– Знаешь, Майк, сейчас выплыло еще кое-что. Ты помнишь дело Карнинга три года назад?

– Нет.

– Он совершил шесть убийств на сексуальной почве, при этом трупы были изуродованы до неузнаваемости и все такое прочее. Его взяли и засадили в сумасшедший дом, поскольку он оказался психически ненормальным. Через два с половиной года он внезапно пришел в себя и тут же сбежал. Его нашли в каком-то заброшенном доме, но он предпочел сгореть заживо, вместо того чтобы сдаться полиции. Так мы считали. В головешках не нашли достаточно останков, чтобы произвести идентификацию трупа, так что доказательств не было. И вдруг сегодня нам позвонили и сказали, что недавно люди видели в городе Карнинга. Так что… моя версия о сексуальном маньяке… она теперь мне не кажется такой уж маловероятной.

– Но вы все же еще продолжаете разыскивать Гейтса?

– Да.

– А как насчет яда, которым могла быть отравлена Постон?

– Медэксперт продолжает исследования. Если что-то будет выяснено, мы этим займемся. И только для того, чтобы ты не считал, что мы пренебрегаем версиями, я обращусь к Интерполу: может, у них есть что-нибудь на Али Дюваля. Ну, и попрошу прижать типа в забавной шляпчонке.

Я улыбнулся Пату и пожелал ему спокойной ночи. Ему и так сегодня выпало достаточно неприятностей.

* * *

Вернувшись к себе в отель, я обнаружил четыре сообщения от Вельды. Она просила позвонить ей по указанному номеру в Брэдбери. Номер, оставленный Вельдой, оказался номером телефона небольшого мотеля за городом. Но Вельды не оказалось на месте, поэтому я попросил передать ей, что позвоню позднее. Однако когда я позвонил через час, ее по-прежнему не было. Я выключил свет и уснул.

Она позвонила сама в три часа ночи.

– Майк?

– Слушаю, детка.

– Не знаю, насколько это важно, но сегодня утром на автостанции я кое с кем познакомилась.

– С кем же?

– С одной девушкой. Она плакала в туалете, и я попыталась выяснить, в чем дело. Когда она наконец успокоилась, то рассказала, что застряла в этом городе и не имеет возможности вернуться в Нью-Йорк.

– Действительно, очень грустная история, дорогая…

– Да ты послушай только! Я угостила ее кофе и выудила у нее всю историю. Ее вчера привез сюда какой-то мужчина, которого она подцепила в баре, когда была под градусом. Он сказал, что отвезет ее на шикарную вечеринку. По дороге он сообщил ей, что работает в одном из посольств. Постепенно она протрезвела, и ее новый приятель разонравился ей. Его разговоры сначала разозлили ее, а потом испугали. Пару раз он останавливал машину и приставал к ней, но, к счастью, ему мешали встречные машины. Она с ним дралась, но удрать не сумела. И он все время говорил, что его хозяин умеет заставить женщину делать все, что надо. Стоит только как следует избить ее или причинить ей боль, и уж тогда она будет делать все, что захочешь. К тому времени она была уже в истерике. Они добрались до Брэдбери, и он остановился, чтобы заправиться. Правда, у него не оказалось денег, чтобы заплатить за бензин. Тогда он оставил в залог свои часы и сказал, что вечером заедет за ними. Это все, что она слышала. Как только он отвернулся, она улучила момент и удрала, но ее кошелек остался в машине, и поэтому ей нечем было оплатить проезд до Нью-Йорка.

– Неужели она не слышала об Обществе помощи туристам? – спросил я.

– Вероятно, нет, – сердито ответила Вельда. – Во всяком случае, я дала ей пятнадцать долларов, чтобы она могла привести себя в порядок. Ночь она провела в кустах, а ей надо было пойти к автостанции, чтобы показать мне этого типа, когда он придет за часами.

– Ну, и ты ждала черт-те сколько, а она не пришла?

– Не пришла.

– Да, так я и думал, плакали твои денежки, киска.

– Но я нашла ту заправочную станцию, о которой она говорила. Тот парень уже забрал свои часы. Служащий на станции его не знает, но подтвердил, что он действительно иногда заправляется у них и на самом деле, должно быть, работает в посольстве, поскольку иногда приезжает на посольской машине.

Я спросил:

– Какой транспорт туда ходит?

– Три автобуса и два поезда ежедневно. Я наводила справки, но никто подходящий по описанию к этой девушке билета не покупал.

– Может, она просто остановила автобус по дороге в город?

– Я справлялась. Автобусы останавливаются только на отведенных им остановках. Так что я думаю, что она все еще здесь. Я собираюсь проверить мотели курортного района, может, она в одном из них. Возможно, она еще не оправилась от потрясения и боится ехать в таком состоянии. Ведь денег я дала ей достаточно: она может заплатить и за комнату, и за проезд.

– Ты не узнала, как ее зовут?

– Конечно, узнала. Джулия Пэлхем. Я позвонила к ней домой, но хозяйка сказала, что она еще не вернулась…

– Ну ладно. Попытайся отыскать ее, может, тебе и удастся вернуть свои денежки.

– Еще одно, Майк. Я тут наводила справки в местных магазинах. Так вот, в одном из них сейчас как раз подбирают все, что у них закупают посольства, когда там готовится прием. Они, конечно, этого не афишируют, но кое-что просачивается.

– В каком же из посольств?

– Пока не знаю. Не так-то легко к ним подобраться. Помимо их собственной охраны тут сейчас полно еще всяких типов в машинах без номеров.

– Это наши. В общем, ищи свою девушку. Завтра я тебе позвоню. Или ты сама позвони мне, Пату или Гаю. Целую тебя, детка, в твой пышный ротик.

– Иди к черту! – сказала она и повесила трубку.

Я взял со стола утреннюю газету и стал бегло просматривать ее. В основном здесь были политические новости вперемежку с сообщениями о кризисе за границей. В колонке Гая сообщалось, что Далси Макинесс возвратилась в город после успешной поездки в Вашингтон и вновь приступила к своим обязанностям неофициальной хозяйки светских приемов.

Я позвонил Гаю, но секретарша сказала, что он будет не раньше, чем через час. Тогда я набрал номер Эла Кейси и сказал, что хочу его видеть. Он пригласил меня к себе. Эл очень удивился, почему это я заинтересовался широким жестом Джеральда Юга, предоставившего свои владения в Брэдбери посольствам для развлечений, но не стал ни о чем расспрашивать, а передал мне папку с интересовавшими меня материалами. Ничего особенного в них я не нашел. Никакого материального ущерба Югу эта сделка не принесла, зато обеспечила паблисити.

Я спросил:

– Эл, ты был когда-нибудь в Брэдбери?

– Был, когда Юг только открывал свои заведения. С тех пор многие из них закрылись для посторонней публики. Сам знаешь, иностранцы не любят, когда кто-то шатается около них. Насколько мне известно, там все тихо-мирно, за исключением фестиваля джазовой музыки, да и он бывает только на пляжах.

– И никаких слухов?

– Никаких. Если бы что-то было, мы бы узнали.

– Эл, – спросил я, – этот Белар Рис… Он ведь в одном из тех посольств, которые воспользовались собственностью Юга, не так ли?

– Знаешь, Майк, ты уже второй раз упоминаешь имя этого типа. К чему бы это?

– Им занимался Митч.

– Знаю. Этот тип что-то вроде современного пирата. Ну и что с того? Он ведь не единственный. Владеющие большими деньгами хотят их иметь еще больше. Митч действительно писал о нем и ему подобных, но это продолжалось лишь год. Если бы Рису хотелось избавиться от Митча, он просто мог бы купить газету и уволить Митча. Честно говоря, мне кажется, Рису наплевать. У него ведь дипломатический паспорт.

– И почему это каждый раз, когда я слышу такие слова, у меня холодок пробегает по спине?

Эл перелистал бумажки и вынул фотографию.

– Вот этот дом с участком Юг купил десять лет назад у старого Девиса. Около тысячи акров Юг тут переделал, но поскольку не смог найти покупателя, то и передал его для использования посольствам.

Мне все это стало неинтересным, поэтому я распрощался с ним, спустился вниз и позвонил из автомата Далси Макинесс. Услышав, кто ее просит, Далси усмехнулась и сказала:

– Рада слышать вас, Майк. Я ждала, что вы позвоните.