— О, привет, — говорю я. Я провела большую часть ночи, созерцая Джексона. Так или иначе, всё, что я думала, что знала о нём, переменяется. Я знаю этого мальчика в течение многих лет, но я чувствую, что в действительности только сейчас узнаю его, его настоящего.

— Как прошла тренировка сегодня утром? – спрашивает он.

— Она была.… Подожди, откуда ты знаешь, что я тренируюсь по утрам?

Он улыбается искренне, без намёка на высокомерие, к которому я привыкла.

— Просто угадал.

Я поворачиваюсь обратно, чувствуя странное покалывание в животе, и быстро похожу через двери, отказываясь оглянуться назад.

В итоге, я решаюсь взглянуть одним глазком через плечо, но врезаюсь в кого-то.

— Ой!

— Привет, — говорит Ло. — Ты в порядке? — он отстраняется от меня, его глаза наполнены беспокойством.

Моё тело напрягается.

— Нет, то есть да. Да, я в порядке, — я перевожу дыхание, пытаясь понять. Видел ли он меня с Джексоном. Он целует меня в щёку и приобнимает за плечи, направляя меня к нашим шкафчикам. Уже через несколько секунд я могу расслабиться.

Подойдя к шкафчикам, мы застаём Гретхен, подпрыгивающую от возбуждения.

— Нууу… — начинает Гретхен. — Что вы думаете?

— Думаем о чём?

— Твоё платье для бала. Моё доставили сегодня утром. Оно так прекрасно! Я не могу дождаться, когда ты его увидишь. Твоё не пришло?

Я лезу в шкафчик, чтобы достать планшет.

— Нет, мы его ещё не заказали, помнишь?

Она прикусывает губу так, словно пытается сдержать себя, чтобы не взорваться.

Я отхожу от своего шкафчика и задерживаю на ней взгляд.

— Ты этого не сделала.

— Я должна была. Кроме того, у меня были твои мерки, это ты, это всё ты. Я обещаю. Ты будешь любить его, и будешь любить меня за то, что я его заказала.

Я вздыхаю, опуская взгляд на коридор, видя студентов, толпящихся маленькими группками через каждые несколько метров, шепчущихся и нервно оглядывающихся вокруг.

— Что там происходит? — я киваю в сторону групп.

— Они выбирают место для осеннего праздника, — говорит Ло. — Ты помнишь. Я слышал, как кто-то сказал, что в этом году они, в самом деле, думают провести его в лесу. Ты можешь в это поверить?

Не могу. Древние перемещаются с помощью деревьев, а это означает, что большинство людей боятся лесов, окружающих Сидию. Никто туда не пойдёт. Нам всегда говорили о ненормальных Древних, остающихся на Земле и блуждающих по лесу в поисках человека, чтобы «лишить» его до смерти. Я не могу поверить, что кто-то будет достаточно сумасшедшим, чтобы устроить вечеринку там.

Не то, чтобы я верю в эти истории.

Мои глаза пробегают по коридору и ловят Джексона, стоящего напротив своего шкафчика и смотрящего на нас со странным выражением на лице, но затем его окружает группа, скрывая его из моего поля зрения.

— Что ты делаешь? — говорит Гретхен, поравнявшись со мной, чтобы увидеть, что привлекло моё внимание.

Я пожимаю плечами, и она принимается рассказывать, какие туфли она наденет к своему платью, и я улыбаюсь ей, успокоенная сменой темы. Но затем мой взгляд перемещается к Ло. Он наклоняет голову, сводя брови, и прочищает горло:

— Что ж, мне пора. Увидимся вечером, — он целует, снова целует меня в щёку и затем уходит.

Школьный звонок проносится через коридоры. Ещё минута и мы будем заперты снаружи кабинета. Мы с Гретхен несёмся по коридору к мировой литературе, и как только мы поворачиваем за угол, я чувствую напряжение в животе. Джексон стоит лицом к лицу с Маккензи. Её белокурые волосы струятся по спине. Они улыбаются так противно, как это делают пары в самом разгаре своих отношений. Я начинаю идти мимо них, когда её глаза встречаются с моими.

— На что таращишься, богатая девочка? – произносит Маккензи. Предполагаю, это и был её подарок. Спасибо.

Гретхен фальшиво смеётся:

— Дай мне только повод, и ты у меня получишь.

Я тяну Гретхен в класс прежде, чем её раздражение перейдёт границы. Скоро у нас тестирование для оперативников, и она не может себе позволить получить замечание. Гретхен стреляет в меня обеспокоенным взглядом, в то время как я сажусь рядом с ней и достаю планшет для чтения, планшет для записей, ручки и всё остальное, что, как я думаю, может отвлечь меня. Почему это беспокоит меня? Он для меня никто. Не имеет значения, что он делает. Я делаю глубокий вдох, сбитая с толку странным чувством в груди. Гнев… или боль. Но это смешно.

— Хорошо, что происходит, Ари? — спрашивает она. — Сначала возле шкафчиков, теперь сейчас. Что происходит между тобой и Джексоном? И не говори, что ничего.

— Серьёзно, ничего. Мы просто друзья… своего рода.

Она начинает задавать больше вопросов, когда открывается дверь и заходит Джексон. Джексон не записан на мировую литературу профессора Кингтона. Его класс у профессора Маркса находится через три двери.

Он что-то говорит Кингтону, и она показывает в конец класса. Я смотрю на парту и вожусь с лампой, прикреплённой с краю для чтения. Она сделана под старину. Я зажимаю переключатель между пальцев, но не могу его повернуть. Именно тогда Джексон проходит рядом со мной, и его рука накрывает мою, в результате чего лампа наполняется светом. Он садится позади меня, наклоняется вперёд и низко шепчет:

— Прости, надо было развеять распространившийся о нас слух.

О нас. Что? Имел ли он в виду его и меня? Это смешно. Нет, он, должно быть, имел в виду себя и Маккензи. В любом случае, это не имеет значения.

— Как бы то ни было, — говорю я, — мне всё равно.

— Хорошо, — шепчет он, и я слышу, как он откидывается на спинку стула.

Вновь появляется покалывающее чувство, и я трясу головой, пытаясь от него избавиться. Я сильнее сутулюсь на стуле и пытаюсь игнорировать окружающих. Гретхен посылает мне вопросительные взгляды каждые несколько минут. Джексон ёрзает на стуле позади меня. Это уже слишком. Поэтому, когда звонок оповещает об окончании урока, я вскакиваю с места и несусь из класса так быстро, как только возможно.

— Постой, — кричит Джексон прежде, чем я могу завернуть за угол.

Меня передёргивает. Честно говоря, прямо сейчас я не хочу ничего с ним обсуждать, и я собираюсь это сказать, но вмешивается другой голос.

— Зачем? – говорит Ло. Я оборачиваюсь и вижу его, стоящего в нескольких шагах от Джексона, он выглядит угрожающе.

— Ло… — начинаю я.

— Я не с тобой разговариваю, — он говорит мне, но его глаза сосредоточены на Джексоне. – О чём тебе надо с ней поговорить?

— Это между ней и кое-кем другим, и я прекрасно уверен, что это не ты, — Джексон уходит и бормочет. — Спорим, ты хотел бы, чтобы это был ты.

Ло рвётся вперёд, но я его удерживаю.

— Идём, — говорю я. — Ты его знаешь.

— Почему он так внезапно тобой заинтересовался?

Я пожимаю плечами.

— Без понятия! Ты направляешься на историю? — я иду дальше по коридору и призываю его следовать за мной.

— Что? О, нет, поэтому-то я и зашёл. У меня ранняя встреча, но ты хочешь поужинать после тренировки сегодня вечером?

Мы доходим до места, где пересекаются все коридоры. Сейчас каждый может увидеть нас. Ло тянется к моей руке. Он смотрит через моё плечо и затем целует меня так легко, как ветер, однако, действует это незамедлительно.

Я в ярости дёргаю голову назад.

— Лучше себя чувствуешь? Я не какое-нибудь дерево, которое тебе надо помечать. — Я бросаюсь в противоположном направлении, не произнося ни слова. Ло зовёт меня, но я не поворачиваюсь. Я не могу ему верить. Мои родители, возможно, и завещали меня Ло, но я никогда с этим не соглашалась. Он не владеет мной. Он не целует меня просто так, он делает это, только чтобы доказать, что он может.

Я провожу весь остаток дня и дорогу в офис отца, потерявшись в своих мыслях, и не все из них включают в себя стратегию или потенциальную войну.

Я вхожу в корпус управляющих и поднимаюсь в офис Сибил всё ещё в затуманенном состоянии, я очень растерянна, поэтому не замечаю, когда она входит в комнату, пока она не кидает на стол стопку книг. Она выдвигает для меня стул и раскладывает книги. Я опускаю взгляд на названия, все они о героях войны, военных планах и психологической атаке.