На расследовании настояла родня убиенного «нового русского», снабдив заявление огромным магарычом. Супруга, как ни странно, отнеслась к данному процессу довольно прохладно — мол, что тут расследовать? Разве что причины бешенства собаки, так не милицейское это дело.

Однако, родня гнула свою линию, нагнув попутно таких высоких милицейских чинов, что в конце концов такое безнадежное дело было раскрыто

Как выяснилось, в командировке мужика замучил кашель, и компаньон предложил ему воспользоваться заграничной чудо-микстурой, которую он сам-де пьет от этого дела регулярно и только ею и спасается. Мужик микстуру выпил. Трудно сказать, насколько она ему помогла — дело не в этом. На самом деле этот, с виду совершенно безобидный состав, изменил запах его пота. Вот и все. А собачка — она свое дело знала. Раз не пахнет хозяином — значит, не хозяин.

Осталось только добавить, что микстуру эту компаньону дала сама супруга покойного с напутствием чуть что — всенепременно заставить благоверного ее выпить. Еще бы — ведь все его имущество было завещано ей.

У меня зазвонил телефон…

Один старый генерал, когда ему доводилось бывать на высокой официальной встрече (а бывать на таковых ему приходилось довольно часто), обязательно брал с собой для компании одного майора. Впрочем, не только для компании — но и, так сказать, для безопасности.

Не секрет, что абсолютно все высокие официальные встречи всегда заканчиваются обильным фуршетом. Конечно, выпить генерал любил — но он был уже довольно пожилым человеком, частенько терял чувство меры и мог напиться в совершеннейшую хламину. Как только он заметил за собой сию неприятную особенность, решил не рисковать и в одиночку на подобные мероприятия не ходить. Он начал ходить на фуршеты с майором.

Майор был обязан следить за генералом и за его состоянием на протяжении всего банкета — и как только дело доходило до «точки закипания», майор был обязан произнести фразу:

— Товарищ генерал, вас к телефону!

После чего почтительно, под локоток, вывести генерала в туалет, промыть ему желудок, погрузить в машину и отвезти домой.

Так они и жили — в режиме четкой взаимовыручки. Однако, однажды случилось непредвиденное. Постоянный спутник генерала попал в больницу. А тут — новая официальная встреча с высоченными чинами, грозившая неотвратимым банкетом. Генерал подумал — и попросил другого майора о такой же услуге. Тот согласился.

Официальная часть пролетела быстро, и вскоре все чины последовали в банкетный зал. Сначала, как водится, все было чинно и мирно. Однако, вскоре старик-генерал начал сдавать позиции. Он явно «поплыл», окосел и уже сам начал подумывать о том, что неплохо было бы быть вызванным к телефону. А майор молчит. То ли стесняется, то ли сам выпил (хотя был уговор, что майор на банкете пить не должен)…

В конце концов генерал тяжело оперся о стол своими здоровенными красными лапищами и тяжело начал подниматься. Все остальные притихли, посчитав, что он желает произнести какой-то тост.

Наконец старик выпрямился и обвел всех присутствующих мутным взглядом. Все притихли еще больше. И тут на весь банкетный зал прозвучало:

— Да где же этот мудак с телефоном?

«Мы у него даже руль отняли!»

Случилась эта история лет пятнадцать назад. Один радист с нашего сухогруза, во время рейса в Японию, купил себе автомобиль. Японские машины, тем более подержанные, всегда были дешевыми. Правда, расположение руля с правой стороны было для многих в диковинку — но привыкнуть к этому было можно.

Покупку быстро растаможили, после чего сам радист в компании с механиком и старпомом отправились в ресторан обмывать покупку.

Обмывали очень тщательно — чтоб машина ездила быстро и не ломалась. Дошло до того, что радист, виновник торжества, напился буквально в дрова и даже не стоял на ногах. Механика тоже слегка заносило — и лишь старпом выглядел более-менее нормально. Поэтому он и сел за руль, решив развезти перебравших приятелей по домам. Рядом с собой, слева, он посадил радиста, а механик развалился на заднем сиденье.

Едут. Тут — гаишники, будь они неладны. Хотя, их ведь тоже понять можно — на водительском месте сидит человек, абсолютно пьяный, шатается и чуть ли не бьется лбом в стекло. Старпом начал было их уговаривать:

— Ребята, да нам только до дома доехать надо!

— Какой там домой! У вас водитель настолько пьяный, что вы только до ближайшего столба и доедете. Да еще и собьете кого-нибудь. На штрафплощадку! — негодовали гаишники.

— Ну, пьяный водитель, ну и что? — продолжал спорить старпом. — Так мы у него даже руль отняли! Вот, смотрите!

Инспектор заглядывает слева в машину — и правда, нет руля!

Недоуменная пауза разрешилась довольно быстро. Гаишники настолько оценили японскую диковинку, что отпустили (правда, под ответственность старпома) всю пьяную компанию по домам.

«Специально для русских»

В техническом отделе нашего управления как-то установили машину для уничтожения документов. Нам, в принципе, она была и нафиг не нужна — но уж раз установили, надо учиться ее использовать.

Первоначально мы в нее разные бумажки запихивали и с любопытством следили, как она превращает их в груду тончайших полосок. Однако, вскоре это нам надоело.

Сидим мы как-то в отделе, жара одолевает, делать нечего. Нет, вроде работа у всех есть — но ничего не хочется делать. Тем более, что шеф куда-то уехал.

Начали опять развлекаться с чудо-машиной. И тут кто-то из нас заметил на передней панели машины, возле кнопок, наклейку. На ней был изображен перечеркнутый мужской галстук.

— А-а, это чтобы галстук туда не попал — иначе задушиться можно, — догадались мы. — Специально для русских сделано, не иначе.

И тут же завязался спор — сможет ли эта машина уничтожить галстук с такой же легкостью, с какой истребляет бумагу. Одни утверждали, что, раз уж такая наклейка есть — то, значит, может. Другие, наоборот, считали, что наши советские галстуки никакой машине не под силу. В общем, спор дошел до того, что решили провести эксперимент.

Но никто не хотел жертвовать своим галстуком.

В конце концов, мы нашли галстук — он висел на спинке стула шефа вместе с пиджаком. День был жарким, и шеф, уезжая, оставил свои вещи в отделе. Мы долго не мучились вопросом — что сделает с нами шеф за такую мелкую пакость — все равно, мол, машина его испортить не сможет.

Короче, запустили машину и засунули в нее галстук.

И тут же прониклись уважением к импортной технике. Агрегат настолько изжевал и искромсал галстук шефа, что мы первые секунды были в восторге. И лишь потом подумали о неминуемой расплате.

Положили мы то, во что превратился галстук, шефу на стол, и в унынии стали его ждать. Приехал шеф довольно быстро. Мы сидели за столами и делали вид, что усиленно работаем, даже головы не поднимали. Шеф сделал несколько звонков по телефону и лишь потом заметил, что у него лежит на столе. Удивленно вскинув брови, он поднял это в руке.

— Эт-то еще что такое? — зловеще спросил он. Мы по-прежнему изображали полнейшую занятость в надежде, что кто-нибудь из нас придумает более-менее нормальный ответ. Однако, тишина стояла гробовая.

— Я вас спрашиваю — что это такое?! — повысил тон шеф. Мы оцепенели. Памятуя о том, что в наш отдел этот человек пришел, будучи опытным опером, мы поняли, что нас он все равно расколет. И решили сознаться сами.

— Понимаете, Сергей Васильевич, — промямлил я, — мы тут осваивали это новое приспособление для уничтожения документов. А там — видите — нарисован перечеркнутый галстук. Вот и вышел у нас спор — сможет она его порезать или нет… А галстук мы вам новый купим!

Тишина висела в воздухе еще несколько мучительно долгих секунд. Потом шеф презрительно усмехнулся и заявил:

— Хорошо хоть, что член там не нарисован!

Мы не выдержали и грохнули хохотом.