— Кроме коммуны и совета, нет другой формы власти рабочего класса, созданной до сих пор человечеством, — сказал Тун Чанжун и внимательно смотрел на меня. Его взгляд как бы утверждал, что «если вы нашли приемлемую мною форму власти, то я не против».

— Тогда давайте мы сами своими силами создадим такую форму власти, соответствующую нашим реальным условиям.

— Что? Создать самим? К сожалению, я не такой гений. Как создать то, чего нет даже в трудах классиков марксизма? Я не мог мириться с такими взглядами и позициями, носители которых абсолютизируют вещь как неизменную и сковывают себя в столь узких рамках.

— Товарищ Тун Чанжун, — сказал я. — Спрашивается, какую классику учел французский рабочий класс при создании Коммуны? Является ли совет в России формой власти, намеченной в трудах основоположников марксизма? Можем ли мы считать совет только продуктом мозга одного гения? Я думаю: если бы народ и действительность в России не требовали совета, то он не появился бы на исторической арене.

Тун Чанжун не ответил ни одним словом на мой вопрос. Он вынул из кармана большой кисет и, положив табак в трубку, начал раскуривать ее и предлагать мне табак. Каждый раз, когда бывал он в партизанских районах, всегда носил с собой кисет и трубку. Если по дороге встречался с крестьянами, то, давая им свою трубку, предлагал курить табак. Это были свойственные ему черты. Благодаря такой скромности он пользовался уважением и любовью жителей партизанских районов. Зимой он ходил в меховой ушанке, как все крестьяне.

Тун Чанжун сохранял молчание ия начал уже было скучать, но уже то, что он не возражал, казалось обнадеживающим Признаком.

После встречи с Тун Чанжуном я вместе с Ли Ён Гуком, Ким Мен Гюном, Чо Чхан Доком и другими военно-политическими деятелями несколько дней вел серьезное обсуждение вопроса об установлении революционной власти вместо совета. Для достижения успеха я заострил внимание товарищей на важности главного критерия при определении форм власти.

— Не надо считать сложным вопрос о критерии, — подчеркивал я тогда. — Мы все — борцы за интересы народа, верные слуги народа. Мы решили отдать всю свою жизнь делу народа. Поэтому власть, которую мы установим, должна быть способной защитить интересы всех слоев народа и должна будет пользоваться его поддержкой. Главное внимание должно быть уделено этому, следовательно, критерием в решении этого вопроса должен стать характер нашей революции на данном этапе.

Выслушав меня, товарищи не скрывали своей радости.

— Теперь нам все ясно, — с восторгом говорили они. — В различных слоях народа состоят не только рабочие, бедняки и батраки, но и другие представители трудящихся. Правительство же, защищающее их интересы, должно быть правительством характера единого фронта. Именно оно станет правительством, которое отвечает характеру антиимпериалистической и антифеодальной демократической революции. Если к власти придет такое правительство, то его мы будем горячо поддерживать.

Я еще раз подчеркнул необходимость создания правительства характера единого фронта, а оно должно быть народно-революционным правительством, основанным на союзе рабочих и крестьян. Именно это является той линией на создание власти, о которой речь идет сегодня в книгах по истории как о линии на установление народно-революционного правительства.

О результате голосования нет надобности говорить. Мы выбрали народно-революционное правительство как форму власти, которая отвечает условиям Восточной Маньчжурии, где живут многие корейцы. Это объяснялось тем, что мы считали его самой идеальной формой власти, отвечающей не только характеру корейской революции как антиимпериалистической и антифеодальной демократической, но и чаяниям народа. В определении формы власти главными нашими критериями стали требования народа и то, что эта власть должна быть способна последовательно защищать и представлять его интересы.

После определения формы власти как народно-революционного правительства мы решили сначала создать образец в одном месте, а после того, как он будет признан лучшим, распространять его опыт в других революционных организациях. Для эксперимента был выбран 5-й участок.

Я решил побывать в 5-м участке Ванцина. Вместе с Ли Ён Гуком, Ким Мен Гюном и другими товарищами мы приняли участие в собрании, где избрали представителя народно-революционного правительства 5-го участка. Собрание состоялось в селе Сямуданьчуань, находящемся примерно в 4 километрах от Сышуйпина. Это было в День МОПРа — Международной организации помощи борцам революции. Еще в 1923 году на заседании Исполкома Коминтерна было решено организовать МОПР с целью оказывать помощь членам семей павших борцов революции и день 18 марта был определен как международный День МОПРа.

Председатель советского правительства 5-го участка Чо Чхан Док провел нас в свой кабинет, в котором я побеседовал с крестьянами из Гаяхэ — их было около 20 человек.

— Вместо совета мы решили создать новое правительство. А оно должно быть таким правительством, которое выражает вашу волю. Какое правительство вы хотите?

Отвечая на мой вопрос, встал один старик:

— Прошу установить такое правительство, которое даст нам, простым людям, жить со спокойной душой. Больше мы ничего не хотим.

Я горячо заявил, что мы хотим создать народно-революционное правительство вместо советского правительства. Оно станет подлинно народным правительством, какого пока еще не знает мировая история по вопросу создания власти.

— Это правительство будет представлять и защищать интересы всех людей, любящих свою Родину, всех наших соотечественников, поможет реализовать их заветные мечты. Какие у вас чаяния? Земля, право на труд, обучение детей, равноправие всех людей… Все это будет достигнуто благодаря народно-революционному правительству.

Мы разъясняли жителям Гаяхэ нашу линию на установление народно-революционного правительства. Они целиком и полностью поддерживали наши намерения.

До церемонии образования народно-революционного правительства мы роздали все личное имущество, конфискованное советским правительством, его хозяевам. При конфискации и после нее часть этого имущества была приведена в негодность или же расходована. Поэтому для возмещения убытков Рян Сон Рён организовал даже боевую операцию по налету в лесоразработки. Благодаря использованию трофеев, добытых в этом бою, — быков и лошадей, крестьяне весной того года обрабатывали свою, полученную от правительства землю.

В тот день на собрании я выступал с речью, содержание которой-народно-революционное правительство есть подлинно народная власть. Было оглашено содержание политической программы правительства из 10 пунктов. Впоследствии все это почти без изменения было отражено в Программе Лиги возрождения Родины из тех же 10 пунктов.

От пребывания в Сышуйпине я получил неизгладимые впечатления. И сейчас живо вспоминаю облик секретаря уездного парткома Ли Ён Гука. После собрания все присутствовавшие на площадке пустились в пляс, выражая тем самым чувство радости от принятых решений. Вдруг я увидел Ли Ен Гука, который сидел в углу двора. По щекам товарища текли слезы. Я тихо вышел из толпы танцующих и подошел к нему:

— Товарищ секретарь, зачем вы здесь? Все же танцуют…

Ли Ён Гук, не вытирая слез, текущих по щекам, глубоко вздохнул.

— Не понимаю, почему эти люди не плюют на меня? Люди Ванцина страдали от левачества и все это из-за меня. Но сего дня жителисела, наоборот, сказали мне-«Спасибо!» На самом деле эту благодарность должны получить вы, командир Ким.

— Наш народ — гуманный, великодушный, — сказал я. — То, что они не спрашивают с вас о прошлом, а выражают благодарность, означает, что они полностью поддерживают линию на создание народно-революционного правительства. Теперь давайте вместе подумаем о планах на будущее.

— До сих пор я был просто не в своем уме, жил по чужим меркам. Вы действительно открыли для меня ценную истину. «Живем и работаем для народа!» — какой глубокий смысл таится в этих простых словах! Я никогда не забуду этот лозунг, — крепко взяв мою руку, страстно заявил Ли Ен Гук.