В нашем фильме Клоун Леонид Енгибаров вновь выходит на манеж со своей скрипкой… И вновь летают в его руках весёлые зонтики… А медали гроздью высыпаются из его шляпы… И милая девушка из партера бросает к ногам Клоуна розу… И Клоун уходит по проволоке – прямо в световое око софита… и идёт дальше – по Млечному пути… всё дальше и дальше… в Вечность. Но он вернётся вновь. Потому что мы с ним не прощаемся. Потому что нет в конце нашего фильма грустного и безнадёжного слова «Конец». А есть тёплые и хорошие слова:

«ВОЗВРАЩАЙСЯ, КЛОУН!»

Так что всё, в итоге, сбылось…

Или – почти всё…

Надо было только досмотреть цепочку событий до конца…

…Осень 1970 года…

…По Садовому дождевому кольцу на «букашке»…

…В синем троллейбусе, поливаемом дождём и облепленном жёлтыми листьями…

…Жёлтое на синем – это красиво…

…Можно ехать по Садовому кольцу по часовой стрелке, можно – против часовой… можно смотреть в мокрое окно… ах, как хорошо я выучила Садовое кольцо за эту осень… Маяковка с угрюмым гигантским поэтом, недовольно глядящим на магазин «Колбасы», где колбасы не было уже тысячу лет, а продают только кильку в томате, и Маяковский очень по этому поводу горюет. Грустно быть памятником – не можешь даже перевести взгляд на что-то другое, более интересное… Площадь Восстания с серой, нахохленной высоткой, уходящей своим шпилем в серое, клочковатое небо… да и небом это не назовёшь – так, грязная, закопчённая вата… Смоленская площадь, проезжаю мимо окон Тишлер, которая сейчас, как примерная девочка, сидит на лекциях в институте (в котором через энное количество лет она сама будет преподавать историю книжного дела), а я, законченная прогульщица, катаюсь на троллейбусе…

Но я не просто катаюсь! Пишу стихи. Сочиняю сценарии клоунад. Мой рабочий кабинет – кольцевой троллейбус, с окнами, перечёркнутыми дождём…

Странные стихи иногда сочиняются. Искренне, от души, но – про то, чего у меня никогда не было. И, наверное, не будет… Какой милый? кто меня качал на коленях? кому я завариваю кофе?… И никакого пари я ни с кем не заключала. Всё-таки удивительная вещь – поэзия: совершенно другой, но, вместе с тем, абсолютно реальный мир. Мир, где возможно невозможное… И так сладко от своих собственных строчек, и так горько…

Мама думает, что я по утрам уезжаю в институт. Но это не так. С начала октября я там не появляюсь. На втором курсе у нас неожиданно ввели в программу ненавистную мне математику. Вот так сюрприз! Но это – не всё. Ещё ввели умопомрачительный… бухгалтерский учёт! Бухучёт. Какое пыльное, тоскливое слово… Бухучёт! – как будто тебя бьют по голове пыльным, тяжёлым томом, с пожелтевшими страницами, проеденными жирной молью…

Зачем, люди?! С какой стати?! Мы ведь поступали на гуманитарное отделение! С таким поэтическим названием – книговеденье! Нам говорили: мы из вас сделаем знатоков книги. А теперь вот признались, что собираются из нас делать товароведов и продавцов книг. Но я не хочу быть продавцом! Я не собираюсь стоять за прилавком. Хотя кому-то это, может, и в радость. Но – не мне. Потому что это – НЕ МОЁ! И даже романтическая деятельность товароведа – это тоже не моё.

Но если заканчивать институт, то три года оттруби потом по назначению: как в армии, как в тюрьме. Потому что, если откажешься, то теряешь диплом. Вот такая петрушка! Точнее – ловушка. Тогда зачем высиживать эти лекции и париться на экзаменах?

– Просто у нас самообразование за счёт государства, – смеётся Дюшен. – Романуш, не напрягайся так сильно.

Девчонки такие философичные. И мудрые, не по летам. Говорят: «Ну, и ладно! Продавцами – так продавцами, товароведами – так товароведами. Не об этом, конечно, мечтали, но зато книг дефицитных за три года накупим – на всю жизнь затаримся!» И отправляются на лекцию по бухучёту.

Я с изумлением смотрю на них – и не понимаю: каких винтиков у меня внутри не хватает, что я не могу вот так же спокойно шагать вместе с ними?… Ну, не хочу, не хочу, не хочу я за прилавок! не хочу на склад (хоть там и вкусно пахнет новыми книжками), не хочу затариваться. Не хочу где-то трубить против своей воли, наперекор всем своим мечтам и желаниям. Это же форменное насилие! И обман. Сначала в программе было одно, и вдруг – появилось совсем другое. Терпеть не могу, когда мне врут. Вот этот обман – самое противное и унизительное.

Кто-то говорит: всего три года учиться осталось, а потом каких-нибудь три года отработать, куда пошлют (не всю жизнь ведь!) – и ты вольная птица! ПОТОМ. Три плюс три – вы думаете, это – шесть? Это в арифметике три плюс три будет шесть, а в жизни – это целая вечность! Шесть лет!!! Да мы уже старухами станем к тому времени, чтобы начинать новую жизнь с нуля.

Да я и три дня не могу заниматься тем, от чего меня тошнит! А от бухучёта и от математики мою душу выворачивает наизнанку. У меня аллергия на цифры, я их ненавижу! Не хочу, не хочу, не хочу!!!

Заброшен институт. Сумасшедшая мечта – тоже выйти в манеж! – не даёт мне покоя. С отъездом Енгибарова ничего не изменилось.

Невозможность думать о чём-либо, кроме цирка.

Пошла и оформила в институте академический отпуск. В деканате страшно удивились: вроде, в зачётке у меня всё нормально, и они такие добренькие ко мне были: не отчислили хорошую студентку из-за гнусных стишат про «плешивого гада» – и вдруг сама делаю им ручкой и ухожу в академку. Пока – на год. А там – видно будет…

Забрать документы не решилась. Не из-за себя. Из-за мамы. Вдруг у неё и правду случится инфаркт?… Она столько лет мне это обещает. А вдруг это станет тем самым подходящим поводом?…

(В мыслях у меня – попробовать поступить всё же в Литинститут. Так, потихоньку, перейти из одного института в другой, чтобы мама и не заметила. А потом как-нибудь при случае, небрежно так, сообщить новость).

…И опять утро, опять дождь, опять холодный троллейбус с мокрыми окнами… и те же пейзажи за окном… как будто страницы изученной книги…

А можно читать книгу «Искусство клоунады», шикарная книга недавно вышла! В ней и про Моего Клоуна тоже написано. Но я бы написала лучше. И совсем по-другому… А ещё можно читать учебник по эквилибристике. Я ведь должна всё знать, всё уметь. Как Мой Клоун! Хотя это очень смешно: проходить уроки эквилибристики в уме… в троллейбусе… катаясь по Садовому Кольцу… Но, может, это и есть эквилибристика высшего класса?…