— Более чем.

Я отстранилась от него и заставила посмотреть себе в глаза.

— Ты правда согласишься с любым моим решением и откажешься от меня, если я так захочу?

— Да. — ответил он отведя глаза.

— Нет, посмотри мне в глаза и скажи это! — Я была вне себя от ярости, он вот так просто прямо сейчас берет и отказывается от меня при первых же трудностях!

Наконец, он тоже разозлился, и глядя прямо мне в глаза произнес:

— Алиса Строганова, нет у тебя никого выбора, ты свела меня с ума и я просто не в состоянии отказаться от тебя, даже если ты будешь гнать меня самой поганой метлой! Я скорее откажусь от своего мира, стану дезертиром, изгнанником, кем угодно, но не откажусь от тебя.

— Не надо ни от чего отказываться. — Наконец выдохнула я.

То, что было между нами потом, сложно назвать каким-либо словом. За окном бушевала метель с дождем, капли вперемешку со снежинками молотили в стекла. Весь мир сузился до размеров небольшой комнаты, в которой мы сейчас находились. Нас тоже сотрясала какая-то стихия. Мы любили друг друга неистово, почти до боли. Каждой клеточкой своего тела осознавая, что нужны друг другу и нет никакой возможности это изменить.

Утро следующего дня выдалось спокойным и умиротворенным. На дворе лишь слегка посыпал снег. Ураган, несколько потрепавший Москву, ушел, оставив за собой бесконечные пробки и проблемы для коммунальщиков. Мы же видели в окно лишь гладь утреннего снега, который покрыл все бесчинства, которые натворила за ночь стихия. Некоторое время после побуждения, мы просто лежали обнявшись и наслаждались тем, что были вдвоем.

— Ну что, встаем? — Услышала я заданный прямо в ухо вопрос.

— Встаем. — Я повернулась к нему и увидела, что он уже давно одет и лежит поверх одеяла. — Ты оказывается уже встал?

— Да, и пришел разбудить свою засоню.

— Сам ты засоня. — Я с сожалением откинула одеяло, нашла тапочки и протопала в ванную.

Пока я там была, Максим уже успел не плохо освоиться в моей кухоньке, заварить кофе и сделать бутерброды..

— Ммм, я и не знала, что ты мастак делать завтраки.

— Видишь ли, я очень долго был холостяком, поэтому тебе нечему удивляться. Я вообще много чего умею.

— Не сомневаюсь. — Улыбнулась я. — Но я думала, что тебе готовят слуги.

— Слуги готовят в отцовском доме, а я долгое время жил в своем собственном. Он у меня находится в небольшом городке, поближе к старой работе. Ко мне два раза в неделю, конечно, приходили убираться и что-то готовили, но в основном я готовил себе сам или шел перекусить в ближайший ресторанчик.

— Ты мне раньше всего этого не рассказывал.

— Ну, не до того было. — Ответил он откусывая кусок бутерброда. — В моем доме, конечно, не так шикарно как в фамильной резиденции, но более современно и просто.

— Интересно было бы взглянуть. — Сказала я, отпивая кофе.

— Как-нибудь я тебе его покажу.

— Нам обязательно ехать в Олимпию именно сейчас?

— Боюсь что да. Больше отгулов мне никто не даст, а оставлять тебя после всего того, что случилось, одну или на кого-то еще, я не собираюсь.

— Я не беспомощный ребенок, а взрослая женщина.

— Конечно, я и не спорю.

Свое раздражение тем фактом, что меня принимают за беспомощного котенка, мне пришлось заесть бутербродом. Все равно не было никакого смысла пререкаться.

Доели свой завтрак мы уже в тишине.

Я не знала, как скоро вернусь сюда вновь, поэтому еще с вечера сложила в чемодан все, что мне было особенно дорого: фотографию, где мы вчетвером с мамой, папой и бабушкой, любимые книги, несколько памятных безделушек, косметичку и немного одежды, все равно я там из своего гардероба толком ничего не смогу носить. Получилось даже меньше, чем я предполагала. Все остальное пришлось оставить.

Когда мы уже были одеты и готовы выходить, я вдруг спохватилась.

— Подожди минутку. — Я достала свой телефон и набрала Ленке.

— Лена? — В трубке обиженно молчали. — Прости, что разбудила… Я знаю, что в последнее время была не самой лучшей подругой. Поверь, я очень об этом сожалею. Ты знаешь, что сегодня я уезжаю, и даже не знаю насколько времени и смогу ли с тобой или со Светкой вообще связаться… Я правда не могу все вам сейчас объяснить, возможно когда-нибудь… С квартиры я съезжаю и с завтрашнего дня она уже будет сдаваться другому человеку, поэтому я очень тебя прошу сегодня приехать и забрать кое-что. Я приготовила для тебя некоторые вещи, о которых, я знаю, ты давно мечтала, и Светке тоже. Мне будет очень приятно, если ими будете владеть именно вы. И еще я прошу тебя сохранить мой ноутбук. Там, куда я еду, он мне совершенно не понадобится, но на нем сохранено много памятных моментов, которые мне очень дороги. Надеюсь, у тебя еще сохранился запасной ключ от этой квартиры. Прости меня за все и прощай.

— Подожди! — Услышала я на другом конце трубки. — Вот это монолог! Ты правда уезжаешь?

— Да.

— У тебя правда все хорошо?

— Правда.

— Может, тебе нужна моя помощь?

— Нет, спасибо. У меня правда все хорошо.

— Я буду скучать.

— И я тоже. Попробуй все объяснить Свете, пусть на меня не обижается.

— Ты же знаешь, она не умеет долго на тебя злиться. Обещай, что дашь о себе знать, как только у тебя будет такая возможность.

— Обещаю.

— Тогда до скорого и не смей прощаться.

— Угу. — И я положила трубку. Слезы сами собой навернулись на глаза. Всегда считала Ленку самой чуткой из нашей компании. Она быстро поняла, что все, что сейчас со мной происходит очень серьезно и просто приняла меня и всю эту ситуацию. Именно поэтому сегодня я позвонила ей, а не Светке.

Когда мы спустились на улицу, нас уже ожидало такси.

Забросив чемодан в багажник, мы уселись на заднее сидение и назвали адрес. Из-за пробок, ехать пришлось довольно долго, и я сама не заметила, как задремала у своего синеглазого на плече. Когда же мы подъехали к месту назначения, Максим легонько потряс меня за плечо и помог выйти, а прохладный воздух разогнал остатки дремы.

Мы двинулись в парк к той самой разваливающейся башенке. Я была рада, что сегодня на мне были настоящие теплые сапоги, а не те туфли, в которых я пришла из Запретного города. Честно говоря, я уже ждала, когда, наконец, попаду в лето.

До башни мы добрались без приключений. Максим нажал на какой-то скрытый механизм, и небольшая часть стены отъехала, обнажив пульт управления. Он ввел туда какие-то цифры, и отъехала уже часть стены размером с дверной проем. Как и в прошлый раз, я увидела внутри лишь запустение и всякий хлам, с той лишь разницей, что вода в глубокой луже, находящейся внутри, покрылась коркой льда.

— Мы точно, попадем в ту большую, чистую и просторную башню из которой мы выходили?

— Точно, — засмеялся Максим, — это лишь визуальный ряд вашего мира.

Он взял меня за руку и мы шагнули за порог.

На этот раз в башне мы были не одни.

Глава 20 Леди Мора

— Здравствуйте, мои дорогие, а я вас уже заждалась. — Голос раздался, казалось, из ниоткуда, потому что в комнате, куда мы секунду назад попали, никого не было. — Я сейчас спущусь, подождите минутку.

Я вопросительно взглянула на Максима, а он просто пожал плечами, разулся и шагнул на обитаемую часть комнаты.

— Леди Мора не любит, когда на ее половину заходят обутыми. — Пояснил он. — Вот, можешь одеть тапочки. — Указал он на стоящие в углу тапки. Сам он предпочел остаться босиком, глядя на них, я сразу поняла почему: им как минимум было лет сто и лет, эдак, восемьдесят их тапочьей жизни их активно эксплуатировали.

— Нет уж спасибо. — И толкнула его локтем в бок, чтобы перестал надо мной подшучивать.

Комната осталась такой же, какой я покидала ее вчера: Большой закругленный диван стоял ровно посередине, как бы разделяя комнату напополам. Одна сторона комнаты была совершенно пустой и по ней ходили те, кто хотел попасть в мой мир, а другая сторона, начинавшаяся сразу за диваном, представляла собой небольшую гостиную со столиком и парочкой немного потрепанных кресел. Их цвет, как, впрочем, и цвет дивана, было довольно трудно определить, не то грязно-оранжевый, не то светло-коричневый. Столик был овальным с резными ножками и сделан из темного дерева. Кирпичную кладку стены никто заделывать не стал, перекрашивать тоже. Комната была бы совсем темной, если бы не дневной свет, шедший совершенно не понятно откуда. С потолка что ли?