Изобель отвела взгляд, почувствовав резкий укол вины.

— Никки, — вздохнула она.

Внезапно она резко втянула носом воздух.

— Боже, Гвен, — она протянула руку, крепко сжимая руку Гвен. Ее недоеденный банановый сэндвич упал на пол.

— Господи, что? Я собиралась съесть его.

— Кто этот парень?

— Какой парень?

— Вон тот, — сказала Изобель, ее рука еще сильнее сжала руку Гвен. — Сидит рядом с Бредом.

Стиви и Никки повернулись, чтобы посмотреть.

Рядом с Брэдом сидел парень с белой, как у фарфора, кожей, темными кроваво-красными волосами, зачесанными назад, гладкими, но так или иначе колючими. Его одежда была из черной кожи и цепей. Она увидела под столом, что он носил сапоги, и его брюки были покрыты пряжками и неяркими серебряными цепями. Он был одет в тонкое черное пальто, стянутое ремнем, чем-то похожее на смирительную рубашку. Оно плотно облегало и так худое тело парня.

— Где? — спросила Гвен. — Я никого не вижу.

— Он сидит прямо там. Прямо рядом с Брэдом. Никки, ты видишь его, верно? — Изобель посмотрела на свою бывшую лучшую подругу, чтобы увидеть ее выражение лица, полное боли и сомнения.

— Ты смеешься надо мной что ли?

— Что? Нет! Я…

— Из, — прервал ее Стиви. — Никки пытается сказать, что ей очень жаль.

— Нет, я знаю!

Зашипев, Никки отбросила поднос в сторону, вытащила свои длинные, как у страуса, ноги из-под стола и поднялась.

— Я знала, что ты не будешь слушать.

Оставив поднос на столе, она зашагала прочь, торопясь к дверям во двор. С тяжелым вздохом, Стиви выпрямился. Прежде чем последовать за ней, он посмотрел на Изобель с осуждением.

Она покачала головой.

— Нет, я не об этом, — она указала рукой в сторону столика. — Он там! Он сидит прямо там. Он…

Проигнорировав ее, Стиви отвернулся и направился в сторону двери, через которую вышла Никки.

Изобель на мгновение позволила своему взгляду задержаться на них, потом оглянувшись, она увидела, что парень, сидящий рядом с Брэдом, повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она быстро опустила свою руку, что-то в ее животе подсказало, что ей не следовало показывать на него пальцем.

— Изобель, — начала Гвен. — Без обид, но мне придется оставаться с этой группой поддержкой один на один. Не смешно.

Онемев, Изобель смотрела, как мальчик с кроваво-красными волосами поднял тонкую, ненормально длинную руку, которая заканчивалась длинными, красными когтями. Он помахал ей рукой, и она почувствовала, что у нее неприятно засосало под ложечкой. Ее губы сделались сухими, как бумага.

Они не могли его видеть. Никто не мог его видеть. Никто, кроме нее. Даже Бред, который сидел ближе всех к парню, не обращал на него внимания. Он низко склонился над столом, обсуждая что-то с Марком, который, похоже, тоже не заметил того парня. И Алиса, равнодушно слушая их, сидела, покрывая ногти лаком, ничего не замечая.

— Я... Я сейчас вернусь, — пробормотала Изобель, вцепившись в стол для поддержки, когда она поднялась.

— Что? Погоди, ты куда? Изобель. Ты не собираешься туда идти. Эй! Ты с ума сошла? Сядь!

Она почувствовала, как Гвен ударила рукой по столу и схватила подол ее плиссированной юбки. Она вырвалась, однако ее сердце громко стучало в ее ушах, когда она направилась к широким окнам, обрамляющим всю стену, прямо к столу команды. Она была окружена звуками негромких разговоров, звоном и грохотом столовых серебряных приборов и подносов. Где-то за ее спиной раздался смех. Все это было так реально, так нормально.

Негромкий разговор между Брэдом и Марком прекратился, когда Алиса одним еще не накрашенным ногтем постучала по пространству между ними.

— Эй, — сказала она. — Посмотрите, кто пришел поболтать.

Но она была там не для того, чтобы поговорить. Не с ними, по крайней мере.

Сидя на стуле через одно место от Брэда, ближе к окну, мальчик с кровавыми волосами наклонился вперед, поворачивая голову в ее сторону и открывая ее взору другую сторону его лица. Изобель замерла, ее взгляд был прикован к рваной черной дыре, которая украшала его щеку, как будто весь кусок его лица был выбит, словно щель в фарфоровой вазе. Она могла видеть его щеку насквозь: его пустую челюсть и два ряда красных, как кинжалы, зубов внутри.

Страх охватил ее, и все же она стояла, загипнотизированная. Он был ужасным и обворожительным сразу, как скорпион, готовый к атаке, все стороны и резкие черты его лица излучали опасность.

Поддавшись нервному импульсу, Изобель снова продолжила идти, решив доказать себе, что это была не галлюцинация, что она проснулась и это было реальностью. Глаза парня следили за ней, глаза, которые она сейчас увидела, были без радужной оболочки, только полная чернота.

— Ну, привет, Изобель, — сказал Брэд, приветствуя ее с притворным энтузиазмом. — Какой сюрприз.

— Так значит, ты можешь видеть меня, — сказал парень.

Звук его реальных слов, исходящих из его уст, заставил ее вздрогнуть. Его голос был спокойным, ровным и язвительным, словно каким-то образом, разъедавшим что-то, складывалось ощущение, что он говорил сквозь тонкий слой радиопомех.

Это было пугающе знакомо.

Изобель заметила, что вблизи его волосы, которые действительно были больше похожи на грубые перья, становились темнее, почти черные у корней, которые не были корнями вообще, но густые перья росли из его головы.

— Это очень интересно, — продолжал он. — Что ты можешь видеть меня таким.

Он опасно улыбнулся, показав неровные зубы цвета красного коралла.

Изобель сглотнула, прочищая горло для своего собственного голоса.

— Кто ты такой?

Брэд бросил вилку на свой поднос, и Изобель подпрыгнула от этого звона. Она почти забыла, что он был еще там.

— Ай, да брось, Из, — сказал он. — Только не говори мне это старое «Я-даже-не-знаю-кто-ты-теперь» дерьмо. И не притворяйся, что я тебя не предупреждал.

Внезапно мальчик с кровавыми волосами подвинулся. Изобель сфокусировала внимание на нем, и, как на быстрой перемотке диска, в последовательности быстрых, резких движений, он протянул свою руку с красными когтями через Брэда к ней.

— Мое имя Пинфаверс.

Изобель отступила на полшага, не делая движений, чтобы прикоснуться к нему, смотря с отвращением, будто он предложил ей дохлую крысу, а не свою руку. Его ногти, больше похожие на алые клыки смертельно ядовитой змеи, блестели в свете.

— Что, ты уже уходишь? — сказал Брэд. — И это все? Ты пытаешься быть таинственной или что? Я не понимаю.

Пинфаверс отдернул руку.

— О, не беспокойся насчет твоего представления, — сказал он. — Я знаю тебя. Ты чирлидер.

Он уставился на нее откровенно, склонив голову набок.

— Сейчас, ты можешь не осознавать этого, — сказал он. — Но ты и я, ну, мы встречались раньше.

Изобель обнаружила, что снова смотрит в дыру на щеке Пинфаверса, ее взгляд прикован к его алым зубам и движениям его челюсти, когда он говорил. Там не было ни мышц, ни сухожилий, ни хрящей — ничего, чтобы держать все это вместе, только пустая чернота.

Он поднял когтистый палец и показал на недостающую часть его лица.

— О, не позволяй этому беспокоить тебя. Это случается и с лучшими из нас.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

Брэд фыркнул.

— Я сижу здесь.

— А то, — согласилась Алиса, нанося еще один слой лака на ноготь большого пальца.

— Мне нравятся твои друзья, — сказал Пинфаверс. — Особенно этот великан.

Он протянул коготь к лицу Брэда, слегка ткнув им в ухо. Изобель в ужасе наблюдала, как Брэд напоролся на несуществующую угрозу.

— Прекрати.

Пинфаверс убрал руку, используя тот же коготь, чтобы сейчас показать им на нее.

— Никогда не думал, что ты ревнивая.

— Не прикасайся к нему снова.

Вдруг Брэд широко улыбнулся. Неожиданное выражение лица так поразило Изобель, что она на мгновение отвлеклась от странности, которую излучал Пинфаверс.

— Ах, я думал, что можно что-то сделать с твоим возвращением. Не видел его лица весь день, так что он, должно быть, рассказал тебе.