(По-моему, книги А. — самый важный первый фильтр, который мы все прошли. Включая его самого: никто же не знает, какие в нём книги есть, пока их не напишет.)

Насчет секса я тоже более или менее угадала (сюрпрайз). Ещё когда А. и М. жили парой, они нащупали это, поняли, что здесь ключ ко многим дверям. Начали культивировать, придумывать, элементарно тренироваться. Подражательное отсеивать, своё искать. Что-то оказалось просто ненужным и неинтересным, притягивало непопробованностью, но отпало, не затронуло, не прижилось. Но про многое и с самого начала было понятно: отсекать, давить, цензурировать! Там же ой как не сплошь цветочки. Не всё даже можно проговаривать, что в голову приходит. Можно очень неприятно вляпаться, если бездумно плыть, или если черпать вдохновение в литературе. Причём не только в попсе: в этом смысле невелика разница между самой убогой порнографией и каким-нибудь Набоковым или, прости господи, Достоевским. В чём другом, а в этом все писатели устроены одинаково. (А кто не так устроен — так те или не писали, или уж этого старались не касаться. Как я их понимаю!)

Секс эволюционно связан с насилием и доминированием, эти вещи в мозгу срослись очень крепко, переплелись местами до неразличимости. У нас эта связь ослаблена — такие вот мы самоподобрались, четыре мутанта и кот, но совсем-то её порвать невозможно. По краю ходим. Рудименты вылезают, надо отлавливать и активно давить. «Разгребать конюшни» это называется: конь прекрасное и благородное животное, но какает не думая. Мы должны учиться думать. (А уж я-то! Знаю, знаю, с чего лично мне начать, потом напишу.) Спасает только, что мы сами друг друга отобрали, воспитали, и живём относительно замкнуто. Поэтому же и новичков нам судьба принимать: мы ведь убежище, без нас им таким деваться некуда, погибнут (это только отчасти невсерьёз).

(Тут естественное возражение: если мы такие мутанты, то что проку от наших открытий для the rest of us — для сренестатистических немутантов, которые до сих пор с куда более неаппетитными бесами сражаются? На это: что ж нам, не летать в космос, если на земле ещё не все накормлены? Ну нет, наоборот: когда накормятся, им и будет уже чем заняться, а не бездельничать с набитым пузом. Мы Готовим Рай™, в котором не скучно.)

В эвопси как раз тогда волна изучения всего этого начиналась, они увлеклись, но быстро поняли, что больше проку будет, если экспериментировать на себе. «Модель бонобо», груминг и прочее «учимся у природы» — это ведь только самое начало, идея общая до бесполезности. Правда, мы-то от этой общей идеи пока не так уж далеко ушли, и в максимально огрублённом описании — ладно, опошленном — история банальна и предсказуема: альфа-самец набирает гарем. Чтобы понять, почему всё это небессмысленно и вообще не так, надо призумиться гораздо ближе.

Секс — это такой фундаментальный вин-вин. Если им правильно пользоваться, практически неисчерпаемый источник хорошести. «Любовь побеждает страх» (подавляется amygdala в мозгу), и даже собственничество и ревность, как ни парадоксально. Получается, именно любовь (телесная ли, нетелесная, на каком-то уровне граница исчезает) и сделала возможным переход от двух к трем — хотя на уровне рацио было, конечно, намного тяжелее решиться, и даже просто осознать как вариант. Главное препятствие — конюшня на разгребать — было, понятно, у А.: именно что ему этого хочется, по очевидным биологическим причинам. И поэтому он, как только всё стало более или менее ясно, совсем отошёл, самоустранился, чтобы не принять свой инстинкт осеменить как можно больше за стремление улучшить мир и человечество. («В результате понял, что в самой глубине это всё-таки одно и то же и есть.») Маша с Катей устраивали всё сами, довольно долго, но в конце концов устроили, поставили его перед фактом. И Катя не просто добавилась: она очень много нового с собой принесла, «с неё всё началось по-настоящему». (Вещная дружественность, удобство, материальная какая-то приспособленность здешняя — это всё Катино по большей части, она удивительно много умеет и успевает.)

Повезло и с гендером. Женская психика конформнее, материнский инстинкт, соперничество менее завязано на агрессию, и в целом у девочек эта сфера управляемее без загоняния внутрь и ломания через колено. А центральная архитектура (чайник + чашки) устойчивее: меньше тянет делиться на непересекающиеся пары, дольше будет время полураспада (то есть невечность всего этого вполне осознаётся, «играй пока играется»). Мораль — мы пионеры, поэтому начинаем с азов, экспериментируем на простом, прежде чем лезть в потенциально трудные конфигурации. МЖЖ — естественный первый шаг после гетеро пары, но «в будущем возможно всё». Интересно.

Кроме секса как такового: тактильный рай, обнимы и поцелуи всегда и везде. Это насаждалось сознательно. И постоянные необъявленные, некалендарные праздники и подарки (кроме и сверх «лучший мой подарочек это ты»). Вплоть до того, что всё это нужно считать, до улыбок и взглядов — не чтобы поровну, но чтоб никто не был случайно позабыт-позаброшен. Если ты не улыбаешься — искренне — каждому при встрече (включая своё отражение), то это звонок, что-то надо чинить, срочно. Тренировка чуткости. Естественность. (Мне всё это тоже предстоит, я пока больше груз, а должна стать ещё одним мотором, но «быстро учусь» — он всё повторял. Но я и сама понимаю, что хожу вслепую и попадаю чаще наугад, и потому что мне подставляют правильные места попадать, но долго так не протянешь.)  Ещё очень важно учиться не ранить: в любви самая ранимость и открытость (это ещё одна причина, почему так много грубости, цинизма, опьянения на всё это наверчено исторически — просто защита, чтобы и удовольствие получить, и чужих внутрь не пустить). Короче, никаких секретов, но очень много работы — фабрика счастья, ключевое слово «фабрика», всем вкалывать круглосуточно и без выходных. «Идём дорогой трудной, Элли.»

Поэтому же нужна минимальная зрелость: детей к нам нельзя, у них слишком силён напор врождённых программ роста и социализации, то есть без соперничества, иерархии, насилия не обойтись. «Повелитель мух»: при всей очаровательности дети точно знают, что им надо, и добиваются своего, бьются именно как мухи о стекло, без устали. И только с некоторого возраста (я «на грани»!) выходят на плато, где возможны развилки, гибкость и направляемость, минимальное расслабление. То есть из детей можно лепить хорошее, насколько генетика позволяет, но и в самом удачном случае не обойдётся без крови и соплей. Слишком глубоко сидят пружины, слишком жёстко, на которых это всё раскручивается. Hardware dominates software, как при первой загрузке компьютера. («Детей реально жаль, они даже поебаться не могут» — Маша сказала однажды, я тогда аж подпрыгнула, но сейчас, кажется, понимаю.) Так что для детей надо всё делать совсем по-другому, продуманнее с самого начала, и возможно ли из нас вот таких плавно переехать в семью с детьми — неизвестно. Хотя многое мы ведь оттуда и берём: хороший родитель не жалеет ласкать ребёнка, хвалить, улыбаться ему — почти инстинктивно, но это из тех инстинктов, у которых стоит учиться.

Про мою эйфорию. Отчасти, да, эффект новизны у меня, и эффект прихорашивания перед гостем у остальных, и то и другое неизбежно пойдёт вниз со временем. Но никогда не до нуля, ведь и нет никакого нуля, в человеке всё всегда плавает, никакой твёрдой почвы. Приучишь себя улыбаться, сначала через не хочу, и со временем действительно станешь счастливее, добрее. А подхлёстывание нас новичком можно и повторять. Может быть, устойчивая модель семьи у нас — растущая. Как есть пары, которые в пятьдесят выглядят на тридцать, а любят на двадцать и трахаются каждый день, потому что нечасто, но периодически рожают, раз лет в пять-семь, как раз когда прошлый ребенок в школу идёт, чтобы снова ощутить себя молодожёнами с бебиком.

Но и не беспредельно, конечно. Рано или поздно мы обожжёмся — при всём нашем опыте, и праве вето у каждого, появится кто-то, кто все это разрушит или отравит изнутри. Или всё испортится со временем само, или не выдержим испытания злой судьбы какого-нибудь, ну или просто машинка счастья между ног сломается. И я думаю, если секс станет в тягость, именно shared intimacy будет первым триггером — так рванёт, рук-ног не соберешь. Но не нужно бояться и всёзрякать, потому что нет такой и задачи — сделать вечно. Как у природы нет задачи сделать вечный организм (хотя это возможно), смена поколений движет эволюцию. Будут другие семьи после нас, будут больше знать, учиться на наших ошибках. (Хнык.)