Это волчий инстинкт позволял ему находить у своих жертв уязвимое место, так же как лев и тигр точно знают, как и куда бить лапой. И как вампирам по вкусу человеческая кровь, так и человеко-волку по вкусу человеческое мясо, он превращает тела своих жертв в окровавленные ошметки, их не узнать; укусы и рваные раны — словно бы садист орудовал острым ножом, на самом же деле он пользовался своим естественным оружием — клыками и когтистыми лапами, хорошо приспособленными, чтобы рвать в клочья…

Когда через несколько часов нашли труп, полиция не могла не заметить, что убийство это напоминает убийство коммерсанта. Особое внимание привлекли следы: убийца шел на четвереньках.

Уши чутко ловят звуки, глаза пытливо смотрят в темноту, ищут новую жертву.

Волк знает, что из прокушенной глотки жизнь улетучивается мгновенно; а потом ярость посланца ада обрушивается на тело. Последствия ужасны.

Только пятая жертва навела полицию на мысль, что действует, очевидно, человеко-волк и убийства связаны с кражей книги о черной магии! Полицейский агент разыскал француза Ги, и тот поведал ему об опасностях, которые таило похищенное сочинение. Француз твердо верил, что вор удачно применил формулу мутации и что поэтому, следуя велению своего нового инстинкта, он из вора превратился в убийцу.

Волк всегда волк.[66]

Полиция начинала не с нуля, у нее имелся словесный портрет, хоть и неточный, составленный на основе показаний прежнего владельца книги, портрет этот распространили, снабдив предостережением об особой опасности этого человека.

Несколько месяцев подряд преступления не прекращались, и предотвратить их не могли; полиция добилась лишь того, что люди с наступлением темноты оставались дома, приняв самые крайние меры предосторожности: запирая крепко-накрепко двери и окна, не гася свет, держа под рукой телефон и какое-нибудь оружие, например пистолет, чтоб защитить себя.

На этой неделе обнаружили в Темзе труп женщины, на той — нашли труп мужчины, растерзанного в собственной постели в одном из фешенебельных районов города. Тела всех убитых несли на себе следы необычайной физической силы, оставленные исполненным ненависти зверем, — кровавые полосы когтей, увечья и, неизменно, ужасающая рана на горле.

Труп женщины нашел в Темзе полицейский патруль, совершавший свой последний предутренний обход. По утверждениям прессы, зрелище было жуткое. А вскрытие обнаружило еще более тяжелые повреждения, чем те, что были видны снаружи. Все эти ужасы заставили обитателей Лондона трястись от страха.

Сильным взмахом мускулистой руки он чуть не снес ей голову. При виде крови гнев зверя перешел в неистовство. Глаза его пылали как раскаленные угли. Скрежеща зубами, набросился он на девушку, вцепился ей страшными когтями в горло и душил, пока та не испустила дух… Тело чудовищно изувечено. Все кости правой руки и ноги переломаны и частично раздроблены. Расщеплена левая tibia,[67] равно как и ребра с левой стороны. Все тело в синяках и ссадинах.[68]

Полиция пребывала в замешательстве, пресса взывала к мести, требовала отстранения от должности лиц, не способных выследить убийцу, а Роберт в это время по-прежнему, в поисках новых жертв, слонялся по городу, отбрасывая свою зловещую тень; с каждым новым убийством он становился все увереннее в себе, все больше гордился тем, что он человеко-волк, хоть и всего на несколько часов.

Существует ли судьба, счастливая и несчастная, или это результат сцепления множества определенных обстоятельств, которые внезапно пересекают жизнь, словно черный кот — дорогу, но только как-то ночью страдавшая бессонницей соседка Роберта высунулась в окно, услышав на улице тяжелые шаги, прерывистое дыхание и какое-то рычанье. Она увидела уродливый силуэт человеко-волка, который возвращался, исполнив свою миссию, и проводила его взглядом, пока он не вошел в дом, где жил Роберт Лестер. Остальное было проще простого; она сообщила в полицию, и через несколько минут все вокруг было оцеплено вооруженными людьми, ожидавшими первых лучей солнца, чтобы войти в жилище убийцы. И когда туда вошли, обнаружили большие запасы всего того, что было нужно для изготовления таинственного напитка, и никаких следов человеко-волка, а лишь вконец растерянного, дрожащего типа, не оказавшего ни малейшего сопротивления полицейским, хоть Роберт и не понял толком, что же произошло и где он допустил ошибку.

Дальнейшее расследование ничего не прояснило. Француз подтвердил, что ингредиенты те самые, но этого, конечно, было мало, то есть доказательства эти были недостаточны — да и смехотворны, — чтобы обвинить слабого, неуверенного в себе и запуганного человека в убийстве девяти людей. Единственное, что оставалось, — это поверить, будто Роберт Лестер на самом деле превращался в человеко-волка и что мутация давала ему громадную силу, позволяющую убивать в несколько секунд.

Полиция держала его под арестом как подозреваемого, только и всего. И вот тогда-то полицейским пришло в голову оставить Роберту Лестеру все, что было необходимо для отвара. Тщательно подготовившись, они приняли меры предосторожности, чтобы человеко-волк не убил кого — нибудь из них, не скрылся, выломав двери или согнув перекладины решеток в камере, где сидел; на такой случай стража удвоила количество грозного оружия.

Роберт Лестер остался один.

Долгое время он созерцал порошки, травы и химические препараты, которые, предполагая, конечно, что он попадется в ловушку, оставили, положив прямо перед ним, так что ему нужно было только руку протянуть.

Если он обратится в человеко-волка, у полиции будет окончательное доказательство его виновности…

Он долго раздумывал.

Однако, если он станет зверем, ему будет сподручнее удрать из этого малоприятного места, у него тогда появится сила, и он сможет прикончить парочку охранников, прежде чем скроется.

Единственное, что пугало его в будущем, это бродяжническая жизнь, неизбежные преследования людей, от которых он был вынужден бежать; вот тогда-то он и вправду стал бы волком, которого обложили, за которым гонятся…

Он пришел к выводу, что это все же лучше, чем сидеть здесь в клетке, как в зоологическом саду, да еще на тебя все время глазеют с нездоровым любопытством.

Глаза Роберта засверкали необычайным красноватым блеском; он решился, он выбрал: он снова будет чело — веко-волком, хотя бы и в последний раз, а не узником тюрьмы, где у кого хочешь силы иссякнут.

Они не дождутся от него покорности, волк никогда не станет смиренной домашней скотиной. Если нужно заплатить высокую цену за свою свободу, что ж, он заплатит, пусть даже на него будут охотиться, надменно и решительно заключил он. Волк не собака.

И спокойно, нисколько не торопясь, приготовил отвар. Он подозревал, что за ним следят, стерегут каждое его движение, он чувствовал их тайное присутствие, их изучающие взгляды. Но это не лишило его мужества, напротив — он принял это как вызов; приготовил питье и стал делать дыхательные упражнения. Через несколько мгновений почувствовал, что начинается мутация, величайшая перемена; и вот новая сила заставила напрячься его мускулы, клыки и когтистые лапы стали его оружием, она, эта сила, дала ему уверенность и власть над самим собой: он перестал бояться, теперь он нагонит страху на тех, кто его запер. И он принялся яростно трясти решетки и биться об стены, желая сокрушить свою тюрьму. Он свирепо рычал, ведь он снова стал высшим существом и вновь был в волчьей шкуре, в шкуре этого замечательного, прекрасного и могучего зверя, которого боятся все люди и перед которым все живое трепещет.

Полицейские сбежались к камере, откуда раздавался стук и дикий вой, и после нелегкой борьбы им удалось скрутить Роберта Лестера, человеко-волка, долгое время убивавшего людей и наводившего ужас на лондонцев. Теперь им следовало заняться не полиции, а врачам-психиатрам. Через несколько часов, в течение которых Роберт, стиснутый смирительной рубашкой, жалобно выл, врачи высказали мнение, что это был особенно яркий случай ликантропии и, кто знает, не проведет ли больной всю оставшуюся ему жизнь, ощущая себя в волчьей шкуре.