Например, Платон почти все свои диалоги приписывал Сократу и всемерно восхвалял его, отведя себе роль скромного фиксатора. Благодаря этому приобрел всемирную славу.
Цзян Цземинь, умудренный государственный деятель, всегда подчеркивал, что он только следует указаниям своего наставника Дэн Сяопина. Это создало ему огромный авторитет в народе, он заслужил огромное уважение своих учеников, которые также ему верны.
Абдулла Бадауи был, в общем-то, неплохим человеком, но оказался посредственным политиком, которого судьба вознесла на такие высоты власти, где от головокружения он потерял всяческие ориентиры.
Новые представители власти как истинно верующие люди должны понимать, что они поступают несправедливо, а как политики – неразумно.
Махатхир – это божественный дар, и отвергать его – значит идти против воли Аллаха. Скорее всего, это докажет не только время, но и состояние экономики Малайзии.
Разумеется, некоторое время по инерции она еще будет развиваться, но если советы малайзийского патриарха не будут учтены, уже в скором времени экономика начнет давать сбои.
Малайцы должны помнить великие идеи Махатхира. Это будет не только данью уважения Учителю, но и особой медитативной настройкой на созидательную волну. Не надо быть большим провидцем, чтобы предсказать: со временем глубокие и беспристрастные историки поставят его на одно из самых высоких мест в мировом пантеоне.
Нынешние лидеры Малайзии находятся в заблуждении, но хочется верить, что это временно. Они опомнятся и вновь вернутся к идеям своего Учителя, который их, разумеется, тут же простит. Об этом мечтает народ, этого ждет История…
Уроки правления
При проведении глубоких политических реформ в неразвитых странах великий лидер сталкивается со всеобщей косностью, преодолеть которую невозможно без жесткой автократии. Он знает, что надо делать и как это надо делать. И в этом случае демократические приемы приводят только к бесполезным спорам, к невозможности доказательства очевидного и потере драгоценного времени. Нельзя в короткий период изменить стиль мышления людей, научить их мыслить конструктивно и высокими государственными категориями. К концу своего правления Махатхир признался, что именно это оказалось самым трудным. Демократия в таком обществе просто разрушительна. Подтверждений тому в XX веке было предостаточно, стоит хотя бы вспомнить примеры Советского Союза и Югославии.
С другой стороны, только демократия, причем демократия просвещенная, может быть гарантией устойчивого развития страны.
«Демократия – это худшая из форм управления, но ничего лучшего человечество не придумало», – говорил Уинстон Черчилль. И он прав, только демократия может более или менее обуздать воинствующие амбиции политиков и хищнический эгоизм «денежных мешков». Но так как политическая топография каждой страны обладает своими неповторимыми чертами, то и ее «дорожная карта» пути к демократической цели должна быть отличной от других.
Многие об этом забывают, но ведь только небольшая группа западных стран, причем с оговорками, добилась демократии «снизу»: Великобритания, Франция, США, Канада, страны Скандинавии, Бенилюкса и еще несколько. Во всех других демократия внедрялась «сверху» – это Германия, Австрия, Испания, Италия, Япония, Южная Корея, вся «новая Европа» и т. д.
Поэтому во всех посттоталитарных, поставторитарных странах, как показывает опыт, демократия может быть внедрена только сверху. В свое время про Петра I говорили, что он устранял варварство варварскими же методами. И Махатхир прекрасно понимал его. Поэтому он сознательно пошел на авторитарные методы для внедрения демократии, в чем-то повторив путь американского наместника в послевоенной Японии Дугласа Макартура.
Но однажды усвоив авторитарный стиль, даже великие государственные деятели становятся его заложниками. Особенно тяжело приходится их наследникам. Но такова цена успеха.
Вообще-то, править страной после любого великого лидера, а он почти всегда авторитарен, очень непросто.
Подобный лидер имеет особое политическое чутье, тончайшую, почти мистическую интуицию, панорамное видение исторического процесса, дар предвидения будущего. Эти качества являются сплавом природного таланта и многолетнего упорного духовного труда, и никакими уроками их невозможно привить посредственности. Только конгениальный ученик может понять их. Кроме того, лидер весь государственный аппарат приспосабливает под свой стиль руководства, манеру мышления, под свои привычки и даже биоритмы. Поэтому того, кто придет ему на смену, ожидают не только большие управленческие проблемы, связанные с освоением сложного государственного механизма, но и психологические – связанные с преодолением комплекса «великого предшественника». Рассмотрим четыре возможных варианта:
1. Безвольный преемник, полностью копирующий своего великого предшественника. Поначалу все идет хорошо, но как только встречаются на пути проблемы нового типа, пусть даже незначительные, такой лидер теряется и не знает, как их решать. Через некоторое время одна проблема порождает другую, та третью, и вскоре начинается лавинообразный процесс, который захлестывает его. В стране воцаряется хаос.
2. Честолюбивый преемник посредственного типа. Такой окружает себя подхалимами, отказывается от предыдущего опыта и делает все наоборот. Он отвергает огромный груз ответственности власти и пользуется только ее благами. В итоге начинают процветать коррупция и криминал.
3. Разумный и прагматичный лидер, который не претендует на величие. Он постоянно советуется со своим учителем и полностью продолжает его курс. После смерти Учителя он превращает его в государственный символ и все время ссылается на него. Государство при нем устойчиво развивается. Народ полностью поддерживает его и воздает ему должное.
4. Великого лидера сменяет конгениальный лидер. Он внимательно анализирует предыдущий опыт, продолжает лучшие проекты и начинания, совершенствует слабые и добавляет свои проекты, уважительно отзывается о своем предшественнике, сохраняет основные его идеалы и цели, но пути выбирает другие. При этом аппарат управления он полностью приспосабливает под себя. Государство выходит на новый виток своего развития.
Поэтому особое величие великого лидера заключается в том, что он после себя оставляет другого великого лидера, хотя в пору совместной деятельности они наверняка могли быть психологически несовместимы.
Но порой, как в случае с Махатхиром, когда в стране нет сформированного слоя государственников, со своими неписаными, но твердыми правилами, способствующими непрерывному рождению талантливых или хотя бы умелых политиков, очень трудно бывает найти достойного преемника.
Величайший из львов
Духовные вожди-пророки, такие как Заратустра, Лао-цзы, Коркыт и особенно Моисей (потому и назовем это явление «комплексом Моисея»), пытались просветить своих соплеменников, но не были поняты.
Это не остановило их, они с фанатическим упорством преодолевали косное сопротивление обывателей, «тащили» их к великой цели, чтобы превратить толпу в народ. Они провидели будущие угрозы не «ясновидением» Нострадамуса, а глубоким знанием противоречивой природы человека и общества.
«Ясновидеть» будущее невозможно, но провидеть, к чему приведут людей невежество, эгоизм и раздирающие их амбиции, возможно.
Такой провидец – Махатхир.
Мы привыкли возносить политиков мирового уровня XX века – Шарля де Голля, Уинстона Черчилля, Франклина Рузвельта, есть и те, кто преклоняется перед Иосифом Сталиным. Это действительно великие лидеры, и славу свою они добыли в огне жесточайшей войны.
Очень показателен небольшой диалог, состоявшийся в мае 1942 года между Черчиллем и де Голлем по поводу непримиримости второго в защите национальных интересов Франции.
«Ничего не форсируйте, – сказал Черчилль. – Смотрите, как я: то склоняюсь, то снова выпрямляюсь». «Вам это можно позволить, – отвечал де Голль. – Ведь вы опираетесь на крепкое государство, сплоченную нацию, единую империю, сильную армию. А я! Что у меня есть? И все же, вы это знаете, я обязан заботиться об интересах и будущем Франции. Это слишком тяжелое бремя, и я слишком беден, чтобы позволить себе сгибаться…».