– Да, поспрашивай-ка в ее окружении. Они, конечно, запомнили эту историю с самоубийством. Выложи несколько баксов, если придется подмазать кого-нибудь. Для них ты должна быть репортером, ведущим проверку сведений. Только будь осторожна.

– Как ты?

Она толкнула меня локтем. Я посмотрел на нее. Улыбка играла в уголках ее рта.

– О'кей, не стану попрекать тебя, – сказала она. – Только ты мог надеть чистую рубашку, без помады на воротничке.

– Я просто притворяюсь, – сказал я.

– Да, действительно. Иногда мне кажется, что я бы охотно убила тебя. – Она наполнила мою треснутую чашку из кофейника и спросила: – Что ты думаешь по этому поводу?

– Кое-что вырисовывается. Грета Сервис появилась в другом районе с деньгами. Но похоже, что она нашла себе богатого покровителя, сама же не работает.

– Это же самое предполагает и заведующий кредитным отделом магазина. Ты не просмотрел заявления об исчезновении вместе с Патом?

– Нет смысла. Кто может разыскивать ее? Гарри обратился прямо ко мне. Теперь нам остается работать только ногами в тех местах, где она проводит время.

– Узнают ли ее по фотографии, которую тебе дал Гай. Она не слишком хорошая.

– Ты права, но я знаю, где можно раздобыть хорошее фото Греты, – ответил я.

Вельда взяла свой кофе и села на ручку моего кресла.

– И я буду делать все это в то время, как он распутничает? Ты это имел в виду?

– Для того я тебя и держу, бэби! – сказал я весело.

– Ты дождешься у меня! – грозно сказала она.

– Посмотрим. Пат звонил?

– Нет, но звонил Гай. Он отложил на пару дней путешествие в Майами, чтобы написать пару сенсационных статей по поводу убийства Митча Темпла. Ты бы позвонил ему.

– О'кей. – Я допил свой кофе и потянулся за плащом. – Я зайду сюда после обеда.

– Майк!

– Что?

– Эти самые неглиже…

– Не беспокойся, я не забыл. Митча Темпла убили не случайно. Пат непременно узнает что-нибудь, что наведет его на след. А как только он что-нибудь отыщет, я буду знать об этом.

* * *

Отдел Проктора находился на верхних этажах сорокаэтажного здания, недавно построенного на Шестой авеню. Здание казалось настоящим монументом из стекла и бетона, воздвигнутым в честь бога коммерции. Атмосфера внутри него была совершенно стерильной, как в госпитале. В холле висел список членов директората. Далси Макинесс значилась в нем как единственный директор отдела мод. Контора ее находилась на верхнем этаже.

Я поднялся на лифте вместе с полдюжиной женщин, которые испытывающе оглядели меня. Мне показалось, что они обменялись понимающими взглядами, когда я нажал кнопку верхнего этажа. Да, это действительно было женское царство. На стенах висели рисунки пастелью, окна были задрапированы с чисто женским вкусом и элегантностью, а толстый бледно-зеленый ковер, устилающий весь пол, мягко приглушал звук шагов. В приемной стены были увешаны дорогими картинами, выполненными маслом, но, казалось, здесь чего-то не хватало.

Два загнанных человека мужского пола, которых я увидел в приемной, показались мне мышками в доме, полном котов. Они подобострастно улыбались властным представительницам слабого пола, которые гордо несли на головах свои шляпки, похожие больше на короны. Скрупулезно выполняя свою незначительную работу, они с благодарностью принимали небрежные кивки своих начальниц и то и дело говорили: “Благодарю вас”. Чего тут не хватало, так это кнутов на стене. Это чертово место было настоящим гаремом, а эти двое определенно евнухами. Один из них посмотрел на меня, как будто я был мелким торговцем, осмелившимся приблизиться к двери княжеского владения, и уже собирался спросить, что мне здесь нужно, как вдруг, поймав неодобрительный взгляд секретаря приемной, сейчас же отошел, не произнеся ни слова.

Секретарша была суровая женщина с суровым взглядом и резко очерченным ртом, как у начальницы пансионата для девочек. По выражению ее лица можно было судить, что она не сговорчива и не склонна к компромиссам. Это был настоящий сторожевой пес у портала дворца, которому в обязанность вменялось не приветствовать, а обескураживать любого посетителя. Она носила костюм полувоенного покроя, а в голосе ее звучала враждебность.

– Чем могу служить?

Служить? Единственное, что ей было нужно, так это выяснить, какого черта я здесь делаю.

– Я хотел бы видеть Далси Макинесс, – сказал я.

– Вы договорились о встрече?

– Нет.

– В таком случае боюсь, что это невозможно.

Это прозвучало коротко и решительно. Чтобы я не сомневался в том, что меня просят убраться, она тут же вернулась к груде корреспонденции, которую сортировала.

Только на этот раз ей пришлось иметь дело не с той мышью Я обошел ее стол сбоку, наклонился и прошептал ей кое-что на ухо. Ее глаза выкатились из орбит, она мертвенно побледнела, потом внезапно румянец окрасил ее шею и лицо и из горла вырвался какой-то жалобный писк!

– Ну! – сказал я.

Голова ее дернулась, и она попыталась смочить сухим языком пересохшие губы. Она резко встала из-за стола и скрылась за дверью с надписью “Посторонним вход запрещен”, которая находилась позади стола. Через минуту она вернулась обратно. Давая мне возможность войти, придерживая дверь, она испустила крик ужаса, когда я улыбнулся ей.

Женщина, сидевшая на кушетке, оказалась совсем не такой, какой я себе ее представлял. Она была красива той красотой, которую приносит с собой только зрелый возраст, если, конечно, природа выступает в союзе с требованиями моды и умением следить за собой. Легкая седина придавала серебряный оттенок ее волосам, мягкими волнами обрамлявшим лицо с нежным загаром. У нее был чувственный рот с сочными губами, на которых играла приветливая улыбка.

Она отложила какие-то проспекты на кофейный столик и встала, сразу вызвав мое бессознательное одобрение тем изяществом, с которым черное платье облегало ее фигуру, высокую грудь и восхитительные крутые бедра. Но больше всего в ней поражали глаза: блестящие, неправдоподобно зеленого, изумрудного цвета, они так и искрились смехом.

– Мисс Макинесс?

Она улыбнулась, сверкнув белыми ровными зубами, и протянула руку.

– Что это такое вы сказали мисс Табор? Она в совершеннейшем ужасе.

– Я бы предпочел не повторять этого.

– Она даже не назвала вашего имени.

Рука у нее была твердая и теплая, и я пожал ее с энтузиазмом.

– Майк Хаммер, частный детектив.

– О, это что-то новенькое, – засмеялась она. – Неудивительно, что мисс Табор была так обескуражена. Скажите, не могла ли я читать о вас где-нибудь?

– Возможно.

Она вернулась к кушетке и опустилась на нее, протянув мне пачку сигарет. Я сел на стул возле нее, и мы оба прикурили от инкрустированной зажигалки.

– Ваш визит пробудил во мне любопытство. Что бы вы хотели от меня узнать?

Я выдохнул облачко дыма и вынул из кармана фотографию.

– Ничего особенного, просто я пытаюсь найти эту женщину, Грету Сервис – манекенщицу.

Она взяла фотографию и с минуту изучала ее.

– Она должна быть мне знакома?

– Может быть, и нет. Она обращалась в ваше агентство в поисках работы по совету Клео, но…

– Клео? – Она заинтересованно кивнула головой. – Клео – одна из лучших наших сотрудниц…

– Как вы думаете, у вас не может быть подобных снимков этой девушки?

– Наверняка есть. Одну минутку. – Она сняла телефонную трубку, нажала на рычаг и сказала: – Марта, посмотрите, нет ли в наших картотеках фотографий Греты Сервис. Нет, нет, она натурщица. Принесите их мне, пожалуйста.

Повесив трубку, Далси спросила:

– Она работала для нас?

– Мне кажется, что Грета… как бы это сказать… не слишком подходила для такой работы. Ведь у вас манекенщицы высокого разряда…

– К нашему счастью, нас интересует только мнение женской половины человечества. Что же касается вас, мужчин, то все, что вам нужно, это легкие приключения.

Я взглянул на нее и почувствовал, что губы мои скривились в усмешке. Она откинула голову и рассмеялась, глаза ее лучились.