— Знаете, всё-таки это гораздо красивее смотрится со стороны, чем оказывается при ближайшем рассмотрении. И почему-то отсюда до берега расстояние кажется гораздо большим, чем мы видели оттуда, — задумчиво сказала Лена. — Давайте-ка возвращаться и пристроимся где-нибудь на тех камнях возле Анатолия. Я ожидала чего-то эдакого, но, честно говоря, разочаровалась!

Мне оставалось лишь кивнуть, протянуть руку, помочь девушке слезть, и мы двинулись в обратный путь. Пару раз поскользнувшись, я решил, что больше точно не стоит заходить здесь так далеко, а лучше действительно расположиться на хорошем дне рядом с Александром. Как и многое в жизни, то, что было красивым, при ближайшем рассмотрении, оказывалось ещё и очень опасным, в чём бы это ни выражалось.

— Ой-ёй! — неожиданно воскликнула Лена, и я метнулся в сторону, мельком отметив в небе пролетающий прямо над нами вертолёт, хватая обе руки девушки и, несомненно, избавив её от весьма неприятного падения в воду. При этом что-то горячее дёрнуло мою ступню, пробежала вспышка боли, и я ощутил неприятное подсасывание, хорошо знакомое мне с детских лет, когда однажды я серьёзно поранил ногу осколком битой бутылки, плавая в деревенском пруду.

— Спасибо. Что с вами? — переведя дух, посерьёзнев, воскликнула Лена.

— Наверное, сильно ударил ногу — на берегу посмотрим.

— Вы уж будьте поаккуратнее, пожалуйста.

Я кивнул, всматриваясь в прозрачную воду, потом аккуратно приподнял ногу и увидел, как вокруг неё расплывается мутное коричневатое облачко. Наверное, если бы Лена плавала сейчас рядом, то от неё распространялось бы нечто подобное. В том, что это кровь, сомнений не было, и я мысленно выругал себя за то, что не отговорил девушку от посещения этого островка и, скажем прямо, халатно отнёсся к предупреждениям Анатолия. Однако теперь уже горевать поздно — необходимо поскорее добраться до берега, чтобы осмотреть и чем-то перебинтовать рану, которую сейчас, несомненно, раздражала как солёная вода, так и нагрузка предстоящего пути.

— Что, так серьёзно? — Лена осторожно приблизилась и серьёзно покачала головой. — Давайте-ка не торопясь выходить, а на берегу что-нибудь придумаем. У меня, кстати, в сумочке есть пластырь, так что не волнуйтесь.

Я подумал о том, что здесь скорее может понадобиться серьёзная перевязка, но промолчал и решил, что раз уж так получилось, то в любом случае мне повезло, что нахожусь на Изола Белле в компании. Одному выбираться из подобной ситуации было бы совсем неприятно, а уж Анатолий, даже если рана серьёзная, несомненно, что-нибудь придумает. Главное, чтобы это никак не помешало мне в нашей основной сегодняшней задаче — не хотелось бы выйти из игры из-за такого досадного недоразумения. С другой стороны, возможно, это было даже некое предупреждение или что-то в таком роде — уж очень расплывающаяся в воде кровь походила на мрачные тени. Однако аналогий в нашей жизни — хоть отбавляй, и если строить некие предположения исключительно на этом, то можно увидеть абсолютно всё, что захочется, и это не будет иметь абсолютно никакого отношения к истине.

Кажется, берег приближался невыносимо медленно, а привставший Анатолий, видимо, уже заметил что-то неладное, так как стоял по колено в воде и, высоко приподнимая голову, словно без слов спрашивал — в чём дело. Я сделал жест рукой, просящий оставаться на месте и, теперь уже слегка поддерживаемый Леной, продолжал, прихрамывая, идти вперёд. Девушка ещё несколько раз поскользнулась, инстинктивно хватаясь за меня, и я решил, что такое внимание и забота вполне могут выйти мне боком ещё раз. Тем более ноги Лены чуть было не ударились мне в пятки, отчего мы оба явно рухнули бы в воду. Однако мы всё же благополучно добрались до берега, а Александр даже помог мне допрыгать до камня, где все внимательно склонились над моей ногой.

— Ничего серьёзного, просто глубокий порез, — констатировал Анатолий, приподнимаясь с колен и поправляя пенсне. — Но надо бы чем-то перевязать!

— У меня есть пластырь, — Лена начала рыться в сумочке, но Анатолий покачал головой.

— Это хорошо, но вначале было бы неплохо наложить бинт, какую-нибудь повязку. В конце концов, я вполне могу пожертвовать своей рубахой — мы раздерём её на полоски ткани и получится примерно то, что надо.

— А вот это не подойдёт? — Лена смущённо протянула пару прокладок в розовой шуршащей упаковке.

— Думаю, сгодится для многого, — рассмеялся Александр и хотел наверняка прибавить что-то ещё, но увидев строгий взгляд девушки, промолчал, продолжая широко улыбаться.

— Ладно, попробуем.

Анатолий разорвал розовую упаковку, аккуратно расправил прокладку и обернул мне вокруг ступни, потом повторил это с другой и сверху наложил широкий белый пластырь.

— Сильно болит? — заботливо спросила Лена.

— Скорее просто подёргивает, — ответил я, честно говоря, в этот момент совсем забыв о ране, а просто упиваясь тем, что рядом собрались заботливые и переживающие люди, которые при необходимости готовы помочь, чем только могут. Странно и, наверное, неправильно, но подобного я не испытывал ни разу в жизни — возможно, из-за того, что такие неприятности происходили со мной очень редко, но скорее из-за отсутствия близких друзей как таковых. Да, разного рода знакомых было очень много, некоторые из них, вполне возможно, считали меня другом, однако никогда ещё не было настолько реальной ситуации, чтобы я мог в полной мере испытать это самое неуловимое ощущение. Уже за это я был в какой-то мере рад, что всё произошло именно здесь и так.

— Как говорится, до свадьбы заживёт. Конечно, кровь ещё будет сочиться, но ничего такого, что выведет вас из строя!

Анатолий выпрямился и покачал головой.

— А я же предупреждал вас, что здешняя прозрачность и красота очень коварны.

— Да, без вопросов, моя вина, — кивнул я, вытягивая ногу и аккуратно примостив колено в каменную впадину.

— Нет, нет, это я уговорила его проводить меня до островка, — замотала головой Лена. — Ну, ничего, я позабочусь о вас, не беспокойтесь. Кстати, у меня в прошлом году был подобный случай, только с рукой. Мы с подругой поехали…

— Погодите. Посмотрите на железную дорогу! — резко прервал её Анатолий, и мы все оглянулись.

Грязно-белый состав, поскрипывая, тормозил, и мне показалось, что весь мир вокруг как-то поблек, застыл и сосредоточился именно на этом. Уверен, что так происходит всегда, когда речь идёт о чём-то важном и ожидаемом, для каждого из нас, хотя окружающим нет до этого никакого дела. Вагоны дёрнулись, и поезд застыл, а Анатолий быстро извлёк откуда-то блокнот и начал что-то писать, посматривая на гору и, кажется, проводя в уме какие-то сложные вычисления. Его взгляд туманился, потом опять возвращался к реальности, но выражал не торжество или озарённость, а скорее показался зловещим и предостерегающим. Хотя учитывая скрытность Анатолия, вполне возможно, это было связано с какими-то ассоциациями или чем-то подобным. У меня частенько так бывало при прослушивании песен, которые я не слышал много лет, а потом память сразу наваливалась потоком ассоциаций и образов, и это, наверное, заставляло выглядеть со стороны примерно так же.

— И что? — негромко спросил Александр, наблюдая, как состав дёрнулся и стал набирать скорость, постепенно исчезая в арке. — Это и есть то очень важное, ради чего мы здесь сидим?

— Да, но пока помолчите, пожалуйста, — кивнул Анатолий, продолжая что-то писать и теперь оглядываясь по сторонам, кажется, в поисках каких-то ориентиров.

— Как думаете, всё идёт как надо? — наклонившись, поинтересовалась у меня Лена, но я только пожал плечами.

— Наверное. По крайней мере, произошло именно так, как ожидалось, а это, наверное, хороший признак. В любом случае мы это скоро узнаем.

— Что же, друзья мои, в общем-то всё понятно. Кирилл, как ваша нога?

— Более-менее в порядке.

— Вот и славно. Тогда давайте прогуляемся немного дальше, чем та лестница, по которой мы все сюда спускались. Там стоит лодка «Антонио» — я арендовал её на сегодняшний день и, думаю, поступил очень правильно.