– Куда лезть-то? – не понял Никита.

– Туда! – Штеф взял конец лестницы, подал подельнику.

Сява ухватился за перекладину, сбросив второй конец куда-то в бездну.

– Шуруй!

Обдирая колени даже через джинсы, Никита пополз по каменной стене книзу. По пути насчитал десять ступенек. Примерно три метра, понял он. Улыбнулся, о какой же ерунде человек думает на грани смерти!

– Спустился тама?

– Спустился, Сява.

– Принимай сидор! Только аккуратно! Если разобьёшь компьютер, пеняй на себя! – сказал Штеф. – Опускай, Сява!

Штеф посветил фонариком вниз. Никита зажмурился. Луч отвернул от его глаз, уставившись в землю у стены. На верёвке опускался рюкзак. Метрах в двух от земли груз качнулся, стукнувшись о скалу.

– Аккуратнее, Сява! Знаешь, сколько такая игрушка стоит? Все зубы положишь, и то не хватит!

Сява уцепил верёвку крепче, начал травить помалу. Никита принял груз вытянутыми кверху руками словно мешок с хрустальной посудой. Он осторожно, не дыша, поставил рюкзак возле ног.

– Отвяжи верёвку! – скомандовал Штеф, но тут же переиначил: – Вынь из рюкзака всё! Не трожь верёвку!

Пленник так и сделал. Никита спешил, как будто от этого зависела его жизнь. Руки дрожали, Никита чуть не стукнул ноутбук о каменистую землю. Из рюкзака Никита вынул две консервные банки, чёрный пластиковый пакет. Больше ничего не было. Никита раскрыл карман, пусто!

– Чего там вошкаешься? Сява! Тяни!

Рывком пустой рюкзак улетел кверху.

– Спокойной ночи!

– Что это значит? – спросил Никита, покраснев от стыда за то, что его голос дрожал.

Никто ему не ответил. Вслед за рюкзаком наверх была вытянута канатная лестница. И над головой пленника осталось тёмное небо, затянутое тучами. Ни одной звезды, ни намёка на луну.

Никита раскрыл рот, чтобы прокричать слова о пощаде, и тотчас саданул себе по распухшим губам. Он зажал рот ладонью, чтобы не застонать от боли.

Бандиты ушли, оставив Никиту один на один со скалой и темнотой. Никита, боясь ходить, чтобы ненароком не сорваться куда-нибудь в пропасть, нащупал большой камень прямоугольной формы. Наощупь тёплый. Никита присел на него.

Вскоре камень охладился. К счастью дождя не было. Никита поводил ладонью по полу. Не смотря на то, что вечер был дождливым, сухо! Вывод напрашивался сам собой – где-то в этой нише есть сток. Выходит, Никита не ошибался, боясь свалиться в пропасть.

Пленник пошарил руками рядом. Отыскал какой-то мешок, влажный, но не мокрый. Никита положил его на камень, сел поверх него. Лечь не удавалось. Слишком малым был этот булыжник, а земля вокруг грязная после дождя. Никита так и просидел до рассвета в позе кучера. Опустив голову вперёд, он клевал носом. В полудрёме он слышал скрип цикад, но ни одного звука, похожего на волчий вой или рык дикого зверя.

Солнце взошло так же быстро, как и садилось. Разом стало светло. Никита оглядел нишу, куда его "любезно" опустили. Так, высотой она оказалась гораздо больше трёх метров. Где-то четыре, четыре с половиной! Каменный мешок овальной формы, размерами с кухню в хрущёвке. Такой же крохотный и неуютный. Да и мебели маловато. Возле камня, на котором провёл ночь Никита, ещё один булыжник, поменьше, но выше. Как стол и стул. Не было только кровати. Но на полу у стены противоположной той, по которой спускался Никита, лежал пук соломы, прикрытый куском рубероида. У самой стены ковёр! Никита не поверил своим глазам. Впрочем, вскоре убедился, что правильно сделал. На решётке из досок была натянута кошма. Никита взялся за неё, потянул на себя. И тут же отдёрнул руку, он покарябал пальцы! Какая-то колючка. Никита сообразил – это небольшой козырёк, чтобы прятаться от дождя.

Никита положил кошму на ноутбук. Пленник помнил, что с компьютером связана его жизнь, как яйцо с Кощеевой. К сожалению, Никите не дали опомниться, взять что-нибудь с собой.

Его даже не обшарили! А это означало: можно было взять с собой мобильник, нож, ручку с бумагой, наконец! Но ничего подобного у Никиты в карманах не оказалось. Все бумаги, договора, счета он оставил у Мискина в сейфе с такой системой защиты, что пропить его можно только вместе со стеной, в которую он был вмурован.

Никита оглядел компьютер. Таких моделей он ещё не видел никогда. На боковых панелях было столько выходов, что места для корпуса просто не оставалось.

Никита нажал на кнопку питания. Компьютер мигнул лампой. Заурчал. На дисплее появилась бегущая строка на латинском шрифте. Вход в систему был заблокирован администратором. Учётная карточка гостя предполагала только доступ к играм и развлечениям. Никита озадачился. Он не был хакером, хотя часто щеголял непонятными простым смертным словечками. Более того, Никита многим терминам давал собственные имена, непонятные опытным программистам. Взломать комп не представлялось возможным. Войти в систему без пароля для Никиты немыслимо! А Штеф кое-что рубит в "железе". На уровне электрочайника, но и этого хватает, чтобы раскусить любого пользователя. Вначале Никита хотел предъявить бандитам, что в компьютере другая операционная система, из которой выход в интернет невозможен, но тут стоял новёхонький "винодвуз", а не трухлявая "доска". Потом он хотел заявить, что при такой "видюхе" перевод бабок в графическом интерфейсе попросту неисполним. Но комп был сильно навороченным. Видать, украден из какой-то компьютерной компании, не иначе. В продаже, во всяком случае, таких не появлялось.

– И как тебя вскрыть? – спросил Никита у тупо светящегося экрана.

Пытаться угадать пароль, чтобы на третьей попытке зарубить операционную систему? Это опаснее, чем написать в ботинок Штефу! Проще сделать это себе в штаны. Проще, но не полезнее.

Никита отключил компьютер, чтобы не тратить заряд аккумулятора. Он убрал комп под дерюжку. Желудок подал сигналы бедствия. Ещё немного, и начнёт самопереваривание!

Никита открыл пакет, заботливо подсунутый Сявой. Внутри лежал обычный батон и несколько пряников плюс бутылка минеральной воды. Не густо. Из глаз Никиты сами собой полились слёзы. Его никто не собирался оставлять в живых больше суток! И никакие отговорки не спасут. Перед Никитой чётко вырисовались отмороженные глаза Штефа.

И всё же, Никита решил рискнуть. Но прежде нужно было подкрепиться. Жевать один батон, не зная насколько времени он выдан, нерентабельно, решил Никита. Тогда пленник достал жестяную банку с перловой кашей с тушёнкой. Если кашу закусывать батоном, да запивать водицей, дело другое. Но беда в том, что открыть кашу было нечем. Никита осмотрел свою конуру. Может, какой остроконечный камень попадётся? Никита обшарил все углы, заодно заметил в одном углубление уходящее куда-то книзу и вбок – вот сюда-то и стекала вода! Но камушки все как на подбор мелкие, с ровными покатыми краями, как будто до сего времени сотню веков были на дне океана!

Когда-то, ещё в пионерском лагере, Никита с Димычем мучили всех загадками, которые привёз из зоны братан Димыча. Среди них была и такая: "Как открыть консервную банку без ножа и открывашки"? Ответы, типа: "Топором, ломиком, стамеской", – не подходили. А какой был правильным? Никита вспоминал. Он воспроизвёл в памяти пацанят, сидевших на бревне за территорией лагеря во время "мёртвого часа". Товарищи хлопали глазёнками, проигрывая одну загадку за другой. А Никита, знавший ответы заранее, с умным видом, морща лоб по-стариковски, выдавал единственно верные решения. И каков был ответ на счёт консервной банки?

– Я буду тереть консерву о камни, пока не сотрутся вот эти желобки, тогда крышка сама отвалится. И можно будет лопать тушёнку! Так-то, щеглы!

Что ж, Никита приступил. Семь потов с него сошло, а банка никак не поддавалась. Пришлось вспомнить навыки слесарного дела. Никита стал тереть банку в одном направлении, от себя. Под счёт.

– "От себя! От себя! От себя"!

Поглядев на жесть, он разозлился. Представив вместо себя какого-то умничающего парнишку, глаголавшего о простом методе не сдохнуть с голоду, Никите страстно захотелось задрать тому штаны и отшлёпать за милую душу!