7Ваше письмо я пошлю Хилкову, ему будетъ радостно прочесть. Поша у него, цѣлую васъ. Я все также не пишу.
Любящій васъ Л. Т.
Цѣлую Галю и Олю.
Напечатано (почти полностью) в Б, III, стр. 109. На подлиннике надпись химическим карандашом рукою Черткова: «М. 2 янв. 89 № 204». Число «204» зачеркнуто простым карандашом и написано: «207». В Дневнике Толстого нет записи о том, когда написано это письмо, имеется лишь запись от 29 декабря: «Письмо Черткова, вызывающее на изложение веры. Отвечу».
Толстой пишет Черткову, что получил «оба» его письма, но отвечает лишь на одно письмо — от 25 декабря. Второе письмо могло быть или написанное около 23 декабря, — в котором Чертков отвечает на письмо Толстого о журнале «Сотрудник» (см. прим. к письму 207 от 21 декабря 1888 г.) — или письмо от 29 декабря, в котором Чертков сообщает Толстому о том, что в издании книжек «Александр Македонский» и «Как живут китайцы» произошло промедление, и о других издательских делах «Посредника». В письме от 25 декабря Чертков писал: «Я к утру под рассвет, часто вижу какой-нибудь совсем выдающийся по своей живости и жизненности — сон до такой степени разумный и содержательный, что при окончательном его выяснении я просыпаюсь с сознанием того, что нужно сейчас встать и — что во мне есть силы сделать что-то хорошее и нужное. Сегодня я проснулся от такого сна. Он был поразительно живой и толковый и как-то совсем особенно и прекрасно разрешал какой-то сложный вопрос. Но я его тут же позабыл, так как он, когда я проснулся и стал думать о том, что именно хорошего и нужного мне следует сделать, то сон этот сейчас же заменился одною, как мне кажется, прекрасною мыслью, относящейся до действительной жизни, и о которой мне хочется вам поведать. Мысль эта находится в некоторой связи с проектом Хилкова о декларации, и так как вы пишете, что и вы о том же думаете, то, быть может, соображения мои попадут кстати...» «Когда я вспоминаю, при каких условиях исполнение учения бывало для меня осуществимее всего, давалось легче и радостнее всего, то оказывается, что это бывало тогда, когда я находился в близком общении с единоверцами. Я знаю, что другие мои единоверцы-друзья, одинаково со мною понимающие учение жизни, сильнее меня и дальше пошли вперед, и потому они, быть может, меньше меня нуждаются в общении между собою. Но я в таком общении очень нуждаюсь для того, чтобы успешнее подвигаться вперед, а не останавливаться и засыпать на месте. И мне кажется, что все мы, стремящиеся к одной цели, слишком мало пользуемся поддержкою обоюдного общения между собою.... С другой стороны и «декларация» Хилкова имеет большое значение в смысле открытого и определенного словесного выражения того, во что мы верим, и какую жизнь признаем праведною — значение не только протеста, откровенно высказанного представителям насилия, но, как мне представляется, — еще большее значение идеала жизни, который служил бы для каждого из нас, признающих его, как бы масштабом, по которому он мог бы проверять свою собственную жизнь; и — еще более важное значение живого слова, которое будило бы разумение и размягчало бы сердце молодых людей, — способных жить по правде, но находящихся в сплетении всех лживых учений современной жизни. И та и другая цель — общения и словесного исповедания — вполне, мне кажется, достижимы на практике. И вот каким путем мне представляется, что можно было бы осуществить это дело: следовало бы прежде всего составить «декларацию», по-просту обращение ко всем людям, в котором ясно и горячо высказать основы нашей веры, начиная с самого корня, с самой сути. Затем определить, как по нашей вере следует жить, что делать, чего не делать — по отношению к самому себе (душе и телу) и к людям (душе и телу их). (В этой последней части само собою выразилось бы наше отношение к государству и церкви — то, о чем говорит Хилков).
«Говоря, как жить, пришлось бы непременно в общих чертах говорить, почему жить так, а не иначе. Например, о семейной жизни: какой с нашей точки зрения, самый целесообразный способ выбирать жену и мужа, как жить супружески; и непременно, хоть в нескольких словах, сказать, почему так хорошо, а иначе нехорошо. Составить такое обращение некому больше, как вам. Когда вы его составите, то оно будет нами пополняться ссылками на более пространные и менее доступные ваши неизданные сочинения. Затем мы все займемся отысканием во всех возможных источниках литературы всех времен, мыслей, подтверждающих положения, выраженные в вашем «обращении» и, таким образом, сам собою составится «Круг чтения», который доставит нам то самое, что есть хорошего в общественном богослужении — духовную пищу и духовное общение с единомышленниками всех времен».
1 Анна Павловна Барыкова. О ней см. прим. к письму № 190.
2 Толстой имеет в виду письмо Лескова к Черткову от 29 ноября 1888 года, которое Чертков переслал ему при своем письме от 25 декабря. В этом письме Лесков пишет: «Веселого и бодрящего дух нет ничего и вдобавок люди сами убивают его друг в друге «рассеянием по углам». Надо бы помнить детскую басню о метле, которую трудно было изломать, пока прутья были вместе, и ничего не стоило переломать все эти прутья порознь. — Я не одобряю вашего отшествия от нас и считаю его за очень большую и очень грубую ошибку. Не в это время надо расходиться и оставлять единомышленных друзей в одиночестве и без всякой поддержки вниманием и взаимным сочувствием. Я совершенно не на вашей стороне и уверен, что вы поступаете не так, как бы следовало. Вы могли много кого ободрить, поддержать и утешить, а люди дороги и они в утешении нуждаются, ибо не все они богатыри и не все герои. Надо оберегать священную искру, как бы она слабо ни тлела в душе, а вы живых людей бросили и сидите под стрехою... Это своего рода сибаритство и, любя вас, я хочу это вам выговорить, чтобы у меня не оставалось это на душе». (АТБ)
3 Написано по буквам: эта
4 Первый вселенский собор в Никее, созванный в 325 г. в связи с «ересью» Ария, признал необходимым «Символ веры» и составил первую его половину.
5 Зачеркнуто: верования и
6 Емельян Максимович Ещенко, см. прим. к письму № 126.
7 Абзац редактора.
На это письмо Чертков отвечал в письме от 2 января: «С словами вашими о том, что одному человеку нельзя словесно так выражать учение церкви, чтобы оно было для всех убедительно, я, разумеется, вполне согласен, и сам всегда особенно боюсь всего, что носит оттенок организации в деле духовной жизни. Я очень рад, что вы по этому поводу высказались так определенно и ясно».
* 210.
1889 г. Января 23. Москва.
Не случилось ли что съ вами, милые друзья, В[ладиміръ] Г[ригорьевичъ] и А[нна] К[онстантиновна]? Очень давно нѣтъ отъ васъ извѣстій и я начинаю чаще и чаще думать о васъ. —
У насъ все хорошо, если не считать болѣзни: грипъ и что-то въ родѣ кори, перебирающей всѣхъ въ домѣ — главное, дѣтей. Ваничка теперь хуже всѣхъ, 2[-ая] недѣля жаръ и жаръ, онъ таетъ,1 а жена очень мучается и очень жалко ее.2 — Третьяго дня пріѣхалъ сюда Семеновъ (крестьянинъ) и привезъ повѣсть, к[оторую] посылаю вамъ. Повѣсть хорошая. Надо немного поправить грубость приставаній жены къ мужу и преувеличенность побоевъ мужа.3 — Повѣсть повѣстью, но онъ самъ очень милый хорошій и чистый человѣкъ. Онъ не переставая растетъ, какъ все живое, и повѣсть эта не выдуманная, а я знаю, что она въ связи съ его внутренней жизнью. — Грустно, что ему нужны деньги (я знаю и вижу, что дѣйствительно нужны), но все таки мнѣ кажется, что нужда въ деньгахъ есть признакъ отступленія отъ закона. Я и посылаю вамъ повѣсть съ тѣмъ, что бы вы ему прислали денегъ. Если не спѣшите, то отошлите ему повѣсть, пусть онъ самъ поправитъ и разовьетъ еще мысль ея. Говорилъ онъ, что вы зовете его пріѣхать къ себѣ и совѣтовался со мной: не занять ли ему денегъ и ѣхать. Я не совѣтовалъ: поѣздка будетъ стоить то, чтó нужная ему лошадь взамѣнъ его старой или сѣмена, к[оторыхъ] у него нѣтъ. Впрочемъ, рѣшите вы, какъ лучше. Одно, что хорошій серьезный человѣкъ, и общеніе его съ нами ему и радостно и полезно.4 — Про себя не знаю, какъ сказать: мнѣ большей частью очень хорошо на душѣ, хотя писать я ничего не пишу, а потому почти ничего не дѣлаю и потому должно бы быть стыдно. A мнѣ мало стыдно, а хорошо. — А какъ ясно становится многое, что нужно писать! A нѣтъ чего то, чтó заставляло бы это сейчасъ дѣлать.