— Это ключи от арестантской, возьмите…
Командир резко ответил:
— И без твоих ключей мы уже освободили своих товарищей. — Обратившись к бойцам, он сказал: — Отведите его в арестантскую, пусть составит компанию приставу.
Последней пала почтово-телеграфная станция. Там собрались самые заядлые полицейские. Они сопротивлялись до шести часов утра. Сопротивление было сломлено группой коммуниста Асена Грекова, который в ту ночь при захвате полицейского участка был освобожден из-под ареста.
В восемь часов утра 23 сентября бойцы Асена Грекова подняли красное знамя над общинским управлением и провозгласили в городе рабоче-крестьянскую власть. Для управления городом был создан революционный комитет из трех человек.
Улицы заполнились народом. Жители радостно приветствовали новую власть, вывешивали красные флаги на своих домах и правительственных зданиях. Но радости не суждено было длиться долго. Революционный комитет узнал, что из города Вратца посланы войска для подавления восстания. Революционный комитет немедленно сформировал группу из пятидесяти бойцов и под началом Асена Грекова отправил ее на железнодорожную станцию Бойчиновцы, чтобы задержать поезд с правительственными войсками.
Бойцы Грекова разобрали железнодорожную линию и заняли позиции у арденского моста.
Сражение бойцов отряда Грекова с ротой солдат, прибывшей из Вратцы, было тяжелым и неравным. Рота имела полевое орудие и четыре пулемета.
Город Фердинанд вновь попал в руки фашистов. Революционные отряды и восставшее население отступили из города, заняли позиции на высотах, в каменном карьере, в виноградниках и вдоль реки Огосты.
В конце дня прибыл отряд из четырехсот крестьян села Лопушна. Как лавина, налетел он на город. Крестьяне вооружены были ножами, дубинками, ружьями, вилами. Впереди них шел осел, нагруженный пулеметом. На этот пулемет возлагались все надежды. Он придавал людям смелость.
Появление Лопушанского отряда под командой Георгия Дамянова подняло боевой дух в рядах восставших. Повторное взятие города было организовано Гавриилом Геновым, Георгием Дамяновым и Христо. Михайловым. Путь к отступлению противнику был перерезан, поезд и солдаты были взяты в плен вместе с боеприпасами. Особенно отличились в бою десять женщин, жительниц города. Они бросились наперерез солдатам с криком:
— Идите по домам! Как вы можете стрелять в мирных граждан?!
Схватив лопаты, вилы, кирки, они отбили пулемет.
Городок вновь праздновал победу. На улицах появилось первое воззвание к трудящимся Врачанского округа:
«Люди всех областей труда! Собирайтесь из сел и городов под развевающиеся красные знамена, смело и отважно вступайте в славную борьбу: свет близкой победы озарит твое страдающее лицо, смягчит боль твоего надорванного сердца и бросит в дикую злобу врагов твоих, познавших собственное бессилие. Священная кровь борцов засияет в заре свободы, благоденствия и мира.
Вперед, на смелую и славную борьбу, вперед, к победе!
Да здравствует республика рабочих и крестьян!
Да здравствует рабоче-крестьянское правительство, правительство труда!»
На другой день в освобожденный город прибыли Георгий Димитров и Васил Коларов. Они приняли непосредственное руководство восставшими, создали главный революционный комитет. Военно-оперативным отделом руководили Георгий Димитров, Васил Коларов, Гавриил Генов, Христо Михайлов и Асен Греков.
Площадь перед почтово-телеграфной станцией гудела от народа. Там формировались и расходились в разных направлениях боевые группы.
Люди шли из селений и поселков. Никогда маленький городок, каким был Фердинанд, не видел так много людей, как в эти дни осени 1923 года. Сюда пришли из своих далеких горных хижин пастухи в длинных кожухах и черных косматых меховых шапках; оборванные, голодные, исхудавшие бедняки, всю свою жизнь не видевшие ничего другого, кроме просяного хлеба и чорбы — супа из крапивы. Здесь были и ремесленники из городских мастерских — угнетенный трудовой народ, не видевший светлого дня…
Весть о прибытии Коларова и Димитрова быстро распространилась среди восставших. Все устремились в центр города в надежде увидеть и услышать их.
Солнце медленно опускалось за окружающие город высоты, надвигались вечерние сумерки. Площадь все больше заполнялась народом, над головами полоскались красные знамена. Люди приподнимались на носках, стараясь увидеть тех, ради которых они сюда пришли. Вдруг кто-то сказал: «Вот они, вот они!» — и взгляды всех устремились к балкону, где появились Димитров и Коларов. Еще выше взметнулись знамена, и люди, потрясая оружием, кричали «ура».
Димитров и Коларов сняли шапки и долго приветствовали восставших. Наконец люди успокоились. Димитров сделал шаг вперед, впился руками в железные перила балкона и, обведя взглядом площадь, обратился к народу:
— Товарищи! Граждане и гражданки! Рабочие и крестьяне! 9 июня нынешнего года шайка обанкротившихся генералов и кровожадных капиталистов захватила путем переворота власть и подвергла неслыханному террору трудящихся нашей страны. Тысячи сынов и дочерей народа были брошены в тюрьмы, подвергнуты адским мукам, зверским избиениям и свирепым убийствам… Коммунистическая партия и объединенные земледельцы были поставлены перед выбором: или пасть в лапы врагов народа и погибнуть, или выйти с оружием в руках и пойти по пути борьбы… Коммунисты и земледельцы избрали путь борьбы. Центральный Комитет Коммунистической партии объявил всеобщее восстание в стране на 23 сентября и призвал трудящихся городов и сел героически и самоотверженно вступить в великую борьбу против врагов народа!
Димитров обрисовал цели восстания и призвал к еще более решительной борьбе за свержение банкиров и генералов. Призыв его четко разносился по всей площади.
В толпе появился запыленный, задыхающийся молодой человек. Расталкивая людей, он стремительно пробирался к зданию почты, с балкона которой говорил Димитров. Часовому, который его остановил, он поспешно сказал:
— Товарищ, я курьер Берковского революционного комитета, несу важные новости, пропустите…
— Пропуск имеешь?
— Да! — ответил хлопец и вытащил из шапки скомканную бумажку. Часовой внимательно ее разглядывал, а хлопцу не терпелось.
— Иди! — сказал, наконец, часовой. — Только не прерывай Димитрова своей новостью, дай ему закончить речь…
Хлопец мигом влетел по лестнице наверх и остановился у входа на балкон. Когда Димитров замолк, он бросился к нему:
— Товарищ Димитров! Товарищ Коларов! Город Берковица в руках революционных войск! Красные знамена развеваются над всем городом!
Димитров и Коларов глядели на хлопца, так неожиданно появившегося, и в глазах их светилась радость.
— Так, говоришь, Берковица пала!
— Да, товарищ Димитров, пала!
Коларов повернулся к площади, поднял руку:
— Товарищи! Минутку тишины! Есть важная новость.
Площадь мигом стихла.
— Берковица в наших руках, товарищи!
Слова потонули во взрыве радости. В воздух полетели шапки, над головами волнами перекатывались знамена.
В тот же вечер Димитров и Коларов отправились в Берковицу. Прибыли туда ночью. На улицах и площадях горели костры, звучали революционные песни, слышался цокот коней. Из-за города доносились одиночные выстрелы, там противник делал усилия перегруппировать свои силы.
Первой и важнейшей задачей штаба восстания было незамедлительно закрыть противнику пути отхода к Петроханскому перевалу.
Революционный комитет заседал всю ночь под руководством Коларова и Димитрова. Было обсуждено много вопросов: о мобилизации и вооружении народа, о создании повсеместно революционных комитетов; были приняты решения о немедленной конфискации продуктов питания у богачей для революционных дружин и голодающего населения, об организации госпиталей для раненых, об охране банков и продовольственных складов; был издан приказ об аресте подозрительных лиц…
Заседание закончилось на рассвете. Димитров и Коларов остались одни в маленькой комнате, кабинете бывшего начальника почты. В комнате было очень накурено. Димитров открыл окно. Со двора хлынул свежий воздух, донеслись голоса бойцов, патрулирующих улицы.