— Только попрошу вас, по возможности коротко. У полковника очень мало времени: через пять минут начинается заседание кафедры.

— А нам больше и не надо, — хмуро ответил кадровик, подвергшийся накануне непреднамеренному нападению со стороны хищного кота Барсика, и пронырнул в кабинет. Второй из безмерно любопытствующих тут же решительно проследовал за ним.

О чём они спрашивали полковника Сергею из-за двери не было слышно, однако голос Рылеева в одно из мгновений он услышал довольно явственно: «Да всё нормально, мужики… Вы не переживайте… Это мы тут переживаем: лучшие кадры вам отдаём!» Ещё через минуту «мужики» уже выходили из дверей в каком-то возбуждённом состоянии, а тот из них, который не так давно подвергся вероломному нападению кота, зачем-то обернулся в дверях и произнёс, по всему было видно, что стандартную, хорошо отработанную за годы службы фразу: «Нет-нет, извините, товарищ полковник, мы на работе, как-нибудь в следующий раз…». После чего «мужики» вприпрыжку проследовали на выход, видимо, торопясь на свои рабочие места для написания очередного отчёта о проведённой беседе. Сергей, приоткрыв дверь, заглянул в недра полковничьего кабинета. Достойно выполнив свои представительские функции, Рылеев спал мертвецким сном, упав багровой мордой своего искажённого алкоголем лица на зелёную бархатную крышку стола. «Да-а-а, ломаются люди, как сухие щепки. И какие ведь люди… Новомодные социологи называют это не иначе как противоречием статусов. В чём же состоит это противоречивое несоответствие? Социологам, оказывается, это давно понятно: с одной стороны — большие звёзды на погонах и докторские степени в дипломах, а с другой — безденежье и невостребованность…», — грустно подумал Сергей и, аккуратно прикрыв дверь, заторопился на оставленные без контроля автостоянки: надо было срочно нарубить очередную партию капиталистического «бабла», чтобы было что есть. Есть, как говорится, для того чтобы жить, но не жить, чтобы есть.

Вскоре состоялся приказ о зачислении подполковника в ряды налоговой полиции и, дабы укрепить его решимость вступить на путь борьбы с экономическими преступлениями, новоиспечённого полицейского тут же привели к новой присяге. По недомыслию ретивых кадровиков присягу вскоре показали по питерскому телевидению, и пока подполковник мужественным голосом обещал Родине всячески способствовать обеспечению её экономической безопасности, его новый начальник тихо матерился перед телевизором: «Идиоты! Они, наверное, думают, что телевизор смотрят только добросовестные налогоплательщики! Как я его теперь на задание отправлю…? Как он теперь, к примеру, придёт для внедрения или разведки в офис ОАО «Рога и копыта» под видом кандидата на открытую вакансию? Ну, чтобы, например, посмотреть в какой комнате находится бухгалтерия и где прячется главный бухгалтер… Чтобы при неожиданном вторжении уже не тратить на это время… Как же теперь это сделать? Его ведь теперь любая уборщица спросить может: «А Вас что, из налоговой полиции уже выгнали что ли? За что же енто такое? Мы же Вас только вчера ещё по телевизеру видели…». Ну, бестолковые кадровики…, ну-у-у мать вашу…».

Несмотря на допущенный казус, Сергей начал свою новую службу в самом засекреченном подразделении федеральной службы налоговой полиции — оперативно-технической и поисковой службе. Это подразделение выполняло разведывательные функции вновь созданного ведомства со всеми вытекающими отсюда последствиями. Основной особенностью оперативно-технической и поисковой службы являлось то, что если в других правоохранительных ведомствах подразделения занимающиеся наружным наблюдением (попросту говоря — слежкой) и оперативно-техническими мероприятиями («прослушка», негласная акустическая запись, негласное видеодокументирование и т. д.) представляли из себя самостоятельные подразделения, то здесь всё было, что называется, «в одном флаконе». Поэтому Сергей, проходя стажировку, довольно скоро приобрёл азы навыков скрытного сопровождения «объектов» на автомобиле (у налоговой полиции практически не было «объектов», гуляющих пешком). Уже через месяц он научился грамотно выдерживать «прослойку» между своим «русским Мерседесом» («Жигулями» седьмой модели, оборудованным специальным роторным движком, по мощности не уступающим крутым немецким автомобилям представительского класса) и навороченным автомобилем «объекта», таким образом, чтобы тот ни в коем случае не догадался о том, что его так сильно уважают в налоговой полиции, что не ленятся всюду сопровождать. Если же «объект» оказывался чересчур наблюдательным и поэтому мнительным (что обычно выражалось в его судорожных попытках беспорядочного маневрирования по избитому питерскому асфальту и в душераздирающих визгах покрышек навороченного автомобиля при вхождении в первый подвернувшийся поворот), требовалось немного приотстать и тут же поменять номер отечественного автомобиля (это можно было сделать не покидая салона автомобиля поворотом специального барабана на котором крепилось до четырёх табличек с различными автомобильными номерами), а также быстренько пришпандорить к поверхности кузова специальные наклейки, имитирующие вошедшую в моду аэрографию. Это всегда приводило в дикий восторг сотрудников ГИБДД. Cамые малообразованные представители этой службы правопорядка всегда стремились изловить «оборотней» на дорогах, а когда те второпях тыкали им в нос специальные талоны-«непроверяйки», наследники некогда славного «ГАИ» часто тупо таращились на предъявленные документы и задавали сакраментальный вопрос: «Ну и фигли? А чё вы правила нарушаете да ещё и номера на ходу меняете? Вы кто? Бандосы?» С целью предотвращения подобных инцидентов под капотами машин оперативных служб начали устанавливать специальные фары— «отмашки», которые были призваны предупреждать общепризнанных любителей наживы на дорогах о том, что в данном случае им ничего не обломится и не надо мешать оперативно-розыскной деятельности. Но некоторые особо тупые из числа самых малообразованных представителей ГИБДД всё равно стремились задержать раздражённо мигающие машины и задать их нетерпеливым водителям какой-нибудь дурацкий вопрос, например: «А чего это вы всё время подмигиваете? Вы чё, ориентацию поменяли?» По этому поводу оперативные сотрудники, если у них было время, всё время рассказывали ГИБДДешникам полюбившийся анекдот. Согласно содержанию анекдота приезжает в ГИБДД лесбиянка и просит сотрудников этого строгого ведомства установить на её новую машину розовые номера, на что те хмурят злобные густые брови и заявляют: «Установка розовых номеров федеральным законам не предусмотрена!» «Ага, — обиженно восклицает лесбиянка, — значит, всяким педерастам голубые номера ставить можно, а нам, лесбиянкам, розовые ставить нельзя?! И где же тогда наша хвалёная суверенная демократия?!»

Несмотря на все трудности службы, надо отметить, что сотрудники отдела наружного наблюдения очень любили своих «объектов» и ласково называли их бомжами. «А как иначе? — удивлялись они, когда у них кто-то из непосвящённых начинал допытываться о причине столь странного, на первый взгляд, названия этих далеко не бедных людей, — они ведь, канальи, сегодня ночуют в своей городской двухуровневой квартире с двумя туалетами на каждом этаже, а завтра — в трёхэтажном загородном доме. Послезавтра же эти уроды садятся на самолёт и летят на свою виллу на черноморском побережье… (заграничная недвижимость не была тогда столь популярной, нежели сегодня). Вот, мы о чём и говорим, что это люди без определённого места жительства… Бомжи, то есть, по-нашенски».

Сотрудники оперативно-технического отдела быстро научили Сергея азам правильной установки всевозможного вида «жучков» в различные детали интерьера офисов фирм, благо, он не отличался особым разнообразием, вести негласную видеосъёмку, нарочито небрежно держа тяжеленный кейс с аппаратурой таким образом, чтобы камеры и микрофоны были всегда направлены на пресловутые «объекты». И ещё много-много чему научили бывшего военного бывшие агенты некогда всесильного КГБ (а именно они составляли костяк налоговой полиции).