Мы видим здесь уже сухопутный поход предводителя донских казаков, но лишь потому, что в конце XVIII века указанные места были покрыты хотя еще редким, но уже оседлым земледельческим населением, а потому тут были уже и сухопутные дороги между ними. Но и в этом случае попытка нападения на Московское государство с юго-востока не имела успеха, несмотря на поддержку самого русского местного населения, несмотря на то, что поход был начат не со стороны диких кочевников, а под флагом «законного русского и правоверного государя», преследуемого узурпаторами за защиту верований самой многочисленной части населения.
Я снова здесь напомню то, что говорил уже не раз. Напрасно нам внушают, что народная память сохраняет в былинах и сказаниях давно минувшие факты. На деле она их не сохраняет, а извращает, и это относится даже и к записям по мере того, как они копируются, чему примером служат многочисленные варианты тех же самых сказаний в различных манускриптах. Мы прочно запоминаем в области исторических знаний только то, что мы заучили, т. е. повторили несколько раз по учебнику, в том же самом виде. Но тут же является и недочет: мы перестаем относиться к заученному критически и машинально повторяем его подобно тому, как вскрикиваем: «ах!» когда нас неожиданно толкнут в спину сзади.
Нам внушили в школе, что татары пришли в начале крестовых походов в Русь из Азиатских степей как дикое кочевое племя и заставили более культурные, а потому и сильные Киевское, Новгородское и Московское государства ездить к себе за тридевять земель в Заволжские степи, чтоб получить отсюда утверждение на свое княжение, или уплатить тамошним кочевникам дань. И вот мы невольно стараемся не подвергать сомнению и рациональной обработке весь этот заученный рассказ, повторяющийся в нашем воображении в качестве условного рефлекса, а оправдать его какими-нибудь сомнениями или просто закрыть глаза на все происходящие обстоятельства, лишающие его реального смысла. Мне самому лишь с великим трудом пришлось освободиться от внушенных мне в юности и в детстве рефлективных исторических представлений, да и то потому, что я возвратился к их разборке уже после того, как прошел через продолжительное горнило естествознания и заинтересовался политической историей государств, лишь после того, как прочно ознакомился с политической экономией и с историей науки и техники.
Лишь тогда и стало для меня совершенно ясно, что никакое иго НЕ МОГЛО придти ни в Киев, ни в Новгород, ни в Москву из-за волжских степей от среднеазиатских кочевников, а только с запада. Лишь тогда одновременность татарского ига с крестовыми походами и отсутствие упоминаний о них в основных текстах русских летописей, да и сама ономастика (иго от латинского jugum, орда от латинского ordo, местность Татары от Карпатской местности Татры и т.д.) привели меня к отождествлению обоих иг.
Потом открылась для меня причина, по которой сцена действия перекинулась в нашем представлении с запада на восток. Крестоносцы-татровцы (они же татарове, таурмены и печенеги), пришедшие, как говорит Лаврентьевская летопись, «неизвестно откуда и один бог знает куда ушедшие», сменились на Балканском полуострове турками и перестали вспоминаться. Название это сохранилось за ними лишь в наиболее глухих местах того времени, главным образом, в Крымских и Азовско-Морских колониях генуэзцев и распространилось оттуда затем по Дону до его сближения с Волгой и по Волге и ее притокам, где образовались береговые поселения торгового и рыболовного характера, давшие начало современным городам Астрахани, Царицыну (нынешнему Сталинграду), Саратову, Самаре и Казани. Воспоминанием о болгарских миссионерах и колонистах того времени осталось близ села Успенского местечко Булгары, к югу от Казани, недалеко от Тетюши, в 6 километрах от Волги, и вот, благодаря этому, в разгоряченных головах старинных историков возникла волшебная сказка о будто бы бывшем тут когда-то Волжско-Болгарском царстве, исчезнувшем, будто бы, в XV веке нашей эры и ведшем до того времени обширную торговлю не только с Новгородом и Москвою, но даже и с Багдадом в Месопотамии...
Подумайте ж только, каково было это наше Село Успенское! Оно вело обширную торговлю даже со знаменитым Багдадом в Месопотамии! Так что же сказать о самих Тетюшах? Наверно, они торговали лет шестьсот тому назад даже с Нью-Йорком в Америке!
Но, к сожалению, я уже показывал выше, что вся эта Тетюшская Великая Болгария списана с Первого Болгарского царства Асперуха на Дунае, а ее «ПРЕСЛАВНЫЙ Великий город» был не село Успенское близ Тетюш, а город ПРЕСЛАВ на том же Дунае.
Мы видим, что с новой точки зрения путь культуры и государственности в старом свете был от запада к востоку, а не с востока на запад.
И это находится в полном соответствии с динамической геологией.
Не будем говорить о большой и еще загадочной Тихоокеанской впадине земного шара, возникшей, по-видимому, еще до образования современных нам водных наслоений земной коры, так как силлурские морские отложения покрывают и срединный островок этой впадины — Новую Зеландию, которая, значит, поднялась со дна моря уже после силлурийской эпохи, а обратим внимание на уже отмеченное всеми геологами обстоятельство: почему все главные массивы земной суши имеют вид клиньев, обращенных остриями к южному полюсу? Таковы особенно Северная и Южная Америки, такова Африка, особенно если мы присоединим к ней и Аравию, признав трещину Красного моря за последующее образование; такова и Азия, как одно естественное целое с Европой, особенно когда мы отделим от нее Аравию и присоединим ее к близкой к ней по природе Африке. Такова и Австралия, особенно, если мы присоединим к ней остров Тасманию. А если мы признаем Зондский архипелаг между Ост-Индией и Австралией аналогичным Вест-индскому архипелагу между Северной и Южной Америкой, и схематически соединим посредством этого Зондского Архипелага Европо-Азию с Австралией, то получим и в Старом Свете подобие Нового Света, причем в последнем не будет только доставать аналога Африки в Тихом Океане. Но я уже сказал, что Тихоокеанская впадина есть результат какого-то исключительного по своей мощности влияния, вдавившего эту часть земной поверхности. Не трудно видеть также, что разнообразные впадины и выпуклости современной земной поверхности должны зависеть не от одних химических процессов, происходивших под водными отложениями древнее Силлурийских, Лаврентийских и Гуронских слоев и вызвавших вулканические сдвиги и сбросы лежащих над ними слоев водного слоя и их горообразовательные складки, но также и от внешних воздействий луны и солнца, вызывающих приливы волны, и от прецессионных и мутационных колебаний земной оси. Нельзя игнорировать также и воздействие на Землю того могучего невидимого центра в центре Галактики, вокруг которого она обращается вместе с нашим солнцем и всеми видимыми звездами, и, наконец, воздействия метеоритных катастроф, которые теперь стали серьезно изучаться в связи с их действиями на лунную поверхность, где их следы не залечиваются, как на мягких слоях нашей земли действием дождевой, подпочвенной и проточной воды, превращающей их в озера и заполняющей их оползнями и наносами песку и ила.
Но оставив в стороне все частные влияния, вызвавшие причудливое разнообразие, как вида, так и береговых очертаний современной нам земной поверхности, мы не можем упустить из внимания основной особенности — клинообразного расположения всех главных ее массивов и того, что водою залито южное полушарие земли много более, чем северное. Такая общая особенность конфигураций земной суши совершенно не объяснима процессами, происходящими исключительно в самом земном шаре. Несмотря на конусообразные колебания земной оси и приливы и отливы ее жидких масс, последовательные твердые отложения земного эллипсоида должны были происходить абсолютно правильными концентрическими слоями, а потому и последнее из этих отложений — океаническая вода — должна была, в общем, равномерно расположиться как на севере земного шара, так и на юге. А мы видим, что водою залита целиком вся южная приполярная область земли до глубины в среднем от 6 до 12 километров, а далее к южному полюсу идут нагромождения, по-видимому, уже донных льдов, которые за исключением нескольких подъемов вроде горных хребтов и вулканических островков, доходят до такой же толщины. Одним словом, южное полушарие земли переживает теперь потопный и ледниковый период, а северное полушарие наоборот. Но это равноценно перемещению центра земного тяготения от 6 до 12 километров к югу от геометрического центра земного шара, чем объясняется и клинообразный вид поднимающихся над водою валообразных по отношению к геометрическому центру земли массивов суш с остриями к югу.