— Что за чушь, Рауф! — возмутился султан, — Даже если что-то не так с двигателями, ты можешь вывести через люк два мощных катера, и использовать их, как буксиры!

— Увы, Ваше Величество, все суда в доковом трюме зафиксированы, и при такой качке нельзя их высвобождать. Они начнут биться о корпус раньше, чем мы откроем люк. И, волнение моря, когда у нас нет собственного хода, делает опасным открытие люка. Мы рискуем перекосом люка, и тогда один Аллах ведает, что случится с мега-яхтой…

— Зубы Иблиса! — выругался султан, — почему корабль за миллиард долларов не способен сопротивляться простому шторму?!

— Ваше Величество, я уже сообщил вам, что на наш гребной винт намоталось что-то…

— Что-то? Ты думаешь, Рауф, что оно само намоталось? А я не верю! Это из-за Лессера, шайтан меня дернул с ним связаться!.. Да! Это я верно сказал! Надо с ним связаться. Я желаю, Абдулла, чтобы ты немедленно связался с Гарри Лессером! Выполняй!

— Я повинуюсь, Ваше Величество, — выдохнул оманский старший офицер охраны, и без церемоний, выскочил из восьмиугольного зала.

К чести Абдуллы следует отметить, что через четверть часа, он вернулся к султану, и притащил ноутбук, по которому была установлена видео-связь с Гарри Лессером. На мониторе было видно, что молодой янки сидит с большой кружкой кофе за простым флотским столом и, видимо, чувствует себя вполне уверенно.

— Доброе утро, Хаммад, — поприветствовал он султана, — как ваши дела?

— Доброе утро, Гарри. Мне совсем не нравится ситуация! И я желаю, чтобы некоторые проблемы решились. Те проблемы, которые, как мне кажется, создали ваши люди!

— Мои люди? — переспросил Лессер, — Нет, что вы! Это были люди королевы Кинару. Я рассказывал вам о королеве Кинару вчера, за ужином. Вы помните, разумеется.

— Да, я помню, это королева туземцев — акваноидов. Но, причем тут ее люди?

— Видите ли, Хаммад, у акваноидов есть свои представления о том, какие действия с их коммерческим представителем допустимы, а какие — нет. Принуждение коммерческого представителя к чужой религии, и навязывание ему родства через женитьбу, считается недопустимым. Вот почему возникли проблемы, которые вас беспокоят.

— Подождите, Гарри, а кто сказал королеве, что вас принуждали и вам навязывали?

— Я, — ответил молодой янки.

Тут султан возмущенно взмахнул руками.

— Как?! Как вы могли сказать такое?

— У акваноидов, — пояснил Лессер, — не принято лгать. Сами акваноиды никогда не лгут, а разоблаченного пришлого лжеца они убивают на месте. Поэтому, будучи спрошенным о пребывании на мега-яхте «Рух», я рассказал все, как было.

— Я не понимаю! — султан вновь взмахнул руками, — Почему королеву акваноидов стала волновать ваша религия и ваша женитьба?!

— Хаммад, поймите меня правильно. Я не этнограф, и не теолог. У меня имеется только дилетантская гипотеза о том, почему королеву это волнует.

— Так, почему, Гарри?

— Потому, — ответил молодой янки, — что в мифологических представлениях нйодзу, как называют себя акваноиды, любой коммерческий представитель становится, в некотором смысле, частью племени — на тот период, когда он выполняет порученную миссию. Это значит, применительно к проблемной ситуации, что вы, уважаемый Хаммад, принудили некоторую часть племени нйодзу к ненадлежащим действиям оккультного характера. В представлении нйодзу, это создает риск для отношений между племенем и верховным божеством, точнее, космологической силой, известной здесь, как Водоворот Жизни. И королева, следуя обычаю, старается нейтрализовать возникшую оккультную угрозу.

— Гарри! Вы современный человек! Как вы можете верить в эту первобытную чушь?!

Молодой янки немного грустно улыбнулся.

— Мне жаль, Хаммад, но от того, чушь это или нет, и от того, верю я или нет, сейчас не зависит ровно ничего. Есть обычай нйодзу: уничтожать все свидетельства оккультного дефекта. Нет свидетельств — не было события. Взгляд дикарский, но в чем-то верный.

— А! — обрадовался султан, — Значит, моему кадию достаточно уничтожить страницы из регистрационной книги, чтобы проблема исчезла! Вы должны были сразу сказать!

— Нет, — Гарри покачал головой, — нйодзу, хотя пользуются письменностью, но придают первостепенное значение личному свидетельству. А поскольку они никогда не лгут, то единственный путь уничтожения свидетельства, это уничтожение носителя.

— Уничтожение носителя? — переспросил султан, — Как это?

— Это, — пояснил Гарри, — примерно так же, как уничтожается страница из книги.

Возникла пауза. Хаммад бин Теймур аль-Сайид нахмурился.

— Гарри, вы же не хотите сказать, что речь идет об убийстве свидетелей?

— Не хочу, — ответил молодой янки, — но приходится говорить именно об этом.

— И… — медленно произнес султан. — …Кого вы предлагаете убить?

— Хаммад, я ничего не предлагаю. Лично мне сама идея убийства человеческих существ кажется неприемлемой. Но, имеются семь свидетелей. Это охранник Салман и еще трое младших охранников, затем, это кадий и мулла и, наконец, это Итаф аль-Таммим.

— Что?! Клянусь адским огнем, это немыслимо! Как у вас язык повернулся?!

— Извините, но я лишь назвал свидетелей. Я рад, что вы, Хаммад, не присутствовали на мероприятии, иначе это была бы настоящая беда. А так — что ж, бизнес, как и шахматы, иногда требует жертвы фигур для достижения выигрыша.

— Бизнес? — изумленно переспросил султан.

— Да, бизнес, — подтвердил Гарри, — мы ведь на эту тему встречались с вами. Подводное коренное месторождение платиновых металлов, возможно — крупнейшее на планете.

— О, Аллах! Как вы можете об этом говорить в такой момент?!

В ответ Гарри Лессер снова чуть грустно улыбнулся.

— Так уж я воспитан. Трудная биография. Мать — юная разбойница-рецидивистка, отец — наркоман, оба умерли раньше, чем я научился говорить. Дедушка по отцу — миллиардер, своеобразный человек, поручил меня воспитательской заботе фигуранта, двадцать лет прослужившего у него решателем необычных задач… Вроде той задачи, которую мы в данный момент обсуждаем. Мне пришлось научиться смотреть на это спокойно.

— Так… — произнес султан, — …А могу я сам поговорить с королевой?

— Разумеется, Хаммад, вы можете! Королева любит общаться по SKYPE. Ее развлекает возможность говорить с призраком живого человека, возникающим на дощечке. Такое представление о видеосвязи у многих первобытных племен. Я могу сейчас поговорить непосредственно с мистером Нбунгу, торговым министром королевы…

— …Так, поговорите же! — в нетерпеливом отчаянии перебил султан.

Пока продолжался этот разговор (с предсказуемым результатом), в другом помещении бронепалубного крейсера «Хакодатэ» шли приготовления к спектаклю: «аудиенция по SKYPE с королевой акваноидов». Группа «дипломатов» пришла к выводу, что золотой вариант одеяния королевы (который использовался при встрече с майором Интерпола и страховым комиссаром) к нынешнему случаю не подходит. Султана Омана не удивишь обилием золотых побрякушек, позаимствованных у покойного эмира эль-Обейда. Но, в распоряжении группы оказался красивый раритет: парадные самурайские доспехи.

Вероятно, капитан крейсера старался соответствовать самурайскому образцу (что было модно в Японии эпохи «showa», после отмены моды эпохи «meiji», когда самурайская традиция отрицалась, как пережиток сегуната). Так вот, капитан изображал самурая и, соответственно, держал в своей каюте доспехи из тонкой лакированной стали, и мечи «katana» и «tanto». Оба меча, как вещи священные, он забрал с собой, покидая корабль, доспехи же оставил (как слишком громоздкие для шлюпки), но, по-японски аккуратно упаковал их в промасленный брезент. Так они не испортились более чем за сто лет.

Сейчас, тронный костюм королевы был утвержден в составе: