешь-ка маленького вареного цыпленка – воскресный обед жителя Восточной Европы. – Сама она уже поела и, пока я разделывалась с цыпленком, пила кофе. Я даже не думала, что я так голодна.

– Долго ли я могу у тебя пробыть?

– В этом месяце я не жду никого. Можешь оставаться у меня до десятого августа.

– Я думаю, что вполне уложусь в неделю. Но я хотела бы попросить телефонную службу, чтобы они перевели сюда все звонки на мое имя.

Лотти пожала плечами.

– В таком случае я не буду отключать телефон в гостевой комнате. Мой же телефон звонит и днем и ночью, женщины рожают детей, в парней всаживают пули. Конечно же они не укладываются в рамки-рабочего дня: с девяти до пяти. Поэтому тебе придется отвечать на мои звонки, а если будут спрашивать тебя, я позову. – Она встала. – Я должна идти. Как врач, советую тебе отдохнуть: выпить рюмочку вина, расслабиться, – ты в плохой форме и перенесла тяжелое потрясение. Но если ты все же пренебрежешь моим профессиональным советом, надеюсь, меня не обвинят в нарушении медицинского долга, – сказала она с легким смешком. – Ключи спрятаны в корзине около мойки. В спальне у меня установлен автоответчик – включи его, если куда-нибудь поедешь. – Она чмокнула губами, не касаясь моего лица, и ушла.

Несколько минут я беспокойно ходила по комнате. Я знала, что должна поехать в свой офис и оценить причиненный ущерб. Затем вызвать мастера, который ремонтирует наш дом, и привести в порядок мою квартиру. Затем переключить мой телефон на Лотти. И еще заехать на квартиру Питера Тайера и поискать то, что искали взломщики в моей квартире.

Лотти была права: я была далеко не в лучшем состоянии. Разгром моей квартиры оказался для меня большим потрясением. Меня жег гнев – гнев человека, которого ударили, но который не может дать сдачи. Я открыла чемодан и достала оттуда коробку с оружием. Развернула ее и извлекла «смит-и-вессон». Пока я заряжала его, я думала, как хорошо было бы заманить Смейссена и его подручных в мою квартиру и сполна расплатиться с ними за все, что я претерпела. В своем воображении я проделала это несколько раз. Эффект оказался неожиданным: мой гнев схлынул, и я смогла договориться с телефонной станцией о переключении телефона.

Затем я села и позвонила Мак-Гро.

– Добрый день, мистер Мак-Гро, – сказала я. – Я знаю, что вы хотели связаться со мной.

– Да, я хотел поговорить о дочери. – Я почувствовала, что он слегка смущен.

– Я не забыла о ней, мистер Мак-Гро. И у меня уже есть выход – не прямо на нее, а на некоторых людей, которые, возможно, знают, где она скрывается.

– И далеко вы зашли в установлении контактов... с этими людьми? – резко спросил он.

– Настолько далеко, насколько могла за то время, что у меня было. Я никогда не тяну с расследованием, чтобы увеличить расходы клиента.

– Никто и не обвиняет вас в этом. Я только хочу, чтобы вы прекратили расследование.

– Что? – Я не поверила своим ушам. – Вы заварили всю эту кашу, а теперь не хотите, чтобы я нашла Аниту. Или она сама объявилась?

– Нет, она не объявилась. Но я думаю, что я просто слишком разволновался, когда она исчезла из квартиры. Я опасался, что ее исчезновение как-то связано с убийством молодого Тайера. Но теперь, когда полиция арестовала этого наркомана, я вижу, что тут нет никакой связи.

На меня вновь накатил гнев.

– В самом деле? Может быть, на вас снизошло божественное озарение? В квартире не было никаких следов ограбления и не найдено никаких следов пребывания там Маккензи. Я не верю, что он убийца.

– Послушайте, Варшавски. Кто вы такая, чтобы сомневаться в правильности действий полиции? Этот проклятый панк сидит уже два дня. Если не он совершил убийство, его уже отпустили бы. Какие же у вас основания заявлять: «Я не верю». – Он грубо передразнил мой голос.

– С тех пор как мы разговаривали с вами в последний раз, Мак-Гро, Эрл Смейссен, пытаясь отвадить меня от расследования, избил меня и разгромил мою квартиру и офис. Если убийца Маккензи, почему Смейссен проявляет такое рвение?

– То, что делает Эрл, не имеет ко мне никакого отношения, – ответил Мак-Гро. – Я говорю вам, чтобы вы прекратили поиски моей дочери. Я вас нанял, и я вас увольняю. Составьте счет – если хотите, можете включить туда и ремонт своей квартиры – и прекращайте поиски моей дочери.