«Ни блокада, ни жесточайший экономический кризис, ни военная агрессия не сломили карабахца. Он стоит на своей земле крепко и гордо, как горы Армении. Он уверен в собственной правоте и будет до конца сражаться за свою Родину!».

Эта «уверенность в собственной правоте» подкреплена ни чем иным, между прочим, как Договором о дружбе и взаимной обороне России и Армении. Обращения Азербайджана о заключении подобного договора с ним до сего дня остались без внимания. Чем не результат растущего «общественного сознания» если не всей России, то хотя бы ее Верховной власти, уже достигнутого советником Г. Старовойтовой, как и снесенный с лица земли неплохо вооруженными формированиями азербайджанский город Ходжалы?! При гробовом молчании российских средств массовой информации Михаила Полторанина и Олега Попцова…

Но — Бог им судья.

Чем еще гордится наша Тэтчер, так это Ереваном, вошедшим в Книгу рекордов Гиннеса по такому показателю, как «доля постоянного населения, одновременно участвовавшего в демонстрациях», и Нагорно-Карабахской автономной областью, поставившей аналогичный «рекорд по длительности забастовок».

Без особого желания возвращаюсь я к многочисленным свидетельствам советника по межнациональным отношениям, разбросанным в нашей и зарубежной прессе, потому что в каждом из них-агрессивное, разрушительное, античеловеческое начало.

Но — по порядку. Любовь к Армении, по словам Старовойтовой, началась с чтения стихов Нарекаци и «Уроков Армении» Андрея Битова. Напомню диалог последнего с его другом-армянином, диалог как раз о любви:

«О, — сказал друг, — если ты раз проявил любовь, тебе придется отвечать за это!

— Как это?

— Тебе придется ее проявить еще раз.

— А если я разлюбил?

— То ты предал.

— Почему же?

— А зачем же ты любил до этого?».

И еще один любопытный диалог автора, теперь уже с братом его друга, узнавшим, что Битов намерен «про нас писать»:

«После этого он стал разговаривать со мной так: увидит — арбузы везут…

— Это армянский арбуза, — говорит.

Увидит ослика…

— Это армянский ишак, — говорит.

— Это армянский очень толстый женщина. А это армянский пиво. Пиво хочешь? Это обыкновенный армянский такси. Поедем, хочешь?

Я сначала улыбался, потом надумал обидеться. Но сдержался. Потом мне было уже проще: я знал, что это будет армянский забор, а это армянский столб, а это обыкновенный армянский милиционер. Как ему не надоело?».

Талантливо, иронично передал русский писатель национальную психологию своих друзей. Другое дело, когда эта психология безо всякой иронии становится государственной стратегией.

Один лишь пример 16 февраля 1991 года к Борису Ельцину со страниц «Голоса Армении» обратился «не всуе» Зорий Балаян, давний приятель героини этой главы. Для чего? Для того, чтобы этот «фатальный консерватор до боли осознал», что судьбу Карабаха еще его уральские предки связали с Российским государством, и почему Президент не возмущается «опусканием (цитирую 3. Балаяна — Ю. П.) факта, что Карабах и Восточная Армения сегодня почему-то (?! — знак 3. Балаяна — Ю. П.) не только оказались за пределами России, но даже не имеют с ней общей границы». Автор обращения к. Президенту Ельцину, ссылаясь на «обоюдовыгодный политический союз между армянским и русским народами», напоминает ему, подобно спутнику Андрея Битова, что «Карс — это древняя армянская крепость, укрепленная русской стратегической мыслью», что «с одной стороны армянской реки Аракс — армянская область Карс, с другой стороны — Армянская автономная республика Нахичеван», что «армянский город Эрзрум — на армянской территории» и на ней же — «армянский железнодорожный узел Карс».

Что же из этого перечисления следует? Необходимо, советует то ли Балаян, то ли народный депутат Армении Г. Старовойтова Б. Н. Ельцину, «вернуть» Нахичеван армянам, дабы «реализовать традиционную стратегию, без которой нет ни России, ни Армении».

Отдадим справедливость Г. Старовойтовой: именно она, а не Зорий Балаян, впервые публично поставила проблему Нахичевани — в журнале «Родина» в феврале 1989 года, в разгар своей предвыборной кампании за мандат союзного парламентария. Ссылаясь на последствия практики сталинизма в национальной политике, старший научный сотрудник Центра по изучению межнациональных отношений при Президиуме АН СССР походя, обронила фразу: «Нахичеванская АССР, расположенная в сердце Армении, подчинена Азербайджану, с которым не имеет общей границы». И всё, «Берлага запущен», как говаривал Остап Бендер. «Необходимо, — повторяет через два года 3. Балаян в письме Ельцину, — ликвидировать Нахичеванскую АССР и передать ее армянам».

Началом перестройки в сфере национальных отношений назвала Г. Старовойтова «карабахскую проблему» на упомянутой мною страничке журнала «Родина». Балаян же поучает Ельцина, что Арцах и Геташенский подрайон — «это зеркало, в котором отражается драма всей нашей страны, и прежде всего России». Дальше — больше: «Арцах — это элемент армянской государственности», что и Россия, и народы Средней Азии хорошо знают, что «именно армянская государственность, то есть именно Армянская республика и Карабах закрывают дорогу зловещему туркоазерскому пантюркизму».

Про пантюркизм и фундаментализм («зловещий») мы еще поговорим, а сейчас последуем за логикой сюжета, предложенного Балаяном (и не сомневаюсь, Старовойтовой) Ельцину год с небольшим тому назад. Полагая, что обороноспособность «армянского Карабаха» (это посерьезнее, чем отмеченные иронией Битова «армянский арбуза» или «армянский очень толстый женщина») должна находиться непосредственно под эгидой Генштаба вооруженных сил страны, Балаян потребовал от Ельцина «немедленно вывести ИКАО, Шаумяновский район и Геташенский подрайон из политического, административного, экономического подчинения Азербайджанской Республики, придав армянской автономии Арцах статус союзной территории».

В начале апреля 1992 года я уже без удивления прочитал заявление Г. Старовойтовой от имени карабахцев о том, что они «выступают за свою независимость, допуская протекторат России», а не вовсе за «передачу» Карабаха Армении».

Советница, как видим, более складно излагает политическую стратегию для карабахцев, чем ее друг Зорий Балаян, хотя именно последний состоит в союзе армянских писателей. И с 1984 года, с момента выхода своего «Очага» и знакомства с Г. Старовойтовой, тогда же побывавшей впервые в Нагорном Карабахе в составе советско-американской экспедиции по изучению феномена долгожительства на Кавказе, не скрывающий узконационалистические, сепаратистские устремления, даже не пряча их под звонкой фразой.

Что касается Старовойтовой, то какой «карабахский феномен» она вынесла из экспедиции 1984 года, представить несложно, ибо через четыре года, оказавшись движущей идеологической пружиной конфликта, она ни единого раза не прибегла к аргументам азербайджанской стороны. Разве можно после этого говорить об особом такте, полной объективности или глубоком знании существа и предмета спора?!

Кстати, взгляды азербайджанской интеллигенции никогда, а на первом этапе агрессии — особенно, не замешивались на национализме. Приведу, прежде всего, высказывание московского поэта Ильхама Бадалбейли, относящееся к апрелю 1989 года, когда уже все до единого азербайджанцы были изгнаны из Армении, сотни людей рассказывали, как на них нападали, насильничали, убивали, грабили, поджигали, в лучшем случае под оружием вынуждали покидать свои дома, и в этих акциях непременно участвовали должностные лица армянского руководства. Убийства и выселения совершались не в результате стихийно возникавших беспорядков, — каждая акция тщательно готовилась и исполнялась вооруженными группами боевиков. Сегодняшние дашнаки собирались 10 декабря 1988 года объявить Армению «республикой без турок».

Итак, слово Илхаму Бадалбейли: