— По каким признакам это теракт? — поинтересовалась Елена.

— Время, место, цель, метод, — Мэгги, последовательно загнула четыре пальца.

— Так, — Елена кивнула, — а кто, по-твоему, автор?

— Я думаю, что межправительственный американо-европейский концерн NESACOM.

— И я думаю также, — поддержал Тео, — потому что, во-первых, ищи кому выгодно, а во-вторых, самому концерну поручено расследование. И они уже объявили, что виновата флуктуация магнитного поля, вызванная протуберанцем на Солнце. Форс-мажор! Они никому не платят штрафы. Очень удобно быть частью мировой империалистической верхушки. Правда, результат у них получился противоположный ожидаемому.

— Они, — приняла эстафету Мэгги, — рассчитывали сорвать старт «Луна-пони», а вышло наоборот: «Луна-пони» успешно стартовал, и корректировка полета шла с наземных (а точнее, морских) радиостанций в комбинированном диапазоне: километровые волны — между разными станциями и дюймовые — между станциями и аппаратом «Луна-пони». Древний, примитивный метод, но результат достигнут. Теперь космодром «Футуриф» получил превосходный PR для развития. Это же гигантский плюс: уметь обходиться собственной инфосетью радиосвязи, не зависящей от спутниковых монополистов.

— В таком случае, — заметила Елена, — логично предположить, что команда «Футуриф» спровоцировала этот теракт-спецоперацию. Ищи кому выгодно, как предложил Тео.

Мэгги и Тео переглянулись, и Тео произнес:

— Сильный ход. NESACOM может это вбросить, и нам надо будет как-то парировать.

— Надо заранее строить контригру, — уточнила Мэгги.

— Я об этом и говорю, — согласился Тео, — и, надо сказать спасибо Елене.

— Да, — Мэгги протянула руку и коснулась плеча голландки, — огромное спасибо.

— Никаких проблем, — Елена улыбнулась, — по-моему, идея лежала на поверхности. Мне оказалось проще это увидеть, я же три года служила в международной полиции. Такие финты суперконцернов при локальных конфликтах — обычное дело.

— Расскажи! — попросила юниорка Стелс.

— Рассказать? — Елена вздохнула, — Ладно. Вот пример: водяной кризис в Суринаме. Это недавняя история, и я была там, хотя не с самого начала. В начале кто-то вылил в море Бломместайна целую баржу химикатов, используемых для экстракции золота из руды.

— Что за море такое? — спросил Сван.

— Это, — пояснила Елена, — водохранилище, оно больше, чем наше озеро Эйсселмер.

— Ни хрена себе… А кто сбросил химикаты?

— Сван, давай я расскажу по порядку. Химикатов не хватило, чтобы отравить все море Бломместайна, но, с учетом еще и передохшей рыбы, вода стала не совсем безопасной. Полмиллиона жителей оказались на грани гуманитарной катастрофы. ООН заключило контракт со знаменитым пищевым суперконцерном PANEM для экстренной поставки питьевой воды на сумму примерно 50 миллионов долларов. Но, деятельность PANEM наткнулась на дикую враждебность жителей. Они разгромили офис филиала PANEM в Парамарибо, а нескольких сотрудников PANEM изрубили мачете прямо на улице. Это привело к отправке миротворцев. Наша команда прибыла в Парамарибо спецрейсом из Амстердама, а в Амстердам обратным спецрейсом удрало правительство.

Тео Клеантис, кивнул, показывая, что в курсе этой истории, и спросил:

— Водяная революция, не так ли?

— Да, — сказала Елена, — так это назвали позже, когда дирекция PANEM заявила, что вся проблема в экстремистской оппозиции, которая отравила воду, чтобы создать кризис и захватить власть. Но оппозиция, а точнее новая власть заявила, что сброс химикатов в море Бломместайна — это диверсия PANEM для наживы на поставках питьевой воды.

— Почему-то, — заметила Мэгги, — я уверена, что вторая версия ближе к фактам.

— Да, — подтвердила Елена, — я в этом убедилась, побывав, на месте. Оппозиция не могла незаметно достать такое количество химикатов этого типа, а PANEM могла, поскольку транспортная компания, обслуживавшая золотые рудники, контролировалась PANEM.

— А чем дело кончилось? — спросила Стелс.

— Ничем, — Елена пожала плечами, — мы торчали в Суринаме два месяца, охраняя точки раздачи питьевой воды, и улетели обратно. А отравление море Бломместайна признано следствием общих проблем в транспортной инфраструктуре страны.

— Непонятно! — воскликнула Стелс, — Ты была в международной полиции. Ты могла…

— Не наезжай на Елену, — перебила Мэгги, — ничего она не могла в такой ситуации.

— Почему не могла!?

— Потому! Как ты думаешь, кто платит деньги чиновникам в ООН? Ребята из джунглей Суринама, или транснациональный концерн с оборотом 100 миллиардов баксов в год?

Юниорка-акваноид бантоидного происхождения задумчиво произнесла «у-у», и стала размышлять (быть может) над несовершенством мироздания. Но тут, будто Афродита Киприда из морской пены, возникла принцесса Эмми и жизнерадостно объявила:

— Мной проведен локальный референдум среди туземцев: согласны ли они, чтобы в их акватории, ниже рыбопромысловой глубины, был размещен лютеранский собор. Они ответили: «да, если в стороне от главных отмелей». Стелс, а ты что скажешь?

— У-у… — юниорка снова задумалась, — …А, все-таки, где конкретно?

— Они предложили долину Фируз, — ответила принцесса, — но я не в курсе, где это.

— Про долину Фируз, наверное, надо спросить у Фируз, — загадочно произнесла Стелс.

— А насколько это сложно?

— Это совсем несложно, Эмми. Я могу бросить ей SMS, мы с ней немножко дружим.

— Тогда, Стелс, сделай это, пожалуйста.

— ОК, — сказала юниорка-акваноид, вытащила плоский телефон из кармана шортиков и, высунув язык от напряжения творческой мысли, стала сочинять SMS.

Тео, тем временем, протянул принцессе полотенце, и поинтересовался:

— Как тебе наша имитация межпланетного пространства?

— Ты про воду в дырке бублика? — спросила Эмми.

— Да. Ты ведь наверняка посмотрела, как там это выглядит.

— Разумеется, я посмотрела. Похоже на бассейн лаборатории NASA в Хьюстоне. Я там однажды была на экскурсии. Вам тут проще. Полу-лагуна есть, не надо строить. А вот ориентирующийся шарик мне действительно понравился.

— Какой еще шарик? — спросил Сван.

— Это, — пояснила принцесса, — сфера, наподобие футбольного мячика, только с нулевой плавучестью. Внутри сферы есть процессор, сервоприводы и гироскоп. Сфера висит в толще воды, и может поворачиваться за счет раскрутки либо торможения гироскопа в выбранной плоскости. Имитация ориентирования беспилотной космической капсулы. Любой маневр требует, чтобы дюзы капсулы смотрели в нужную сторону.

— Это для проекта «Луна-пони»? — предположил гало-рок музыкант.

— Это для всех наших проектов открытого космоса, — поправила Мэгги, — и, Луна-пони, конечно, тоже ориентируется по этой схеме. Качество процедуры мы сможем оценить завтра вечером, когда Луна-пони будет переходить на траекторию спутника Луны.

Пока происходила эта научно-прикладная беседа, юниорка Стелс успела обменяться с абонентом несколькими SMS и гордо предъявила принцессе последнее из полученных сообщений:

«Я, Фируз аль-Бахри ат-Салале бин-Нургази, разрешаю строить лютеранский храм в подводной долине Фируз региона Норд-Родригес в полосе глубин 600–700 футов».

Прочитав этот текст (почти на пределе числа символов для SMS), Эмми Оранс резко хлопнула в ладоши.

— Превосходно, Стелс! Спасибо! А кто она, эта обстоятельная мисс Фируз?

— Она доверенный боцман и двадцать первая наложница Хэнка Завоевателя.

— Оригинальный титул, — оценила принцесса, — что ж, разрешение есть. Теперь остается проработать технические вопросы строительства. Я звоню в дирекцию UB-OX. Только сначала я оденусь, иначе меня могут неправильно понять.

Пока Эмми Оранс одевала свою униформу армейского корнета, вытаскивала из сумки ноутбук, загружала систему, и дозванивалась по SKYPE до знакомого топ-менеджера голландской фирмы UB-OX, Сван тихо спросил у Елены:

— Слушай, а в чем прикол этого бизнеса с подводным лютеранским собором вообще?