— Понимаю, — старик склонил голову. — Тебе трудно принять решение. Даки тебе чужды, как и их заботы. Но ты заблуждаешься, полагая, будто борьба Траяна с даками тебя не касается. Мы перехватили письмо римлян, в котором говорится, что, победив даков, они обратят оружие на север, против маркоманов, а затем и против земли, где рождается янтарь… Я полагаю, что они готовятся воевать и с твоими соотечественниками!

— Быть этого не может! — подскочил Айстис, которого ужас охватил от одной лишь мысли: что произойдет, если римляне ворвутся в их поселок? — Я согласен!

— Мы так и думали! — с облегчением вздохнул старик. — А теперь слушай. Ты должен верхом добраться до первой заставы даков у Дунавия. Вручить этот знак. — Старик подал Айстису маленький кусочек кожи, на котором красной краской была нарисована Исида, едущая верхом на собаке. — Скажешь: «Он прибудет, когда зацветут липы». Ты понял? «Когда зацветут липы»… Это значит, что Траян развязал войну против даков и со своими легионами уже выступил из Рима.

— Когда зацветут липы… Когда зацветут липы… А когда они зацветут?

— Увы, скорее, чем мы рассчитывали… Ты должен отправиться в путь немедленно. Завтра, когда откроют ворота.

Айстис держал в руках знак Исиды и обдумывал, куда его лучше спрятать.

— Тебя будет сопровождать Кая. Она встретит тебя около ворот, одетая, как люди Нотангаса. Но ей одной ехать нельзя. На дорогах теперь неспокойно… Ты не бойся, возвратишься еще до того, как Нотангас завершит торговлю. Дорога в Дакию не далекая — несколько дней верхом. Наши люди внушат Нотангасу, будто ты отправился в окрестности на охоту…

Айстис вспомнил о своих. Что скажет Гудрис? Куприс наверняка его не похвалит…

— А можно, чтобы вместе со мной в путь отправился мой соплеменник Гудрис?

— Гудрис? А он не выдаст?

— Жемайты не бывают предателями!

— Пусть будет по-твоему… Кая, проводи гостя. Как только протрубит первый рог, будьте у ворот. Пусть не поскупится на счастье для вас Мать Матерей! Ступай…

Айстис вышел вслед за Каей.

— Найдешь дорогу? — спросила она по-сембски.

Айстис уже не удивился тому, что и девушка знает этот язык.

— Найду!

— Так до завтра! Смотри не проспи!

Кая улыбнулась и исчезла…

— Где ты так долго пропадал? — с тревогой спросил Гудрис, когда Айстис осторожно вошел в комнату. — Я уже собирался идти к Кулмасу. Думал, может, какая-нибудь беда случилась!

Айстис принялся подробно рассказывать, что с ним приключилось в этот вечер, ничего не утаивая. Умолчал он лишь о том, какое сильное впечатление на него произвела Исида. Поделился он и своими соображениями насчет просьбы отправиться в Дакию.

— Твое обещание весьма некстати! Мы обязаны выполнить решение рода и вернуться домой! Но раз уж ты дал слово — оно свято! Нужно его выполнить! Я слышал сегодня вечером разговоры о том, что скоро у римлян будет очень много добра из-за Дунавия. Нотангас рассказывал и предвкушал, что и нам кое-что перепадет. Дорога не такая уж дальняя. Доставки товаров на самом деле придется ждать довольно долго. Едем! Неужто я отпущу тебя одного?

— А Куприс?

— Тсс! Он спит… Нечего ему рассказывать… Ложись, я тебя разбужу. Схожу к Кулмасу, попрошу разрешения поехать на охоту…

Айстис улегся и, не дождавшись во вращения Гудриса, уснул.

Проснулся он от прикосновения руки Гудриса:

— Пора!

Гудрис разбудил и Куприса. Сказал, что они вдвоем с Айстисом, с позволения Нотангаса, на несколько дней едут на охоту. Наказал дожидаться в Карнунте, никуда в одиночку не ездить.

Неизвестно, все ли понял Куприс. Он слушал, фыркая, как барсук, недовольный, что его разбудили во время зимней спячки.

Звук рога услышали около ворот. Оглянувшись, заметили еще несколько всадников и вместе с ними проехали мимо охраны. Каждый показал кусочек сыромятной кожи — пропуск на выезд из города. Часовые открыли одни, затем другие ворота, сложенные из толстых стволов.

— Куда? — приподнялся в стременах Гудрис. И только теперь увидел рядом стройного семба, который плетью указывал вправо.

Жемайты пришпорили коней, но угнаться за молодым сембом не сумели. Он все время скакал впереди.

— Вот неугомонный! Хорошо ему! С малых лет на коне! Скоро и нам потребуется много всадников. Будем и мы учиться с малых лет! — восхищался Гудрис и вдруг заявил: — Нет, это не семб, к тому же и не парень! Кто этот всадник? Это и есть Кая?

— Как вы догадались? — спросил Айстис, давно уже узнавший Каю.

Гудрис не успел объяснить, так как Кая остановила своего коня и представилась на языке сембов:

— Называйте меня Каем… Мне поручено проводить вас в Дакию. Времени у нас в обрез, так что скакать будем быстро… Кажется, мы уже опаздываем! Видите следы?

Кая указала на свежие следы в дорожной пыли. Ими была покрыта вся ширь дороги, которая петляла вокруг Дунавия. Казалось, будто песчинки, поднятые множеством ног, еще только опускались обратно на дорогу.

— Легионы! Давайте свернем в сторону…

Впереди колонны, конца которой не было видно, шагала пехота. В лучах солнца сверкали медные головные уборы, наконечники копий. Чуть отстав, ехали всадники. Айстиса удивило, что они сидели не в седлах, как было принято в его родных краях, а на пестрых подстилках! Не было видно и стремян. Зато какие кони! Таких Айстис еще не видел. Они были тщательно подобраны по масти и величине. Белые, черные, со звездой во лбу… И где только удалось подобрать таких? Вслед за всадниками — множество четырех- и двухколесных колесниц. Колеса большие, их верх можно было достать, лишь подняв руку. В повозки, крытые серой тканью, были впряжены серые, как мыши, волы.

Повозки катились вперед со скрипом. Раздавались оклики погонщиков…

Охватить глазом всех было невозможно — такое множество легионеров передвигалось по дороге! Айстис помнил, как ему рассказывал Витингас, что лишь один легион насчитывает более шести тысяч воинов. Сохраните нас, боги, от того, чтобы такие полчища направились в сторону наших родных мест!

Заметив, что Айстис рассматривает легионеров, Кая подъехала поближе к нему:

— Интересно?

— Очень! Но они не все одинаковые… Одни шагают пешком, другие едут верхом…

— Те, что родом из Рима и окрестностей, именуются римлянами и пользуются большими правами. Они всюду господствуют! Занимаются политикой, воюют, проникают на наши земли в качестве колонистов. Они владеют землями, а мы должны их обрабатывать! Весь урожай увозят к себе… Только римляне могут быть командирами, служат всадниками, тяжелыми пехотинцами, а все остальные легионеры — наемники… Поскачем скорее! Мы должны до вечера обогнать легион. Нас уже ждет дядя Добруж.

Они устремились вперед.

Обогнав легион, который передвигался не торопясь, и оставив его далеко позади, гонцы остановились в небольшом леске.

— Мы обязательно должны раздобыть какую-нибудь дичь, — сказал Гудрис. — Если нами заинтересуются легионеры, у нас нечего будет показать им…

Так они и сделали. Зверей и птиц вокруг было множество! Вскоре Гудрису удалось уложить небольшую косулю.

Освежевав ее, развели маленький костер и стали готовить обед.

Стоило им лишь перевернуть косулю с боку на бок, как из-за деревьев показались двое вооруженных легионеров. Они потребовали предъявить разрешение на охоту. Долго рассматривали предъявленный Гудрисом кусочек кожи с лаковым клеймом, еще раз с подозрением оглядели всех троих и скрылись в густом лесу.

— Что я говорил!

— Скорее в путь!

Второпях подкрепившись, гонцы, нигде больше не останавливаясь, поскакали вдоль берега вниз по течению Дунавия.

К тому времени, когда они приблизились к излучине реки, где им предстояло переправиться на ту сторону, наступили сумерки. Однако Кая безошибочно повела их в гущу леса, где стояла небольшая избушка, сложенная из толстых стволов.