— И тебе приветствие, торион! — И покосился на знак Стража антассио сонангов на кирасе Ортрана.

— Успехов твоей торговле! — сказал норман, проигнорировав красноречивый взгляд. — Недобрые вести!

— Догадываюсь! — буркнул контрабандист. — Дорогу завалило?

— Ты прав. Большие камни. Даже нам не проехать.

— Знал, что это когда-нибудь случится! — бросил купец своему напарнику. — Ты видел сам? — спросил он Ортрана.

— Да!

— Придется тебе повернуть волов, браток! — пророкотал Нил, объезжая Демона, чтобы приблизиться к купцу. Великан широко улыбался. Куртка его была расстегнута, несмотря на довольно холодный воздух. — Пирон — твое имя? Я не забыл?

— Р-раздери меня магрут! — Обветренное лицо старшины каравана расплылось в неуместной улыбке. — Брат Нилон! Рад!

Не слезая с седел, мужчины обнялись. Урры недоверчиво обнюхали друг друга. Караванщик оказался одним из ангмарских кровников Нила.

— Маленькая радость в лавине бед — встретить тебя! — сказал Пирон.

— О! Боги создали горы, чтобы люди не разжирели! Позволь, я представлю тебе моих друзей!

— А я — моих! — оба рассмеялись. Они и впрямь были рады встрече.

Караван остановился. Спустя некоторое время Нил, Ортран, Биорк и Эак пили вино вместе с Пироном и двумя его помощниками: Сузом и Каланом, заедая хорское мясом иллансана, поджаренным в пламени костра. Этайа и Санти устроились отдельно. Так же, как и две дюжины контрабандистов, составлявших команду Пирона. Четвертая группа, три миловидные молоденькие девушки, расположились рядом с одним из возов. Оттуда они бросали на северян любопытные взгляды.

— Не может быть, чтобы путь через горы был единственным! — убежденно заявил Нил. — Просто мы обленились из-за дороги Древних: знай подгоняй нонторов!

— Нам хватает хлопот и без лазанья по скалам! — отрезал Пирон. — Не забывай: мы торгуем без пошлин, но и без разрешения!

— Тем выше ваша прибыль! — заметил Ортран. — Или ваши тонгорские собратья вас обжуливают?

— Нет, они честные ребята!

— Клянусь шкурой хуруга, подохшего менс назад, их доходы пополняют казну кого-нибудь из тонгорских владык. Иначе вместо «честных ребят» вас встретил бы десяток-другой парней с такими железными штуками в руках!

— У тебя… гм… своеобразная речь, брат Нилон. Но, думаю, ты прав. Со стороны Тонгора дорога такая же удобная. Хотя Легкий Перевал — не земли Тонгора.

— А чьи же?

— Хтон знает! Ничьи, я полагаю.

— Так почему же тонгорцы не сделают их своими? — спросил Биорк. — Или этого не допустит Конг?

Контрабандисты засмеялись.

— Уж сонангу они точно ни к чему. Чтобы эти хриссы чиновники полезли в горы? — сказал Калан.

— У тонгорцев табу на чужие земли! — вмешался Суз. — Их бог не велит им покидать собственную землю. А границы ее определены. Я точно знаю, говорил с одним из этих тонгриа.

— Вся земля вокруг Столпа Небес принадлежит богам! — безапелляционно заявил Пирон. — Или вы забыли? — Он насмешливо оглядел своих помощников.

— Похоже, они решили это доказать! — заметил Ортран.

— Что плохого, если несколько золотых монет звякнет о стол в ангмарской таверне?

— А куда ты везешь девушек? — поинтересовался норман.

Пирон смутился.

— Скажешь, они сами решили прокатиться?

— Им будет неплохо в Тонгоре! — горячо воскликнул старшина каравана. — Там ценят женщин. И я хорошо заплатил их родителям, клянусь головой Тора!

— Ну-ну! А того оружия, что ты везешь, хватит, чтоб вооружить сенту всадников! А если эта сента станет шарить по конгским селениям?

— Тому не бывать! — в один голос закричали трое конгаев. — Тонгор не чета Конгу!

— И у них табу! — еще раз напомнил Суз.

— Нет такого табу, которое никто не нарушал, — сказал Ортран.

— Довольно спорить! — вмешался Нил. — Ваше дело — ваш ответ! Так, аргенет? — он повернулся к Ортрану.

Тот пожал широкими плечами:

— Кто спорит? Мы говорили о перевале.

— Я знаю один путь! — вдруг сказал Калан. — Не для нонторов, ясное дело, но на уррах пройти можно.

Взгляды всех обратились к нему. А конгай неторопливо продолжил:

— Когда-то, иров десять назад, я проходил там. И рискнул бы, пожалуй…

— Не тяни паутину, парень! — велел Пирон. — Шевели языком!

— Там есть несколько скверных мест, да и выходит он прямо на земли Тонгора… Думаю, тонгриа знают о нем. Если Легкий Перевал закрыт, они встретят нас там. Я бы рискнул, старшой! Чем тащиться назад со всем товаром…

— Ты лечишь мое сердце! — Маленькие глазки Пирона загорелись. — Мы можем взять с собой легкий груз, девушек можем взять. У нас две дюжины урров…

— Так я и думал! — сказал Нил Биорку. — Раз есть Легкий Перевал, найдется и тяжелый!

— Суз! — обратился Пирон к помощнику. — Поведешь назад людей и конторов.

— Почему я? — недовольно отозвался конгай. — Я пойду с вами. Вести караван назад — невелика трудность!

— А бандиты? А продать товар? А новости продать другим парням? Нет уж, тут нужен ты, Суз!

— Драный ты хрисс, Пирон! — пробормотал конгай.

— Вот и отлично! — старшина повеселел. — И внизу всех оповестите, что путь закрыт. Это сразу поднимет цены. Когда мы вернемся.

— Мы едем с вами, брат? — полувопросительно произнес Нил.

— О чем говоришь, брат! — Пирон хлопнул гиганта по плечу. — Мой путь — твой путь!

Тропка, по которой вел их Каган, петляла и осыпалась, но все же была достаточно удобна, чтобы путешественники двигались вверх, не покидая седел. Когти урров делали животных неплохими скалолазами. К тому же звери не боялись высоты и уверенно ступали по самому краю обрывов, там, где у людей захватывало дух от зияющей под ними бездны. А конгским девушкам велено было глядеть только вверх. Пирон опасался, что какая-нибудь из них, перепугавшись, вывалится из седла, несущий ее урр потеряет равновесие, и они свалятся вниз.

За день они поднялись на приличную высоту. Кустарник начисто исчез. Изредка можно было увидеть кактус, чахлый и низкорослый в сравнении с теми, что росли двумя тысячами минов ниже. Кое-где бурые склоны покрывал скользкий серебристый мох.

Второй день обошелся с путниками суровей первого. Склон стал круче. Кое-где людям приходилось спешиваться и помогать уррам. Но и этот переход был легким в сравнении с тем, какой уготовил третий день. На сей раз горы показали свои клыки. Всякая растительность исчезла, и голодные урры стали беспокойными и злобными. У людей пищи было вдоволь, но ветер, резкий, холодный, заставлял ежиться даже закутанных в меха контрабандистов. У Санти зуб на зуб не попадал. Чтобы хоть как-то согреться, юноша завернулся в шерстяное одеяло. Ему стало теплей, но теперь он страдал оттого, что выглядит смешным. Нелегко приходилось и Ортрану, отвыкшему от холодов. Эак отдал ему свой запасной плащ.

Удивительно, но ни фэйра, ни Биорк, ни Нил, казалось, не замечали стужи. Нил все так же ехал в расстегнутой куртке. Только кожа гиганта из белой стала розовой.

— Тай! — жалобно спросил Санти. — Почему мне холодно, а тебе нет?

— Потому что ты не любишь холода! — ответила ехавшая впереди фэйра. — Выпрямись, подними лицо, подставь его ветру — и ты согреешься!

Юноша попытался последовать совету. На какое-то время ему верно стало теплей. Но ненадолго.

Закутанные по самые покрасневшие носики девушки с почтением глядели на Этайю. Даже смотреть на нее им было холодно.

Третий день приготовил неприятный сюрприз: длинный и крутой язык осыпи, зажатый отвесными скалами, слизнул тропу. Урры наотрез отказались идти вверх по хаотическому нагромождению каменных глыб. Инстинкт говорил им, что любое неосторожное движение вызовет обвал.

Отряд остановился. Биорк развязал свою сумку и достал снаряжение.

— О! — только и сказал Пирон, глядя, как маленький воин ловко карабкается по отвесной скале. — Откуда он взялся, этот малыш?

За несколько минут туор взобрался на стоминную высоту, вбил костыль и, закрепив веревку, бегом, отталкиваясь от стены ногами, спустился вниз.