— Какой ты умный, Джош, просто обалдеть! Вот скажи-ка, что будет, когда на базовом авианосце, на котором акваноидов повезут выписывать дюлей, кто-то разговорится с акваноидом, в стиле «братишка, а что это у тебя кожа зеленая?». Тот, от не фиг делать, расскажет: «вот, участвовал я в секретной программе, инъекции какие-то, всякая такая херня, и теперь я могу нырять, как кашалот за кальмарами!». Дальше пойдут слухи, и какие-нибудь засранцы — журналисты вывалят в прессу, что, мол, в армии США такая незаконная программа, нарушающая Всемирную Центрожопинскую Конвенцию про гребаный человеческий геном, который нельзя менять, потому что бла-бла-бла! Ну?

— Херово, — констатировал Джош.

— Верно! — подполковник Адамс кивнул, — Вот почему пресс-служба Пентагона должна объявить всех этих подводных зеленых человечков домыслами прессы, и очень быстро избавиться от них. Например, продать их всех в какой-то коммерческий проект.

— На гипер-лайнер? — предположил второй охранно-боевой инструктор.

— Гм-гм… — пробурчал Адамс, — …Запомни, Оуэн, я этого не говорил.

— Да, сэр, вы не говорили. И я не говорил. Может, кому послышалось, а?

— Никто ничего не слышал, — невозмутимо произнес ассистент-офицер Джош.

Как японский бронепалубный крейсер «Хакодатэ» образца 1904 года попал на вечную стоянку в коралловом массиве Фарадей — история темная. Скорее всего, он участвовал вместе с крейсерами «Ниитака» и «Цусима» в конвоировании морских транспортов от Кейптауна до Коломбо, попытался срезать угол через Маскаренское плато… И срезал заклепки по левому борту. Потоки воды хлынули сквозь разошедшиеся швы, капитану пришлось отдать приказ, начинающийся словами: ресурс живучести судна исчерпан.

Глубина здесь 12 метров и, когда «Хакодатэ» встал на дно, его палуба лишь немного покрылась водой, а надстройки, мачты и трубы остались над поверхностью. Корабль остался почти ровно на киле — очень кстати для акваноидов, решивших, что стальная коробка, хотя и заржавевшая, но в общем, сохранившаяся, еще послужит в качестве скрытной базы. Бригада работников с современной сваркой ликвидировала бреши в корпусе, затем была откачана вода, заделаны мелкие течи, и на внутренних палубах проведен легкий освежающий ремонт. Без фанатизма и эстетства…

…Но, некоторые элементы грубого эстетства присутствовали, так что Гарри Лессер получил возможность отмокнуть в почти настоящей японской круглой ванне «furo», созерцая висящую на стене табличку с тремя начерченными в столбик иероглифами:

На самом деле пора было уже вылезать, и возвращаться к вопросам бизнеса, но волевой потенциал молодого янки, потраченный в процессе финтов на мега-яхте «Рух», не успел накопиться, и силы воли не хватало, чтобы извлечь себя из ванны. Кроме того, изрядно побаливали отбитые ноги и ребра. Не шутка это — прыгать с 20 метров без подготовки…

…Он меланхолично размышлял на эту тему, когда дверь открылась и в помещение, без всякого стука или иного сигнала, зашла оливковокожая банту.

Капрал Панзи из снайперского дивизиона KLFA (сразу вспомнил Гарри).

— Привет! — деловито сказала она, — Ты там не заснул, нет? На камбузе жратва готова. Я просто для информации говорю. Если ты жрать не хочешь, то нам больше достанется.

— Вот уж фиг, — отреагировал он, — я не допущу, чтоб вам больше досталось.

— Тогда вылезай, давай, и пойдем. Вот, я тебе сухие тряпки принесла.

С этими словами капрал положила на скамью рядом с ванной серебристый теннисный костюмчик (шорты, футболка, и спортивные сандалии). На девушке, кстати, был надет абсолютно такой же комплект.

— Как на корте на гипер-лайнере «Либертатор», — заметил Гарри.

— Ага, — она кивнула, — мы оттуда вытащили четыре контейнера всяких тряпок. Эти вот подвернулись под руку. А что? Удобно. На самом деле, я бы сыграла в теннис. На вид, красиво, только я не умею.

— Если будет корт, то я научу, — пообещал молодой янки, и добавил, глянув на японскую табличку, — koufuku yume.

— Что-что? — переспросила она.

— Иероглифы такие, — пояснил он, — а перевод: счастье мечтать.

— Ясно! — капрал кивнула, — Короче так: если ты еще не в норме, то я могу помочь тебе вылезти. А если ты стесняешься, то я могу отвернуться.

— Все ОК, — ответил Гарри, оперся ладонями на край круглой ванны, и вытащил себя из убаюкивающей теплой воды в относительно-прохладное помещение.

— У-у… — протянула капрал Панзи, — …Неделю будешь ходить с синяками на ногах.

— Спасибо, прекрасная леди, у вас дар приносить радость несколькими словами! — Гарри церемонно поклонился.

— Ой, классно! Как в кино! — капрал похлопала в ладоши, — Ну, идем, я тебя покормлю.

— Да, идем… Слушай, а что такое KLFA?

— Kenya Land and Freedom Army, — ответила она, — а обычно нас называли «мау-мау».

— Что? Мау-мау? Повстанцы, которые…

— …Про каннибализм — это буржуазная клевета, — перебила она, — мы съедали некоторое количество врагов только для дела. Активно действующему бойцу надо кушать мясо.

— Да, Панзи, с этим не поспоришь. А, кстати, какая жратва на камбузе?

— Там китайские утиные колбаски с фасолью, и чай с яблочным джемом. Очень вкусно.

Рассвета в это утро не наблюдалось. Просто, черная ночная мгла стала серой, а с неба, с возрастающей интенсивностью полетели мелкие водяные капли. Первые порывы ветра завыли над открытой палубой. Над уже подросшими волнами кое-где взлетали клочья сорванной пены. «Рух», стоявшая на двух якорях в полутора милях к востоку от банки Фарадей, не должна была сдвинуться с места — но сдвинулась. Капитан Рауф аль-Нафут некоторое время не мог поверить своим глазам, но и приборы на электронной панели, и собственные глаза, убеждали его, что корабль под действием волн и ветра, постепенно разворачивается и начинает смещаться в сторону коралловых рифов Фарадея.

Надо отдать должное капитану аль-Нафуту: он сразу начал действовать.

Первое: проверить якоря.

Увы — обе якорные цепи оказались чем-то обрублены, а якоря, видимо, лежали на дне.

Второе (раз якорей нет): включить двигатель и уйти на восток, подальше от рифов.

Двигатель заработал, но очень странно, будто вхолостую, и без всякого воздействия на движение мега-яхты.

Аль-Нафуту была по опыту знакома такая картина: она бывает, когда на гребной винт плотно намотался промышленный рыболовный трал. Тут не обойтись без водолазов, и работать по освобождению винта придется долго, и в любом случае, это не сделать при усиливающихся волнах и качке.

Вывод: если в течение ближайших двух часов не придет буксир, и не утащит мега-яхту подальше от рифов, то надо эвакуироваться.

Надежды на вертолеты никакой. Пока их подготовят, качка усилится так, что сделает невозможным взлет с палубы. В любом случае, мест в вертолетах мало. А вызвать еще вертолеты береговой охраны Сейшел — поздно. Они не полетят сквозь шторм.

Остается вариант эвакуации на шлюпках. Эти шлюпки (неуклюжие, но вместительные закрытые катера из армированного пластика) — вещь надежная, но есть риск, что шторм подхватит их и размолотит о рифы (вслед за мега-яхтой, которая наверняка обречена).

Не видя выхода из аварийной ситуации, Рауф аль-Нафут пошел рапортовать султану.

…Хаммад бин Теймур аль-Сайид и так уже находился сейчас не в лучшем настроении, выслушивая объяснения офицера Абдуллы о том, что Гарри Лессер исчез, и два бойца охраны убиты, британские инструкторы улетели на вертолете, и с ними нет связи. Как султан намеревался реагировать на это, осталось неизвестным. Сообщение Рауфа сразу переключило Его Величество на более актуальную тему: спасение от шторма.