В течение нескольких первых километров Джое Макреди, повернувшись назад на своем сидении, внимательно наблюдал за участками исчезающей позади дороги. С револьвером в руке он ожидал появления преследующей их машины. Но все по-прежнему оставалось тихим и безмятежным. Крутые горы отделяли несущийся «джип» от спящего Блэк Рока: лишь отблески фар и красных огоньков стоп-сигналов мелькали по этим склонам.

Лиц Вирт, устремив глаза на дорогу, вела машину уверенно и твердо, как заправский пилот. Ее нога все больше давила на педаль газа, а стрелка спидометра достигала все более высоких отметок.

— Есть что-либо позади? — сквозь плотно сжатые зубы спросила Лиц Вирт.

— Пока никого нет, — ответил Джое Макреди, положив оружие на колени. — Пока можно считать, что дорога свободна…

— Теперь они уже не смогут нас поймать.

— Они смогут это сделать, когда мы остановимся в Адобе Велл, — задумчиво возразил Макреди. — Меня беспокоит именно это. И еще одно, Лиц: мне очень бы не хотелось, чтобы вы очутились в центре жестокой перестрелки…

Лиц бросила на Макреди быстрый взгляд, даже чуть наклонила голову в его сторону, но сейчас же сконцентрировала все свое внимание на дорогу. Через какое-то время она резюмировала то, о чем думала:

— Сперва Адобе Велл, а потом Волф Сити!

— Да, это так. Прежде всего я хочу убедиться в том, что останки Комако все еще там, а затем уже оповестить полицию штата. Если нам повезет, то мы обнаружим на скелете и пулю, убившую Комако. Тогда Рино Смиту будет очень трудно дать объяснение по этому поводу.

— Вы считаете, что он убит из огнестрельного оружия? — спросила Лиц, ее взгляд стал суровым.

— Да. Мне все же удалось заставить Пете говорить.

— Пете? — недоуменно переспросила Лиц. — Почему Пете? — Она произнесла имя брата неуверенно, с сомнением.

— Он был там тогда, — пояснил Макреди. — Пете знает всю эту историю так же хорошо, как и другие делишки Рино Смита. Их было тогда пятеро: Коли Тримбл, Гектор Дэвид, бармен Сэм, Пете и Рино Смит, разумеется!

— Разумеется… — задумчиво повторила она.

— Вся эта история довольно мерзкая, Лиц, но ее необходимо довести до конца, — твердо заявил Макреди.

— Несомненно, в этом я нисколько не сомневаюсь. Вот почему Пете даже не упоминал мне об этом… Какой же он подлый и бедный идиот!

— У него, конечно же, есть слабости, — покачал головою Макреди, — но он не злой человек. Ведь именно Рино Смит — инициатор всей этой грязной истории. Теперь Пете и сам все понимает и переживает. Рино Смит, этот лжепатриот, домогался земли старого Комако. Он прямо-таки ее жаждал: она была ему крайне необходима, чтобы наложить руки на всю долину…

Лиц зло уточнила:

— Да, он именно жаждал этого клочка хорошо обработанной земли Комако. Этот жестокий Рино Смит никогда не нуждался ни в чем и ни в ком!

— Да, это так. Такова его натура, — согласился Макреди. — Если вернуться к тому времени, то не забывайте: это были мрачные для американцев дни Перл Харбора… Такое событие возбудило умы и здешних жителей… Наши «герои» провели весь тот день, выпивая в заднем помещении салуна. Приятели Смита пили немало. Что касается самого Рино, то я очень сомневаюсь в том, чтобы алкоголь смог затуманить его рассудок. Он слишком для этого расчетлив и холоден, когда дело касается его личных интересов. Его роль сводилась к тому, чтобы настраивать всех против японцев. В то воскресенье было немало людей, которые высказывались подобным образом, но Рино Смит сумел все повернуть в свою пользу.

— Вы его ненавидите, правда? — спросила Лиц.

— Нет, — ответил Макреди, удивившись этому неожиданному вопросу девушки. Подумав с минуту, он продолжил: — Это не совсем так. Но я ненавижу все то, что он представляет и делает. Я презираю тех, кто без колебаний идут по телам ближних, чтобы получить для себя какие-то блага. На других им наплевать…

— Тогда Рино Смит и возглавил их?

— Совершенно точно… — Макреди прикрыл глаза, вспоминая возникшую в уме сцену злобы и жестокости, которые нашли выход в тот день, пытаясь представить себе реакцию Блэк Рока. — Нет никаких оснований сомневаться в правдивости слов Пете. Он, естественно, старается найти извинения лично для себя, поскольку принял участие в той грязной и жестокой истории, но я уверен, что в основном он точно описал все происшедшее в тот жуткий день…

Страшная новость о нападении японской авиации на американскую базу в Перл Харборе была сразу же широко передана по радио по всей стране. Эта новость ввергла всех в ужас, вызвала всеобщее негодование. Макреди сам слышал, как подавалось это известие, когда находился в Вооруженных Силах США. Сперва он даже отказался верить в его достоверность, но потом устремился к ближайшей радиостанции, чтобы все уточнить. Он вспомнил о резкой вспышке ненавистник японцам, о том возмущении ими, которое легко могло перейти в ненависть и злобу…

«Да, — подумал Макреди, — Рино Смит мог здорово воспользоваться всеобщим возбуждением того дня, чтобы увлечь за собой таких слабовольных людей, как Пете. А тем более подручных ему негодяев…»

— Ну, а что было потом? — спросила Лиц, не скрывая своего нетерпения.

Этот прямой вопрос вернул Макреди к настоящему.

— Они, как я уже вам рассказывал, провели весь день и вечер, подогревая себя алкоголем. В девять вечера они покинули салун и расположились в двух машинах. Рино Смит и Гектор Дэвид — в первой, бармен Сэм, Пете и Коли Тримбл, который сидел за рулем, — во второй. Они направились в Адобе Велл… По словам Пете, у них не было поначалу дурных намерений. Они хотели лишь дать урок старому японцу, основательно его попугать, чтобы заставить покинуть их местность.

— Но все это по словам Пете… — недоверчиво проговорила Лиц Вирт.

Джое Макреди с симпатией взглянул на напряженное лицо девушки, которая всматривалась вперед, на дорогу, крепко сжав челюсти. «Конечно, неприятно узнать, что твой брат принимал участие в такой грязной истории…» Ее юбка, поднятая ветром, обнажила бедра, освещенные приборной доской кабины. Тонкая, стройная нога нервно нажимала на акселератор.

— Да, это так, Лиц, ваш брат сказал правду, я не сомневаюсь в этом.

— Продолжайте!

— Поднявшись на плато, они все вышли из машин и стали испускать громкие крики, не скупясь на угрозы. Старый Комако, конечно же, сильно испугался. Если бы у него был радиоприемник, он мог бы догадаться о том, что намечалось. Если он и не был подготовлен к худшему, то сразу же понял, что означают подобные угрожающие выкрики. Теперь уже никто никогда не узнает о том, что думал в тот мрачный вечер старый японец. По словам Пете, никто из них не слушал того, что говорил Комако… Они смеялись над его страхом, насмехались над его плохим английским языком. Каждый раз, когда старик открывал рот, чтобы ответить на их оскорбления, они дружно прерывали его своими неистовыми криками, полными ненависти и злобы.

Макреди прервал свой рассказ. Лиц, напряженно выпрямившись за рулем, нетерпеливо ждала продолжения. Она неподвижно сидела на своем водительском месте. Ее юбка колебалась на ветру, а волны черных волос устремлялись непокорными прядями назад.

— Это Рино Смит предложил поджечь дом, — продолжил свой рассказ Макреди, передавая то, что он узнал от Пете. — Все остальные нашли эту мысль просто замечательной!.. Они взяли бензин из бака старой машины Комако и облили им все вокруг. Старый человек, испуганный вспыхнувшим пламенем, спешно покинул порог своего бедного дома и убежал в темноту как сумасшедший. Он принялся карабкаться на холм позади дома, но он ведь был немощен и не смог быстро продвигаться наверх. Они бросились по его следам, безумно крича и бросая в него камни. Пете говорит, что отчетливо видел японца при ярком свете пламени большого пожара. Рино Смит тоже не мог не видеть карабкающегося по склону холма старика… Может, он видел его даже лучше остальных, так как все время держался немного в стороне. Как раз в тот момент, когда старый Комако собирался спрятаться за скалу, Рино Смит приложил ружье к плечу и выстрелил…