Но теперь Серж среди людей, поголовно верящих, что их дело - правое. Юного Грегори многие знали лично. А даже кто нет - считают, что любой принц любого возраста лучше, чем недоумок Карл Третий с его Регентским Советом. А нынешние эвитанские маршалы - сволочи. Что Эрик Ормхеймский, что Всеслав Словеонско-Старградский.
Есть еще, правда, Мишель Лойварэ. Но его к власти не допустят. А про Брайана Аллена и говорить смешно. Каков он маршал - никто не знает, но генералом был не особо талантливым. Зато - родственник Ги Герингэ.
На Всеслава юный Кридель уже насмотрелся. К Его Величеству Карлу и Регентам большой любви не испытывал. Так, может, не так уж прав осторожный дядя Ив? Вот только безумно жаль тетю Жанетту... маму!
Каково-то им узнать, что Серж - дезертир? Да еще и стрелявший в спину своим? Каково лишиться единственного сына?
В детстве мама называла его своим светом в окошке. Вечно повторяла, что не сможет без него жить. Как Серж мог забыть об этом? Как посмел?
По ночам нестерпимо хочется реветь - когда вспоминается дом. Родное поместье, лица близких, все несказанные слова...
Тетя и дядя... Когда-то, много лет назад, едва научившись говорить, Серж называл их мамой и папой. Он же тогда не знал...
Сержу было четырнадцать, когда они всё ему рассказали.
Он - незаконнорожденный сын сестры дяди Ива, умершей от родов. Бездетный дядя усыновил племянника. Но Ив Кридель Сержу не родной отец, а тетя Жанетта - не мать.
Тогда юноша постепенно перестал называть их родителями. Иногда всё равно проскальзывало - когда волновался. Но всё реже и реже. Сначала было трудно, потом - привык. Казалось, так будет правильнее. А им-то было каково?!
Глупец, что же он натворил?!
Если бы Серж сейчас мог... Простят ли мать и отец бестолкового сына - хоть когда-нибудь?! И увидит ли он их еще хоть раз в своей непутевой жизни? Хотя бы, чтоб попросить прощения...
4
- Серж, твоя очередь! - Конрад Эверрат дружески улыбнулся сверстнику. Бывший мятежник - бывшему дезертиру. - Честно - твоя. Мы все там уже были.
Птица скачет по некрашеному оконному карнизу. Раз - клюв между прутьями, два - отдернет. Дразнит.
А на шее - длиннющие бусы. Тёмно-рябиновые, осенние. Болтаются. Тоже скачут.
- Квирк, квирк, квирк...
Серж обреченно направился к окну.
Димарайский стриж! Ожившая картинка из книги в отцовской библиотеке ножом полоснула по сердцу. Илладийской сталью.
Нет. Тупой пилой. И теперь всегда будет так...
Димарайцы по своей природе не слишком любят людей. Да и гнездятся отнюдь не в больших городах. Вообще - не на равнине.
Хотя всякое, наверное, бывает. Взялась же откуда-то эта. В гости прилетела.
Чудеса, да и только!
Под взглядами товарищей Кридель осторожно протянул правую руку. Миг - и коснешься изящного клювика. Хрупкого, крошечного - аж тронуть страшно.
Грациозный полупоклон черной головки - и бусы повисли на пальцах.
Пристальный взгляд агатовых бусин - живых и блестящих. Взмах почти игрушечных крылышек - и стриж вспорхнул с карниза.
Дешевые камешки цвета рябины. Черный силуэт в небе, точка на горизонте...
И уже чистое небо. Бездонно-синее небо ненавистной Квирины!
Что, что это было?
- И даже ничем не отдарил? - подначивал Конрад по пути в общий зал.
- Чем? Фамильным перстнем? - огрызнулся Кридель. Но заставил себя вспомнить, что не Эверрат виноват в его несчастьях. И уже тише добавил:
- Больше у меня ничего нет...
Кто-то из древних императоров возвел храм бога войны Вареза - он же нынешний святой Варфоломей. А потом к святилищу пристроили тюрьму для военнопленных. Только для них. Так уж повелось: Квиринская империя воевала всегда. Каким дураком был Кридель, когда надеялся найти спасение здесь! Ладно - себя, но если еще и друга погубил!
Так и не удалось узнать, куда его поместили. Стража не разговаривает с заключенными. Комендант тюрьмы вообще не принимает пленных - даже старших офицеров. А друзьям по несчастью ничего не известно.
Сначала Серж верил, что Роджер вот-вот объявится в общем зале. Каждый день юноша выходил из камеры, втайне надеясь: вот, сейчас! И с каждым напрасно прошедшим днем надежда таяла...
Самого Криделя пощадили. Но он - всего лишь корнет. Его посчитали мальчишкой.
Да, именно так Сержа воспринимают враги. Потому и не убили, а засунули сюда. А Роджер - капитан, настоящий враг.
Но ведь Анри и вовсе - подполковник. Они тут в этой камере почти все - офицеры. Причем корнетов - раз-два и обчелся.
Но Тенмар и его товарищи не воевали против Квирины. Только просили убежища... А получили - тюрьму.
У кого же узнать о Джерри?!
Серж тяжело вздохнул. Может, хоть сегодня повезет?
Зря надеялся. В огромном зале эвитанцев - сотни две с лишним. Но капитана Николса среди них нет. Опять!
Здесь все, кроме Криделя, томятся уже второй год. В первые дни Серж боялся, что рано или поздно появятся военнопленные этой кампании. Как он взглянет им в глаза?!
А кстати: почему никого из них здесь нет? В Сантэе есть еще тюрьмы для военнопленных? Или никто из солдат Всеслава не попадал в плен?
Нет, так не бывает. А может... их просто расстреливают на месте? Холодный пот прошиб юношу. Зачем квиринцам возиться с пленными? Воины Северного Волка свою страну не предавали!
Но и Анри с товарищами - не предатели. Они честно дрались за свои убеждения. Это их предали. Сначала новый король, потом - Всеслав, а напоследок - Квирина.
Предатель в этой тюрьме - только один. Бывший корнет Серж Кридель.
Бусы он потихоньку убрал за пазуху. Еще не хватало, чтобы все заметили! Вопросов потом не оберешься. Здесь любая мелочь - событие. А Серж предпочел бы прославиться подвигами, а не птичьими подарками. Хватит и того, что он - предатель и дезертир!
До мелочей ясно, что будет сейчас. Пленники начнут травить байки, передавать друг другу гитару и лютню. Петь, рассказывать боевые истории.
Потом - скудная тюремная библиотека или тренировки. Кому как нравится. А уставшие или жаждущие побыть в одиночестве вернутся в камеры. Сам Серж еще не определился. Не всё ли равно?
Анри Тенмар - отличный музыкант. Что на лютне, что на гитаре (жаль - арфы нет, не послушать!). Наверное, лучше всех в этом зале. Но поют под его аккомпанемент другие. Конрад рассказывал, что при дворе Ильдани ценили хороший голос. И говорили: родись Анри двумя веками раньше и не выбери военную службу - стать бы ему менестрелем. И неплохим.
Полтора года назад пуля в грудь и ледяная вода Месяца Рождения Весны навсегда лишили Тенмара голоса.
Серж осторожно покосился на подполковника. Как можно незаметнее. Анри чуть грустно улыбнулся. И заиграл что-то бесшабашно-веселое, задорно-плясовое. Милосердный Творец, как он может смеяться? После всего, что случилось с ним, с его товарищами, с восстанием, со страной?!
В Восточной армии маршала Брайана Аллена всё было иначе. Шутки - грубее, субординация - жестче. Но там Серж хоть не чувствовал себя унылой бескрылой курицей - в стае свободных диких птиц!
К Восточной армии он тоже привык не сразу. После родного-то дома. И если б не Роджер - возможно, не привык бы никогда. Но дружба скрашивала одиночество и тоску.
Всё было более-менее сносно. Терпимо.
Пока квиринские наемники не нарушили границу. И в армию не прибыл Всеслав. Со своим штабом, офицерами-словеонцами и тремя полками северных дикарей.
Серж сначала даже обрадовался. Ведь Северный Волк отослал почти всех Алленовских офицеров, но оставил Роджера.
Дурак ты, Кридель!
Стараясь слиться со стенами, Серж потихоньку выбрался из зала. Кажется, незаметно.
Камера сейчас пуста и кажется на редкость просторной. Просторная клетка - для бескрылой курицы.
Кридель подошел к окну, стиснул руками уже нагретую солнцем решетку. Совсем как недавно Крис. Только без смеха и шуток.