…Вынырнул внутри надстройки этого корабля, которая (при ближайшем рассмотрении) оказалась слегка переделана с помощью пластиковых лент и герметика, и превращена в примитивный водолазный колокол. В воздушной части, за столом, двое мужчин (также «оливковокожих») уже ждали гостя.
— Здорово, Хэнк! Знакомься, это Хуа Лун-Фен, старшина грузчиков.
— Здравствуй, — лаконично добавил названный старшина.
— Привет, Элам, рад знакомству, Лун-Фен, — сказал прибывший, усаживаясь напротив, — я смотрю тут есть чай.
— Есть, — подтвердил Элам Митчелл, а Хуа Лун-Фен без лишних слов, ловко наполнил из чайника одну из кружек и протянул гостю.
— Мерси, — сказал младший офицер ССБ Хэнк Торнтон, и сделал глоток, — неплохо вы тут устроились. А как я устроился?
— Ты тоже хорошо устроился, — сказал старшина-китаец, — ты загарпунил морского угря. Сейчас ты расстелил на своей лодке пленку, и начал этого угря потрошить. Если хочешь кушать рыбу сырой, просто с солью, то потрошить надо сразу. Важное правило. Ты не беспокойся. «Шпики» с патрульного катера ССБ верят, что видят тебя. Если они вдруг захотят подойти поближе, и убедиться, что это ты, то тот ты нырнет, а потом этот ты, который ты, как ты, вынырнет там через полчаса.
— А пока угощайся, Хэнк чтоб тебе не было обидно, — добавил Митчелл, и развернул на столе пластиковый пакет, в котором были аппетитные белые ломтики какой-то рыбы.
Хэнк Торнтон прожевал кусочек, запил чаем, улыбнулся, и похлопал в ладоши в знак высокой оценки качества блюда. Лун-Фен тоже улыбнулся и спросил:
— Как тебя отпустили с гипер-лайнера?
— Это награда от долбанного эмира. Правда, пришлось пофантазировать. Эмир хотел наградить меня каютой-люкс, одним слугой-поваром, двумя наложницами и весьма выдающейся зарплатой. Разумеется, при этом мне надо было перейти в ислам. Мулла, приглашенный на беседу, объяснил мне преимущества этой религии. И кстати, у него имелся мой персональный файл из достаточно секретного архива CIA. Это значит, что администрация «Либертатора» неформально сотрудничает с разведкой США.
— А зачем они тебе показали твой файл? — удивился Элам.
— Они мне это не показали, но мулла знал, что я получил ранения, работая в исламском регионе Кашмир. Для муллы это был довод: мол, бог мне дал знак насчет ислама.
— Такой знак можно толковать в разные стороны, — заметил Хуа Лун-Фен.
— Черт с ним, — Хэнк махнул рукой, — важно другое: миссия была секретная, и данные о происшествии можно было достать только по неформальным каналам. А эмир запросто разбрасывается этими данными. Значит, они ему легко достаются.
Китайский старшина медленно кивнул головой.
— Да. Если такие контакты есть, то это важная информация для нашего дела.
— Вот-вот, — сказал Хэнк, — я это отметил. А в разговоре с эмиром и муллой я «включил дурака». Мол, не надо мне ни дворцов, ни красавиц, а надо только подводную охоту. С детства, мол, мечтал. В чем-то это правда, и сквозь барьер веритации это проскочило. Я думаю, вы уже понимаете, что мотивированная легенда может пролезть через барьер, а немотивированную легенду лучше не выдумывать. Перекосит, как от гвоздя в заднице.
— Это точно, — согласился Элам, — и все же, странно, что эмир тебя вот так отпустил на подводную охоту. Ты не подумай, что мы тебя в чем-то таком подозреваем…
— А ты скажи: «мы тебя ни в чем не подозреваем», — предложил Хэнк.
Возникла пауза. Потом Элам вздохнул и развел руками. Хэнк хмыкнул и заключил:
— Не можешь ты так сказать. Гвоздь сразу будет в заднице. И правильно. Ты сейчас по любой логике должен меня подозревать. Лун-Фен тоже должен меня подозревать. А я должен подозревать вас обоих. Такая у нас диспозиция. Теперь, я объясняю про эмира. Исламская аристократия не любит, чтобы слуги видели унижение кого-то из их семьи. Принц Азим Мансур попал в плен к пиратам, эмиру пришлось заплатить выкуп, и я это видел. В идеале, меня следовало тихо прирезать, однако эмир считает меня полезным. Выслать меня с глаз долой, на время, пока свежа память об унижении, стало для него приемлемым компромиссом между обычаем и прагматикой.
— А если бы он приказал тебя прирезать? — спросил китайский старшина матросов.
— Тогда, Лун-Фен, я, вероятно, лежал бы на дне, прирезанный.
— Ты храбрый парень, Хэнк, — заметил Элам.
— Я дурак, — спокойно ответил бывший лейтенант американской фронтовой разведки.
— Умный человек, — философски заметил Лун-Фен, — это дурак, который ясно понимает, насколько он дурак, когда он дурак, в чем именно он дурак, и почему так получается.
Хэнк Торнтон снова улыбнулся:
— Люблю я такие буддистские афоризмы. Ладно. Теперь непосредственно по делу. Пока гипер-лайнер выполняет рейс на Порт-Луи Маврикий и обратно, здесь должны пройти несколько мероприятий. Во-первых, придет морской паром класса «Barberi» из Дар-эс-Салама, и привезет 5 тысяч девушек. Они прямо на борту адаптируются к последствиям веритации. Их уже вакцинировали, а паром сейчас на полпути к Маскаренскому плато.
— Если сюда приедут девушки, то начнется хрен знает что, — заметил Элам Митчелл.
— Они приедут не сюда, — пояснил Торнтон, — а в южную зону плато, к атоллу Каргадос, примерно триста миль на юг отсюда. Каргадос частично надводный, и там существуют проверенные точки якорной парковки. Кроме парома туда придет индийский баржевоз, который привезет четыре плавучих ядерных реактора класса ZEEP-11MW. Правда, как болтают в ССБ, эти реакторы еще тестируются в Порт-Уттари. Что-то с параметрами.
— Но, — сказал Лун-Фен, — довольно скоро все узнают и про реакторы и про девушек.
— Ты прав, — согласился Хэнк, — так вот, за то время, пока все не узнали, администрация предполагает провернуть генеральную часть проекта «Футуриф».
— Минутку, — встрял Элам, — а что атолл Каргадос? Администрация его купила?
Хэнк Торнтон покрутил головой.
— Нет, вроде, арендовала у правительства Маврикия, лет на сто. На этом атолле только подводная часть большая, а суша — так, несколько рифов и отмелей, чуть больше ста гектаров площадью. Население — ноль. Каргадос не очень-то нужен маврикийцам. А администрации гипер-лайнера он нужен. Есть у вас что-нибудь, на чем рисовать и чем рисовать?
— Держи, — сказал Элам и протянул Хэнку подводный планшет с фломастером.
Тот кивнул, быстро начертил схему из стрелочек, и начал комментировать.
— Вот на Каргадос приходит паром класса «Barberi» и 5 тысяч девушек делятся на две группы. Они будут проходить обучение и тренинги по разным программам. Затем одна группа заменит весь рабочий и матросский персонал на гипер-лайнере…
— …Минутку, а теперешний персонал куда? — спросил Элам.
— Ну, по мысли Администрации, вольнонаемных, не веритированных, отправят домой в конце весны, по истечении временного контракта. А веритированных отправят за борт, обживать комплексы на рифах, которые вы сейчас строите. По мнению хозяев проекта, мужики вроде вас слишком опасны, несмотря на веритацию. А девушки — это девушки.
— Понятно, — Элам кивнул, и спросил, — а что другая группа этих девушек?
— Они будут персоналом плавучих подводных АЭС типа ZEEP-11MW. Их натренирует бакалавр Марти Логбе. Я ее видел вчера мельком. Толковая девчонка, инженер-физик, закончила Технологический университет Ква-Зулу в Дурбане.
— Я знаю этот университет, — сказал Элам, — я там тоже учился. А как ее завербовали?
В ответ Хэнк Торнтон пожал плечами.
— Обыкновенно. Пообещали ей хорошую работу, потом веритировали. Почему-то среди администрации бытует мнение, что чернокожие женщины простоваты и послушны.
— Надо же! — Элам удивленно качнул головой, — Кто им сказал такую херню?
— Без понятия, — Хэнк снова пожал плечами, — я знаю только, что бакалавр Логбе будет тренировать этих девушек, будущих операторов, на полигоне Каргадос. Это большой полупогруженный атолл к югу отсюда.
— Я представляю себе Каргадос, — сказал Элам, — довольно скоро мы туда доберемся. В нашем графике это есть. И брошенный объект на банке Лоденор тоже, видимо, будем достраивать мы, Ну, ладно, а что ССБ дальше будет делать с доктором Бенчли?