– Я – за.

Чтобы скоротать время, мы пошли в кино, но мне не сиделось в душном зале, и мы отправились на метро в Бруклин и немного выпили в баре. В четыре бар закрылся, и пришлось возвращаться в отель. Выпить у нас было нечего, и мы легли спать. Я долго лежал в темноте, глядя в потолок.

– Билл, – тихо позвал я, – кажется, я знаю, почему они так суетятся на маленьких островах.

Но он уже спал. 

Глава 15

В понедельник днем я позвонил в «Эймингтон». Оказалось, что нас разыскивали и Биуорти и Джонсон: оба просили перезвонить. Но, поскольку теперь мы знали, что начинать надо с Эдди Кэппа, я решил, что связываться с ними не имеет смысла.

Билл пошел покупать карты и вернулся только через час. Когда я накинулся на него с расспросами, он сказал, что зашел в парикмахерскую и что ему и в голову не пришло, что я буду так волноваться.

Мы сыграли несколько партий в «джин». Я расхаживал по номеру и нервничал; казалось, комната становится все меньше. Когда играть надоело, мы прогулялись по городу, посмотрели фильм в каком-то кинотеатре в Бронксе и на обратном пути заглянули в бар.

Во вторник, исключительно от нечего делать, я позвонил Джонсону. Он был вне себя от ярости.

– Где вы шляетесь, черт вас побрал! – с ходу завопил он. – Я тут чуть с ума не сошел. Вы что, переехали?

– Да нет, мы все еще здесь. Просто редко бываем дома.

– Не морочьте мне голову. Я заходил к вам десять раз, чуть было не решил, что до вас добрались те ребята.

– Как видите, нет.

– Они что, вообще не появлялись?

– Нет.

– Вы переехали в другой отель, сукин вы сын!

Я улыбнулся. Было приятно хоть с кем-нибудь поболтать.

– Мы по-прежнему зарегистрированы в «Эймингтоне». Наши чемоданы все еще там. То есть я хотел сказать – здесь.

– Слушайте, вы можете не говорить мне ваш адрес, но только врать не надо!

– Джонсон, мы по-прежнему в «Эймингтоне».

– Ну ладно, ладно, – раздраженно проворчал он. – Так мне рассказывать, что удалось разузнать?

– Как хотите.

– Да, как же! Просто вам охота нервы мне помотать. Так вот, я сократил число подозреваемых до двух человек. Первый – это полицейский по имени Фред Мейн, второй – Дэн Кристи, частный сыщик, работает в «Северо-восточном агентстве». Наверняка это был один из них. Я уверен, что в получку Мейну дают два чека, и только один из них легально. А Кристи частенько играет в покер с Сэлом Метаско. Этот Сэл держит в руках всех букмекеров в западной части города.

– Хорошо сработано. Продолжайте в том же духе. – Я не стал рассказывать Джонсону о стороже с автостоянки, потому что он мог выдать его любому, кто пригрозил бы сломать ему руку.

Мы еще немного поболтали, и я обещал ему позвонить, но не сказал когда.

Попрощавшись с Джонсоном, я начал искать в телефонной книге номер Биуорти, но неожиданно передумал – он полез бы ко мне с расспросами, а я был не в том настроении.

Билл предложил сходить в кино, но я отказался, и мы засели за пиво и карты. Но все же в первом часу ночи я вышвырнул их я окно, и мы пошли в кинотеатр на 42-й улице. В афише было написано, что фильм сделан по популярной бродвейской пьесе «Бой далеких барабанов». Он оказался про гомосексуалистов и о том, как тяжела их ноша, но главный герой мужественно нес свой крест, несмотря на все препятствия. Не скажу, что я проникся к нему сочувствием.

В среду мы выписались из обоих отелей, поскольку решили, что если нас и ищут, то уж во всяком случае не Нью-Йорке, так что особенно бояться нечего.

Добравшись на метро до Джерси-Сити, мы забрали нашу машину и поехали в Платтсбург. Всю дорогу я просидел на заднем сиденье, потому что все еще не мог заставить себя смотреть на шоссе с переднего. Пока мы ехали, я успел посмотреть купленные перед отъездом газеты «Пост» напечатала заметку о том, что завтра Эдди Кэпп выходит на свободу, и очень сокрушалась по этому поводу, задавая вопрос – а действительно ли Эдди Кэпп полностью заплатил свой долг обществу? Там же была помещена его нечеткая фотография, снятая четверть века назад. В других газетах о Кэппе не было ни слова.

В Платтсбурге мы сняли номер в отеле на Маргарет-стрит, и Билл, просидевший за рулем восемь часов и целых триста тридцать миль, сразу лег спать. Я погулял по городу и остаток вечера проторчал в баре – травил армейские байки с парнем, который служил в Японии. Если он не врал, то выходило, что ему в Японии было куда лучше, чем мне в Германии. Если верить мне, то все получалось как раз наоборот.

Утром мы выписались из отеля и проехали оставшиеся пятнадцать миль до Даннеморы.

Даннемора – очень маленький город. В большинстве подобных чистеньких и аккуратных городков вам и в голову не придет, что здесь может находиться тюрьма. Но тюрьма была тут как тут – длинная высокая стена, тянущаяся вдоль улицы. Тротуар на той стороне был грязный и весь в трещинах, а на противоположной, где находилось несколько баров с неоновыми рекламами пива «будвайзер» и «гинесс», было куда чище Мы вошли в один из баров и расположились за стойкой. Билл взял «будвайзер», я – «гинесс». Пиво как пиво, ничего особенного.

Внутри царил полумрак, но комната была обшита покрыты ми лаком светлыми деревянными панелями, поэтому возникло ощущение, что на самом деле бар не такой уж темный, а просто медленно слепнешь. За стойкой стоял широкоплечий коротышка с черными усами. Кроме нас в баре было всего двое посетителей оба в красно-черных охотничьих куртках и высоких кожаных ботинках. Они были местными и потягивали шотландское виски, запивая его имбирным элем.

«Пост» писала, что Эдди Кэпп станет свободным человеком ровно в полдень, но мы решили подстраховаться и уже с десяти сидели на высоких табуретах у окна, откуда была видна металлическая дверь в стене на противоположной стороне улицы. Я совсем не был уверен, что узнаю Эдди Кэппа – фотография в «Пост» была нечеткой и сделана двадцать пять лет назад, значит, сейчас ему исполнился шестьдесят один год. К тому же он мог оказаться не единственным, кого в тот день выпускали из тюрьмы.

Мы ждали, потягивая пиво. Я сидел, выпустив из брюк полы рубашки, и каждый раз, когда облокачивался на стойку, рукоятка револьвера Смитти больно упиралась мне в ребра. У Билли была точно такая же проблема с «люгером».

В 11.30 напротив бара остановился красно-коричневый «крайслер». Билл повернулся ко мне.

– Это они? Те, кто убил отца?

Я не ответил, пристально глядя на человека рядом с водителем. Я узнал его и начал подниматься с табурета, нашаривая рукоятку револьвера, но Билл схватил меня за локоть и прошептал:

– Не будь дураком. Подожди, пока появится Кэпп.

Я застыл, по-прежнему сжимая револьвер. Та его сторона, что была прижата к животу, нагрелась и покрылась испариной, другая оставалась холодной и сухой.

– Ладно, ты прав, – сказал я, и Билл сразу отпустил меня. – Я сейчас вернусь. – Я расправил полы рубашки и, пройдя мимо посетителей, которые разговаривали с барменом о ловле форели, заперся в туалете. Едва я успел вытащить револьвер из-за пояса, чтобы было легче наклониться, как меня вырвало. Я прополоскал рот у раковины, но почти сразу же снова бросился к унитазу. Затем, подождав минуты две, начал умываться. Над раковиной висело мутное грязное зеркало, и я увидел в нем свое отражение. Я выглядел бледным, очень зеленым и растерянным. Дуло револьвера неприятно холодило живот. Я почувствовал себя размазней и плохим сыном.

Вернувшись в бар, я сел на табурет и взял свой бокал, но не стал пить.

– Ничего нового? – спросил Билл.

Я покачал головой и неожиданно почувствовал жуткий голод. Некоторое время я терпел, но потом не выдержал и спросил у бармена, какие сэндвичи у них здесь подают. Он ответил, что у него есть машина, которая может сделать гамбургер за полминуты, и мы с Биллом заказали по парочке. Машина стояла в дальнем конце стойки – это была хромированная инфракрасная духовка.