На следующее утро она никак не могла усидеть на месте и по пять раз бегала к окну проверить, не испортилась ли погода. Но небо по-прежнему оставалось чистым, как и обещали по телевизору. Джули открыла окно, и свежий теплый ветер растрепал ей волосы.

Она перемерила половину своего гардероба и выбрала джинсы и ярко-желтый свитер. Повязала голову желтым шарфом, но тут же сняла его. «Сразу видно, что я наряжалась», — испугалась Джули. А вот золотые сережки можно оставить, они замечательно смотрятся. Ее любимая ветровка из джинсовой ткани вполне подойдет для такой погоды. Немного подкрасившись, Джули наконец-то осталась довольна своей внешностью.

Брайан приехал на пятнадцать минут раньше. В потертых джинсах, красной водолазке и ярко-синей куртке он чудесно выглядел. Джули охватила паника: ну что такой парень, как Брайан, мог найти в ней? Но его искренняя радость при виде нее рассеяла глупые страхи.

Джули познакомила Брайана с родителями, и отец тут же затеял с ним разговор о бейсболе. Вскоре они уже болтали, как старые приятели. Джули с мамой пошли на кухню, чтобы принести фрукты и печенье.

Когда они вернулись, Брайан и мистер Дэвис оживленно спорили о том, у какой из команд — «Кардиналов» или «Забияк» — больше шансов выиграть ближайший чемпионат. «Боже, теперь они не остановятся до самого вечера», — испугалась Джули. Но мама спасла положение. Она откашлялась и громко сказала:

— Алан, мне кажется, ребятам пора идти.

— Да, конечно, — улыбнулся жене мистер Дэвис. — Брайан болеет за «Кардиналов», а я попытался рассказать ему о единственной стоящей команде. — Он повернулся к Брайану. — Вот увидишь, в ближайшие дни ты разочаруешься в своих героях, — пошутил он.

— Никогда. Я за них с детства болею, — Брайан улыбнулся. — Очень приятно было с вами познакомиться, — попрощался он и взял Джули за руку; они вышли из дома и направились к синему «седану» Брайана.

Он распахнул перед ней дверцу машины, но на переднем сиденье расположилась собака с такими огромными, полными скорби глазами, каких Джули еще никогда не видела. Уши у пса свисали почти до самой земли, а белая вертикальная полоска на морде делала его еще более печальным.

— Харви, назад! — твердо сказал Брайан. Пес поднял свои карие глаза и умоляюще посмотрел на хозяина. Когда этот трюк не сработал, он повернулся к Джули. Она почувствовала, что сердце ее тает.

— Харви, быстро! — Брайан указал на заднее сиденье.

Пес встряхнул длинными ушами и, уныло опустив хвост, перебрался назад.

— Лучше не оставляй сумку рядом с Харви, — предупредил Брайан. — Он просто не может устоять перед сладким.

— А ты? — улыбнулась Джули.

— Я тоже. Знаешь, тебе придется постоянно присматривать за сумкой, а то к концу ленча мы останемся без десерта, — засмеялся он в ответ.

В парке не оказалось ни души, только несколько малышей качались на качелях. Все столики пустовали, но Брайан подъехал к тенистым дубам, стоявшим в стороне от дороги.

— Как тебе это местечко, нравится?

— Да, очень, — ответила Джули. — Здесь так хорошо.

Брайан расстелил красный плед прямо на земле и поставил на него сумку-холодильник. Харви высунул голову из своей корзинки и неуклюже выкарабкался из нее, явно обиженный на весь свет. Потянувшись всем своим длинным телом, он затрусил к Джули и внимательно посмотрел ей в лицо, помахивая хвостом. Она сразу же разгадала причину такого интереса к своей персоне и поскорей убрала печенье.

— Какой же ты настырный попрошайка, Харви, — сказала она, присев рядом с собакой и гладя ее по голове. Хвост пса заработал сильнее, и неожиданно он лизнул ей руку.

— По-моему, ты ему нравишься, — заметил Брайан. — Пойдем прогуляемся к реке перед ленчем.

— Пошли. Сейчас еще действительно слишком рано есть.

— Отлично. Харви, за мной.

Пес неохотно последовал за ними. К воде вел каменистый спуск, и его лапы скользили по неровной поверхности. Харви тихонько поскуливал, выражая свое недовольство. Джули была в кроссовках на резиновой подошве и поэтому тоже чуть не съехала вниз, но Брайан вовремя подхватил ее. Когда они наконец вышли к реке, он продолжал держать ее за руку, и Джули почувствовала себя на седьмом небе.

— Кстати, — сказал Брайан, — я прочел твою переписанную статью.

Джули вся напряглась.

— Да, ну и как она тебе?

«Сейчас он начнет снова критиковать ее и все испортит», — подумала она.

— Прекрасно! — сказал Брайан, и Джули облегченно вздохнула. — Ты сохранила содержание первой статьи, полностью изменив ее форму, и теперь никто из администрации не будет обижен. Знаешь, Джули, у тебя настоящий писательский талант.

— О, спасибо за комплимент. — Она сияла от радости. — Оказывается, переделывать свою работу не так уж трудно. Прости, что я тогда накричала на тебя. Ты был абсолютно прав насчет статьи.

— Все журналисты сталкиваются с этой проблемой. Даже писателям приходится переделывать свои произведения, а уж нам тем более. Пожалуй, единственное, что я никогда не исправляю, так это дневник.

— Ты ведешь дневник? — заинтересовалась Джули.

— Да, — кивнул Брайан. — Я начал лет пять назад. Туда попадает то, о чем я вряд ли стал бы говорить вслух. Ведь друг — или подруга — не всегда могут понять тебя, а дневник никогда не подведет, особенно если попадаешь в неприятную ситуацию и надо поскорей найти выход. — Он усмехнулся. — Если бы у меня не было этой отдушины, я бы ходил, разговаривая сам с собой. Представляешь, какое это производило бы впечатление?

— Очень убедительный довод, — хихикнула Джули. Они замолчали, глядя на воду бегущего ручейка. «Раз Брайан ведет дневник», — решила она, — он обязательно поймет, почему я пишу стихи».

— Наверное, поэзия для меня то же, что для тебя дневник. Я хочу сказать, она помогает мне выразить свои чувства, — робко произнесла Джули.

— Поэзия? Ты пишешь стихи? — В голосе Брайана слышался неподдельный интерес.

Джули залилась краской.

— Да, иногда, — подтвердила она.

— Здорово! — воскликнул Брайан. — Дашь почитать что-нибудь?

— Ну, я не знаю. — Джули колебалась. — Обычно я свои стихи никому не показываю.

— Понятно, — протянул он, выпустив ее руку и глядя в сторону. — Ладно, но если передумаешь, я с удовольствием их почитаю.

Теперь Джули пожалела, что вообще завела разговор о своем увлечении. Она не хотела обидеть Брайана, а вышло именно так. «Но ведь я его почти совсем не знаю, — подумала она. — Я даже Мэри и Трейси не показывала мои стихи. А вдруг они ему не понравятся? Вдруг он раскритикует их так же, как мою первую статью?»

— Пожалуй, нам пора возвращаться. Я чувствую, корзина с завтраком нас уже заждалась, — сказал Брайан. Его улыбка показалась Джули натянутой.

То ли услышав слово «завтрак», то ли просто устав, Харви тоскливо посмотрел на хозяина и помахал хвостом.

Джули засмеялась.

— По-моему, заждался не только завтрак. Харви явно не терпится приступить к трапезе.

— Да уж, поесть он готов всегда, — согласился Брайан, улыбнувшись на этот раз совершенно искренне.

Они вернулись к своему пледу и принялись доставать из сумки еду: бутерброды с мясом, нарезанные помидоры, картофельный салат и в довершение всего — лимонад.

— С ума сойти! Неужели ты сам все это приготовил? — удивилась Джули.

— Ну, я сделал бутерброды и нарезал помидоры, а салат готовила мама, — признался он. — Из меня плохой кулинар.

— Из меня тоже, — откликнулась Джули. — Самой, без маминой помощи, мне бы никогда не приготовить десерт.

— Кстати, а что там? — Брайан с интересом рассматривал сумку.

— Всему свое время, увидишь после завтрака. — Джули посмотрела на Харви, умоляюще виляющего хвостом. — Можно я дам ему кусочек бутерброда?

— Так уж и быть, дай, — разрешил Брайан. — Когда он так смотрит, устоять просто невозможно. Я тоже его всегда балую, поэтому он такой толстый.

Джули протянула часть бутерброда Харви. Он тут же проглотил его и придвинулся ближе. К концу завтрака ему удалось выпросить почти половину бутербродов у них обоих, плюс остатки картофельного салата и даже ломтик помидора.