Изменить стиль страницы

— Но потом угадай, кто появился.

Нет.

— Да.

Что-то внутри нее подпрыгнуло и сделало неустойчивый кульбит. Ворен подошел к Брэду? Плохо. Очень плохо.

— Что случилось? — ее голос чуть не надломился.

— Ну, эту часть я видела. По-видимому, Ворен хотел, чтобы Брэд отдал ему все твои вещи. Затем Брэд схватил его за рубашку «Dr. Doom» и ударил об шкафчик. Сильно. Я видела, как ударилась его голова. Одной рукой, Бруно еще даже не положил твои вещи на пол.

Изобель ахнула. Вдруг она начала задыхаться. Комната, казалось, стала наклоняться. Она съежилась и рука, держащая телефон, ослабла.

— И это только начало, я думаю.

О, Боже. Там было продолжение? Изобель нужно сесть. Она опустилась на край постели, ожидая самого худшего. «Как плохо могло быть?» — подумала она. Если Ворен позвонил ей с работы, то он должен быть, по крайней мере, немного в порядке. Он не мог сильно пострадать, если был на работе, не так ли?

— Ну, — сказала Гвен, восстанавливая голос. — Позволь мне лишь сказать, что, когда он ударился об шкафчик, то они все упали.

— Что ты имеешь в виду под «они упали»?

В трубке на мгновение стало тихо. Изобель прижала телефон к уху и закрыла пальцем другое ухо. Она повернула голову в сторону, и еще один раскат статического электричества ударил по ее барабанным перепонкам.

— Все шкафчики… они опрокинулись, — сказала Гвен. — Один за другим. Все упали на пол, и это звучало как выстрелы — я клянусь. Я видела, как у некоторых отлетели замки. Это произошло так быстро, это не было похоже на какую-то сумасшедшую цепную реакцию, которую можно было предотвратить, — она прервалась, раздумывая, будто боролась с этой версией в своей голове. — Потому что началось все это в противоположном конце зала, на другой стороне. Все остановилось только тогда, когда приблизилось к твоему шкафчику. Который просто сам по себе захлопнулся. И хотя он старался, Голиаф не смог снова его открыть.

— Гвен, — сказала Изобель с ноткой истерики в голосе. Ее взгляд упал на книгу По, которая по-прежнему лежала у нее на ковре, где она ее и оставила. Она пнула ее под кровать. — Ты все выдумываешь.

— Извини, но я не настолько креативна.

— Кто-то попросил тебя позвонить мне и сказать об этом?

— Послушай, — сказала Гвен. — Я позвонила не потому, что это какая-то шутка. Я позвонила, потому что случилось реально какое-то сумасшествие, а так как это было в непосредственной близости от твоего шкафчика, то я подумала, что ты захочешь знать об этом.

Какой-то шум заставил Изобель повернуться к окну.

— Конечно, — продолжала болтать Гвен. — Если бы я знала, что меня обвинят в лживом замысле, я написала бы об этом в целой статье и опубликовала в школьной газете вместо этого.

— Шшш! — зашипела Изобель. — Гвен, тише!

Звук повторился. Низкий, скрипучий шум.

— Я не думаю, что мне следует замолчать. Ты знаешь, что я не должна была тебе звонить. У меня есть дела поважнее. Например, мое домашнее задание по тригонометрии.

— Нет, Гвен, — сказала Изобель. Она понизила голос, в то время как приглушенный, царапающий звук становился все громче. — Я что-то слышу.

На мгновение в трубке воцарилось молчание.

— Гвен? — позвала Изобель, боясь, что она повесила трубку.

— Я здесь, хотя я начинаю задумываться почему.

— Послушай, — сказала Изобель, послышался еще один скрежет, и за ее занавеской появилась тень. — Я тебе верю. На самом деле там много чего странного происходит. Но я не могу поговорить с тобой об этом сейчас, потому что я думаю, что что-то есть за моим окном.

Наступило напряженное молчание. Изобель напрягла уши, прислушиваясь.

— Ты хочешь, чтобы я вызвала полицию или еще что-то? — прошептала Гвен.

— Нет, пока нет. Слушай, я хочу, чтобы ты оставалась на связи со мной, пока я попытаюсь посмотреть. Это, может быть, просто... ну знаешь, птица или еще что-то.

Птица? Ты издеваешься надо мной?

— Нет, — пробормотала Изобель, отвлекаясь, потому что царапающий звук приближался. Что-то скреблось прямо у ее подоконника. Что бы это ни было, это было намного больше, чем птица.

— Подожди, — сказала она. Она стала двигаться к окну, крепко держа телефон у одного уха, вытянув руку вперед, пальцы потянулись к занавеске.

— Изобель? Что происходит? Ты там или нет?

Остолбенев от ужаса из-за больших, движущихся черных очертаний у края ее оконной шторки, она смотрела на свою руку, в то время как тень приближалась, поразительно твердо… к ее окну. Прикоснувшись пальцем к краю шторки, она откинула ее и, слегка щурясь, попыталась что-то разглядеть в сумерках.

Тонкая, как у паука, рука, почти мерцающая белым в полумраке, ударилась о стекло. Изобель вскрикнула и отшатнулась назад, спотыкаясь и падая на ковер. Шторка взлетела. Телефон выпрыгнул из рук и оказался вне досягаемости.

Время от времени она слышала, как где-то далеко Гвен срывающимся голосом звала ее по имени.

Изобель в ужасе уставилась на темное окно, в котором на нее уставилось бледное, мерцающее на свету лицо.

19

Визит

— Ворен!

Изобель вскочила с пола и бросилась к окну. Отыскав застежки, она щелкнула замками, и вставив пальцы в пазы, потянула наверх.

Он присел, покачиваясь на уклоне крыши, наблюдая за ней, его спокойное и бесстрастное лицо было на уровне с ее.… С каждым взглядом, с каждой встречей их глаз, эти холодные, подведенные черным, нефриты впивались в ее, вызывая маленькие электроды, которые тут же проносились через все ее внутренности.

— Изобель! Изобель! — послышался напряженный и тихий, как у насекомого, голос откуда-то сзади. — Изобель, я звоню в полицию!

— О! — Изобель резко повернулась и, перед тем как поднести трубку к уху, бросила жест «Держись» в сторону окна.

— Гвен, — сказала она. — Это Ворен. Мне пора идти.

— О, Господи. Ладно, но ты обязательно мне перезво...

Связь оборвалась.

Изобель бросила телефон в сторону и еще раз подбежала к окну, чтобы его открыть. Она тянула и дергала его, пока оно не открылось на половину дюйма, пропуская холодный вечерний воздух в комнату. Она сунула руки под окно, готовая его приподнять, но замерла, когда почувствовала как кончики его пальцев, прохладные как октябрьский воздух, опустились рядом с ее.

Все перестало дышать. И появилось ощущение, что там, где их кожа соприкоснулась, пробежали маленькие заряды статического электричества.

Тихий стук в дверь заставил ее подпрыгнуть. Она развернулась и ударилась спиной об окно. Послышался какой-то сдвиг и вибрация за окном, тихое проклятие, а потом долгий царапающий звук.

— Изобель? — послышался голос ее отца.

— Не входи! — закричала она, и ее голос показался ей нелепо громким и непредсказуемым. — Секунду!

Она снова повернулась лицом к окну, только чтобы поймать взгляд Ворена, который скользил назад, головой вниз по склону ее крыши, какая-то сумка волочилась за ним, а он все еще цеплялся за выступ уже побелевшими костяшками пальцев.

— Ох!

Изобель закрыла рот руками, чтобы подавить свой крик и вышло что-то наподобие пронзительного писка. Она боролась с желанием закрыть глаза и смотрела с ужасом, как он скользит в сторону выступа. Ремешок его сумки зацепился за угол приподнятой гальки и вырвался из его рук. Его занесло к краю крыши, в последнюю минуту он смог изменить свое направление, как раз вовремя каблуки его сапог зацепились за желоб, а его руки уперлись по обе стороны от него.

Он остановился. Изобель снова вдохнула.

Стук в ее дверь оказался на этот раз более настойчивым.

— Изобель, у тебя там все в порядке?

— Все отлично! — крикнула она. Поставив ногу на подоконник, она поднялась и схватила шторки, потянув их вниз. — Просто… дай мне секунду, ладно?

Она развязала ленты на занавесках и задернула их. Повернувшись, она поспешно оглядела комнату и бросилась к шкафу. Она сняла свой розовый халат с вешалки и накинула его на себя, засовывая руки в рукава, завязывая кое-как пояс вокруг талии. Вцепившись в воротник, так чтобы ее отец не увидел футболку, она подошла к двери и чуть приоткрыла ее.