— Да, конечно могу, инспектор. Вскоре после самоубийства Рекса Хольта доктор Линдерхоф звонил по телефону. Я… э… случайно слышал часть разговора. Вы должны понимать, что как управляющий я обязан знать обо всем происходящем в отеле — официально и неофициально. Только так можно сохранить контроль над обстановкой.

"Другими словами, — подумал Гайд, — он подслушивал под дверью или на коммутаторе".

— Я тогда не знал, с кем говорил Линдерхоф, — продолжал Тэлбот, — но когда два–три раза было помянуто имя Рекса, я, естественно, стал прислушиваться.

— Продолжайте, — проворчал Ланг.

— Линдерхоф договорился со своим собеседником о встрече. Когда разговор закончился, я проверил на ком мутаторе, какой был заказан номер. Номер оказался в Вестминстере — номер фотостудии Хольта.

Последовавшая пауза была нарушена Гайдом, который спросил:

— Почему вы не сказали нам об этом раньше?

Управляющий отелем пожал плечами.

— В то время я просто не понял важности услышанного. Только сейчас, когда Хольт оказался замешан в это ужасное убийство Томаса Квейла, я подумал, что моя информация может иметь важное значение.

— Известно ли вам, мистер Тэлбот, — официально начал инспектор Ланг, что сокрытие от полиции жизненно важной информации влечет за собой…

— Инспектор, — Тэлбот протестующе взмахнул рукой, — все мы давно наслышаны об этом. А что на самом деле? Попробуйте предложить полиции свою версию — и вас попросят не совать нос не в свое дело. Похоже, вам всегда известно все заранее.

Лицо Ланга побагровело от гнева, а Гайд невозмутимо заметил:

— Вы не совсем правы, сэр.

* * *

— Говорит Гайд. Что нового, сержант?

На обратном пути в Лондон инспектор воспользовался специальным телефоном в машине, чтобы связаться с сержантом Томпсоном.

— Есть новости, сэр. Наконец‑то кое‑что прояснилось с фотографией Шона Рейнольдса.

— Вот как! Великолепно! Между прочим, похоже, что фотография Рейнольдса играет какую‑то роль в убийстве Томаса Квейла — у убитого было полно её отпечатков. Так что вы хотели мне сообщить?

— Мы нашли пару, позировавшую для фотографии, сэр.

— Хорошо!

— Излишне говорить, что это не Рейнольдсы.

— А кто же?

Сержант Томпсон передал ему подробную информацию и был доволен, услышав, как присвистнул, удивившись, его шеф.

— Любопытно, очень любопытно.

— Не правда ли? Полагаю, что в ближайшее время вы вновь посетите мистера Филиппа Хольта, сэр?

— Ответ утвердительный, сержант.

ГЛАВА 7

В "бикини" Рут Сандерс выглядела весьма эффектно. Инспектор Гайд увидел её мельком через дверь в студию, когда на следующий день посетил Филиппа Хольта. Лежа на низком пляжном топчане на фоне нарисованных залитых солнцем пальм и необыкновенно голубого Средиземного моря, Рут кокетливо улыбнулась ему и крикнула:

— Привет, инспектор! Извините, что не смогла открыть вам дверь мистер Хольт сказал, что я в неприличном виде.

— Для меня это было бы приятным сюрпризом, — отвечал Гайд, слегка зардевшись.

Не скрывая неудовольствия, Филипп попытался прикрыть дверь, за которой возлежала Рут, но инспектор, казалось, не торопился оторваться от соблазнительного зрелища.

— Я не знал, что ваш секретарь выступает и в роли модели.

— Это исключение из правила, — сердито ответил Филипп. Сегодня должна прийти профессиональная модель для рекламы лосьона "Солнечный ветер". А для экономии времени мы обычно заранее готовим кадр — ставим свет и все прочее.

Рут проворно соскочила с топчана, закурила и, приняв вызывающую позу, пожаловалась:

— Я просто бедная, никому не нужная дублерша, которая никогда не увидит себя на обложке журнала "Вог".

— Рут, ради всех святых…

— Мистер Хольт обычно не позволяет мне позировать в костюме… — Она неодобрительно указала на две полоски крас но–белой в горошек ткани, облегавшие её тело. — Думаю, пора ему понять, что хорошие фигуры есть и у других девушек — не только у этих высокомерных породистых моделей.

— У вас непристойные мысли, — рявкнул Филипп. — Накиньте хотя бы халат, если собираетесь в таком бесстыжем виде стоять тут и вести беседу с представителем Закона.

Загадочно улыбнувшись, Рут накинула на плечи белый пляжный халат, едва достигавший бедер и создававший ещё более волнующее зрелище.

— Итак, если у вас нет других вопросов… — нетерпеливо начал Филипп.

— Не совсем, — дружелюбно перебил его Гайд. — Только один вопрос, если позволите, мисс Сандерс. Когда мистер Квейл приезжал сюда, вы присутствовали?

— Да, инспектор.

— Вы случайно не запомнили, как он был одет?

— Кажется, помню… — она нахмурила брови и задумалась. — На нем было легкое пальто с бархатным воротником… темно–синий костюм… гвоздичка в петлице… а в руках маленькая собачка, по–моему, он называл её Сквирли.

— Понятно. Благодарю вас.

Видя, что инспектор удовлетворен ответом, Филипп торопливо и подчеркнуто громко захлопнул дверь в студию. Подойдя к окну в нише Гайд бросил восхищенно окинул взглядом открывавшийся вид.

— Вам очень повезло, мистер Хольт. Немало людей мечтали бы иметь такой роскошный вид из окна.

— Эта утешительная мысль приходит мне в голову каждый раз, когда в конце квартала я вношу арендную плату.

— Могу представить, что этот вид достался вам не даром. — Гайд отвернулся от окна, достал трубку и кисет. — Надеюсь, вы немного отошли после вчерашнего напряженного дня?

— Насколько это возможно для человека, который получил подтверждение того, что его брат был убит, а потом его самого чуть не арестовали по подозрению в убийстве.

Гайд кивнул и начал набивать трубку.

— Полагаю, я обязан вас поблагодарить, — продолжал Филипп. — Если бы вы, уверен, что инспектор Ланг наверняка упрятал бы меня в тюрьму за убийство Томаса Квейла.

— Инспектор Ланг — осел, — решительно заявил Гайд, чиркнув спичкой.

Замечание оказалось таким неожиданным, столь не свойственным обычной деликатной манере инспектора, что Филипп расхохотался.

— Это мое личное мнение, — поспешно добавил Гайд, — и, я надеюсь, оно останется между нами.

— Конечно, — пообещал Филипп.

Гайд попыхивал трубкой, стараясь её раскурить, а Филипп встал и зашагал по комнате.

— Инспектор, я зашел в тупик! Что мне теперь делать? Я думал, ключ мог бы буквально открыть передо мной дверь к тайне, но миссис Кэртис была так напугана случаем с автомобилем, что не могла говорить, а её брат только–только разговорился и… и его убрали. Я полон решимости выяснить все до конца об убийстве Рекса, но никак не могу понять, что же делать дальше.

— Может быть, заняться капралом Энди Вильсоном?

Покосившись на инспектора, Филипп убедился, что тот говорил совершенно серьезно.

— Что ж, согласен, видимо, это логичный ход. Он наверняка что‑то знает. Но я удивлен, что вы сами им не занялись.

— Занялся. И до того, как в него стреляли, и после.

— Но он не желает говорить?

— Во всяком случае со мной. Один вид инспектора полиции закрывает его рот на замок. Но не исключаю, что вам он может кое‑что рассказать. Он интересовался, не собираетесь ли вы как‑нибудь навестить его, и я взял на себя смелость обещать, что это произойдет сегодня вечером.

— Правильно. Я так и сделаю. Рад слышать, что он достаточно хорошо себя чувствует, чтобы принимать посетителей.

— Да, один, между прочим, у него вчера уже побывал: Лютер Харрис, владелец музыкального магазина.

Что‑то в тоне инспектора заставило Филиппа взглянуть на него повнимательнее.

— В этом, конечно, нет ничего странного?

Гайд воздержался от комментариев.

— Они были очень близкими друзьями, все трое, — продолжал Филипп, Рекс, Энди и Лютер. Когда Рекс и Энди бывали в отпуске, то частенько заходили в магазин Лютера.

— Да, "Модный уголок". Я помню: вы рассказывали. А к вам Лютер Харрис не заезжал, мистер Хольт?